Генки, всё же кому-то проболтался, что незаметно менял Лариске стакан воды на стакан с водкой. Слух быстро дошёл до матери Генки, а уже от неё и бабушка Кости узнала, что её внучок по ошибке выпил почти полный стакан водки.

Прибежав домой, нашла Костю перед включённым телевизором, как она посчитала, спящим. Накрыла одеялом, выключила телевизор, и больше не беспокоила, чуть ли не до середины следующего дня.

И только, ближе к полудню, после неоднократных попыток разбудить, вызвали «скорую».

Костю поначалу отвезли в больницу Каменска, а через сутки переправили по месту проживания — в больницу города Георгиевска.

Врачи выдали заключение, что впал в кому по причине сильной интоксикацией алкоголем.

После неутешительных прогнозов врачей, мать и бабушка Кости прибывали в отчаянье, но всё же, провалявшись овощем больше недели, Костя неожиданно пришёл в себя.

Ну как пришёл в себя: поначалу зрачки стали реагировать на свет, затем появились попытки сесть на кровати, начал самостоятельно есть, только при этом говорил что-то нечленораздельное и постоянно замирал, уставившись в одну точку.

Уже было решили: мозг серьёзно повреждён, однако улучшения прогрессировали: стал узнавать родных, начал временами говорить понятно и по делу, правда, при этом сильно пшекал, как поляк, всё же понять его уже было можно.

Однажды, прогуливаясь с матерью вокруг больницы, заявил, что надоело здесь торчать и пора отвести его домой — там он быстрее придёт в себя.

Возвращать его на квартиру в Георгиевск, родные побоялись: там Ксения — его малолетняя сестра, а Костя хотя и тихий, всё же ещё не совсем нормальный — часто начинает говорить на непонятном языке, иногда без видимой причины, размахивает руками будто фехтует, поэтому, посоветовавшись с врачами, отвезли в Каменку в дом бабушки — Евгении Петровне.

Первые дни в деревне прошли достаточно спокойно: Костя много ел и спал. Выходил в сад и даже взялся помогать Евгении Петровне с поливом грядок.

У школьников начались летние каникулы, только у Евгении Петровны, как директора школы, в июне забот было много: экзамены, выпускной, ремонт классных комнат.

На четвёртый день, после приезда внука, она отправилась на работу, поручив соседу Григоричу, приглядывать за Костей.

В прошлом году у Григорича умерла его жена — Клавдия. Горевал сильно, но справился — не стал топить горе в алкоголе.

Теперь одну половину бывшего дома кулака Сечкина занимала только Евгения Петровна, потерявшая мужа несколько лет назад, а другую Григорич — тоже теперь одинокий, что давало деревенским кумушкам повод для намёков и пересудов. Но сплетни были только сплетнями — отношения между ними были хотя и хорошие — помогали, друг другу, как могли, но оставались просто дружескими.

После ухода Евгении Петровны, Григорич зашёл к Косте и предложил посидеть в саду на лавочке. Кто-то из местных дал Григоричу заказ на изготовление ворот и калитки. Материал подвезли, и сейчас он задумал сварить калитку и раму для ворот, при этом хотел, чтобы Костя, за которым ему было поручено присматривать, находился рядом.

Костя послушно прошёл в сад. Григорич усадил его так, чтобы тот не нахватался зайчиков от сварки и приступил к работе. Время от времени он посматривал на Костю, — тот сидел спокойно, упёршись взглядом в ствол растущей рядом яблони.

Сварив очередной шов, Григорич поднял маску сварщика, посмотрел на скамейку — она была пуста. Отбросив держак, вскочил на ноги и, пока ещё спокойно, прошёлся по саду громко зовя Костю.

Дальше Григорич осмотрел дом, сараи, баню. Пробежался по одной и по другой улице деревни. Раненая на фронте нога от быстрой ходьбы разболелась, почти совсем перестала гнуться, и тогда он сдался — послал соседского мальчонку в школу, сообщить Евгении Петровне о пропаже Кости.

Григорич сначала всё рассказал Евгении Петровне: «Не видел минут пять, поднял маску, а он уже исчез». Затем милиции, затем приехавшей матери Кости. Ей позвонили в надежде, что Костя уехал к ней в Григорьевск.

Обычно неторопливая милиция Каменска, но в этот раз подстёгнутая мощным натиском Евгении Петровны, обладающей в городе определённым авторитетом, выделила целую бригаду на опрос жителей деревни.

Никто в этот день Костю не видел, но зато, как не скрывала это его родня, выяснилось: оказывается почти все в деревне знали, что в беспамятстве он пролежал в больнице больше двух недель, да и сейчас сильно «не в себе», поэтому, при опросе, все проявляли живейший интерес, стараясь узнать от милиционеров, как можно больше о случившемся.

Когда Костя сидел на лавочке в саду, посаженный туда Григоричем, через сумятицу мыслей и образов, в его сознание стала пробиваться идея, что необходимо срочно сделать переход со своей волшебной поляны на какую-либо другую.

Память Костуша подсказывала: таких мест на Земле ещё шесть, и удобнее всего прыгнуть на точку, расположенную где-то в Европе — при всех обстоятельствах, там он меньше всего будет выделяться среди местных жителей.

Желание выполнить это прямо сейчас, усиливалось с каждой минутой, точно кем-то с силой проталкиваемое через хаос, царящий в его голове. Подчиняясь принесённому будто извне напору, Костя встал, оглянулся на Григорича, занятого работой, и через мгновение уже стоял перед деревом на своей поляне.

Подошёл, обнял ствол главного дерева, толкнув туда немного силы и перед внутренним взором выстроились в ряд планеты, где в центре находилась узнаваемая по очертаниям своих континентов Земля, с отмеченным звёздочкой местом, где он сейчас находиться.

Костя переместил взгляд немного влево, выбрав точку перехода в центре Европы и на ней сосредоточился. Точка, сначала замигала зелёным, затем перед глазами появилась надпись, видимо запрос, на который мысленно ответил согласием, затем несколько мгновений темноты с потерей ощущения своего тела, и вот Костя стоит опять же перед дубом, но уже в совершенно незнакомом лесу.

Да, впрочем, стоит не просто прежний Костя, а некий гибрид с памятью Кости с Земли, и Костуша с планеты Эре.

Он немного отошёл от дерева и присел на траву — сознание наконец-то стало чётким и ясным.

Первым делом проверил запас дара. После перехода резерв обычно пустеет, но сейчас он был полон. Такое случается, если Древоходец попал в «завис», — нашлась подсказка из опыта Костуша. «Завис» это когда Древоходец, по разным причинам, появляется на месте перехода с опозданием в несколько суток, причём, сам он о задержке и не подозревает.

Вот так, однажды угодив в «завис», Костуш пропал на три дня, а после выхода, чудесным образом, стал в совершенстве знать имперский и староимперский языки.

Похоже, чтобы привести мозг в норму, распутать мешанину, возникшую после слияния