— как-то не совсем искренне потребовала вся красная младший санинструктор Толстая.

Слыш, Санек, а я чё прям гроза женских сердец? В смысле красавчик?

~Княжич ты. Тфу ты. Я!

Мажор значит? Выгодная партия для охотниц? Жалко, красивая девочка. Слушай, Шереметьев, то ты боярич, то княжич. А в чем разница-то?

~Я... не помню я. Опять не помню, Костя.

Ну ничего. Мы так потихоньку, по чуть-чуть всё и припомним. Ты, главное, Сань, не падай духом.

— А? Чего говоришь, Сонечка? — вынырнул я из пучины шизофрении и вновь обратил внимание на эльфийку.

— Вставай, — в очередной раз пропищала из-под меня эта милота.

— Попытаюсь, милая. Видишь же, раненный я, — вздохнув от перспективы так скоро прекратить столь плотное наше знакомство, попытался чуть покривляться я, но был спихнут необычайно вдруг решительной и довольно сильной малышкой. — Да стой ты! Куда хватаешь? Надорвешься же. Да шучу я, шучу. Сам встану. Сам пойду. Смотри, почти здоров уже. А качает меня... от чувств.

— Чего ж замуж не взял тогда?

— Не помню, лапочка.

— Все вы одинаковые, — и ушла.

Одинаковые, кто ж спорит. Что-то меня и вправду качает. Видать неплохо мне по голове прилетело.

~Угу.

Я вот что не пойму, Сань, раз пулеметы винтовочного калибра, ну 7.62 в смысле...

~Третьдюймовки?

Ага, они самые. Так вот, если у вас не используют их из-за малой эффективности против бронетехники, заменив на крупнокалиберные 12.7, полдюймовки которые, то где ж тогда эта ваша хваленая бронетехника? Которой, судя по всему, должны быть прям ОРДЫ, раз для борьбы с нею потребовались столь кардинальные изменения, а ее обилие должно было бы компенсировать утраченную плотность огня. Чего ж солдатики у вас маршевыми ротами, вон, с одной лишь стрелковкой, пусть и самозарядной, в бой спешат пешкодралом, а не бронированным мотопехотным кулаком мчат под прикрытием брони утыканной пулеметами? А? Чего молчишь?

~Не знаю(подавленно). Наверное, есть веские причины(раздраженно).

Ага-ага. Вредительство и шпионы. Стопудово. А кто у вас тут великий кормчий? Эльф во френче и с трубкой? Ау. Обиделся что ли?

Весь этот немного пугающий разговор с моей шизофренией происходил, пока я помогал оттащить убитых на обочину, где были сформированы похоронные команды, ну а раненных — на возы, где место освободилось. Мда.

Пусть атаку Коршуна, как называли бойцы тот летающий пепелац имперцев, и удалось сорвать, но этот урод всё же прошелся своими, столь не эффективными по мнению эльфийского руководства, третьдюймовыми пулями по запруженной дороге, вырвав из жизни некоторое количество как спешащих к фронту бойцов, так и ползущих в тыл ранбольных. С нашей телеги мы потеряли и товарища пехотного поручика, который лежал рядом со мной, и того красноармейца, что метался в бреду на коленях политрука. Сам же он, получил еще одну пулю во вторую ногу, когда пытался прикрыть своим телом раненных и сейчас вновь перевязанный занял некогда мое место.

Соня металась, тем временем, между телегами, всеми силами помогая старому...

~Этому военврачу около ста пятидесяти.

Ага, седовласому эльфу-очкарику с перемотанной головой. Который если и мог в своем состоянии что-либо предпринять по профессии, так это только отдавать указания рыжей, которая стала его «руками». Когда же всё кончилось, он потерял сознание и был размещен на лучшем месте одной из телег, чтобы мы продолжили свой путь.

Слышь, Сань, а сколько вообще тысяч лет могут жить эльфы и сколько сейчас нам?

~Ты чего, Кость(с волнением)? Мы ж едва до двухсот доживаем. А мне... нам — сорок семь... кажется.

Хм, а с виду молоденький совсем. Тут такое дело, Сань. По-моему, я не эльф.

~А?

Человек я.

~Хуманс(ошарашенно)? Так эти ж тумба-юмбы только в Африке в своих дикарских племенах и обитают.

Ну так я, похоже, и не из этого мира.

~Может тебе это... прилечь, Кость? А?

Да я в порядке. Нормальный я. Не кипишуй, короче. Тебе, Сань, разве не кажется странным, что у одного тела две личности и это навряд ли раздвоение?

~Тю, да просто рана у нас такая, вот ты и появился. Этот, как его... эм, глюк!

Вот, видишь? Ты уже и слова из моего лексикона перенимаешь. Нет, Сань. Не глюк я. Я попаданец!

Продолжить нашу странную беседу было не суждено, так как откуда-то слева послышался рокот моторов, и вскоре показались несколько... вполне привычного вида мотоциклов с колясками.

Ну точно, Фрицы! Не знаю, что оно такое, но Фрицы же, натуральные! Хотя с близи уже не так похожи.

~Гессенцы это(с ненавистью).

Да хоть Померанцы с Баварцами. А чего у них каски не каноничные и форма не фельдграу? Непорядок.

~Не понимаю о чем ты.

Да блин, а чего они ещё и черномазые-то? Что за дичь, Саня?

~Гессенцы. Дроу.

Мамма мия, куда я попал?

Из леска, в полукилометре от нас, вывалилось пять мотоциклов с колясками, а за ними выкатили и два броневика. Не особо разбираясь, эти вот, такие же как и в кино угловатые, но без тевтонских крестов и не сказать что серые, а скорее голубоватые «кампфвагены» сходу принялись поливать нас из всех стволов.

~Проклятые броневозы своими дюймовками нас раскатают сейчас!

Ага, Санек, похоже хана нам.

Мотоциклисты беспощадно поливали огнем третьдюймовок... Тьфу ты. Из своих пулеметов с их жуткой скорострельностью нас давили ушастые черномазые гады, почему-то не в привычных штальхельмах, а словно в британских Броди, и весь этот сюр был не мышиного цвета, а слегка голубоватого. Так вот, а пока они не давали поднять головы, четырехколесные «броневозы» полуросликов дум-думкали по нашим скоплениям своими двадцати... пяти, получается, миллиметровыми автоматическими пушками.

Твари! Тут же одни только раненные. Стрелковая ж рота уже где-то там, на Западе. Что ж вы творите, суки?

~Прощай, Костя.

— Да хер там! — заорал я вслух, когда увидел, как дернулось тельце рыжей от близкого разрыва очередного дюймового снаряда.

Не понимая что делаю, я буквально за несколько секунд верчения руками сформировал между ладонями светящийся огненный сгусток размером с апельсин и толкнул его по направлению к метрах в двухстах остановившемуся броневику. Огненный шар с гулом помчал к цели и спустя секунды три удачно влетел в повернутый ко мне бок этого бронеуродца. Отчего прогремел взрыв, и ошметки некогда смертоносной боевой бронемашины разлетелись на десятки метров вокруг. Отлетевшая же на пару метров коренастая фигурка одного из членов экипажа, не более чем полутораметрового полурослика, с воплем принялась метаться в попытке сбить охватившее ее пламя, что, впрочем, буквально за считанные секунды