она припомнила вчерашние диковины и поспешила к окну. Старик торчал всё там же. «Ну, псих, держись!» – решилась Аня, наскоро оделась и решительно вышла на улицу, завернула за угол дома, углубилась в палисадник, но никого там не нашла. По примятой траве она вычислила место, где топтался загадочный старик, но больше никаких улик не обнаружила.

Услышав визгливый собачий лай, она развернулась, нашла хозяйку пуделя, вежливо поинтересовалась:

– Извините, вы не видели такого потрепанного старика в пальто и шляпе. Тут только что стоял?

– Нет, вроде бы никого не было, даже странно: воскресенье, а двор будто вымер.

Аня пожала плечами и вернулась домой недовольная. На всякий случай выглянула в окно: чертов старикашка снова нарисовался! Будто и не пропадал вовсе! Вдруг он посмотрел ей в глаза и широко улыбнулся. И такой безумной жутью повеяло от этой натужной беззубой улыбки, что Аня испугалась и спряталась вглубь квартиры. Весь энтузиазм сыщика-любителя в ней резко иссяк. Может быть, есть секреты, которые не стоит раскрывать?

Но старик продолжал торчать под окнами день за днем и неизбежно исчезал, стоило только выйти на улицу и завернуть за угол дома. Аня собралась было уже вызвать ментов, но решила прибегнуть к последнему средству – хитрости и камуфляжу. Пригласила в гости подругу с работы, у которой была похожая прическа, посадила ту у окна спиной к улице, а сама метнулась в палисадник и поймала-таки пронырливого старикана за шкирмо:

– Попался, сталкер престарелый? Что тебе от меня нужно, быстро признавайся!

Старик не испугался, не попятился, лишь выдохнул устало:

– В этом доме, в этой самой квартире две недели назад пропал мой сын Андрей. Так сказали Они. И я жду, когда он покажется за этими шторами.

– В смысле покажется? Это моя квартира, и там нет ни одного Андрея.

– Они сказали, что есть только два способа вернуть его оттуда.

– Откуда?

– Из квантовой суперпозиции. Он застрял там как кот Шредингера.

– Дичь какая-то. Так и знала, что сумасшедший…

Аня хотела было уйти, но дед вцепился в ее руку:

– Я нормален. Просто отчаялся. Пожалейте старика, помогите!

– Черт с вами, вы сказали два способа, и какой второй?

– Вы, та что спрашивает меня о нем, та первая, кто о нем вспомнит, когда все про него забыли, должна отправиться на Садовую 22б.

– Что?! Да с какой стати? Что мне там делать?

– Чтобы пройти квест, так они сказали.

– Да кто эти они?

– Я не могу вам сказать, иначе они не отпустят его из этой квантовой жуткой тюрьмы.

– Отлично. Спасибо за исчерпывающую информацию. Но я ненавижу квесты и не собираюсь вам подыгрывать в вашем безумии. Убирайтесь отсюда, иначе я вызову полицию. Попробуйте им объяснить про квантовых котов и исчезнувших Андреев. Уж извините.

– Я уйду. Но так просто всё это не закончится, помяните мое слово.

– Только вот пугать не надо. До свиданья.

Аня резко развернулась и ушла домой. Старик с этого дня пропал.

Сцена 5. Прошлое не отпускает

На даче засыпалось всегда легко. Даже одиночество не пугало. Ты сбегаешь из города ото всех проблем, назойливой толпы, круглосуточного грохота и поганого, ядовитого воздуха, а погружаешься в мир дикой, едва причесанной природы, неги, сладостной дремы и вечного, сказочного сна. Запереть входную дверь, забраться на второй этаж по старым, повизгивающим от каждого касания ступеням, немного Борхеса и в царство Морфея…

Кирилл проснулся от резких звуков. Кто-то медленно, тяжеловесно и уверенно поднимался по скрипящей лестнице на второй этаж. Так властно и спокойно мог вышагивать только отец. Но ведь входная дверь заперта изнутри на щеколду! Кирилл отвернулся к стене, полупарализованный от страха, замер, затаился, стал ждать, что будет дальше. А, может, это только сон? Проснись сейчас же! – приказал себе. Но нет, все ощущения настолько четкие, последовательные, адекватные – даже таблица умножения в голове посчиталась быстро и правильно.

Шаги приближались. Весь мир вокруг затих, застыл. Только звуки с лестницы заполняли пространство. Дверь к комнату распахнулась беззвучно. Лишь тонкая полоска лунного света от окна в коридоре выдала ее. Плотный силуэт отобразился на стене. Гость сделал пару размеренных шагов и присел на край кровати.

– Сыночка, ты спишь?

Нет ответа.

Кирилл сжался в комок.

– А мне вот никак не спится. Последнюю рюмку допил, нужно новое лекарство. Я в магазин собрался, надо ехать, только сам я не доеду. Одевайся, мы быстро!

Нет ответа.

Крепкая мозолистая ладонь легла на дрожащую изогнутую спину.

– Ну сыночка, помоги! Мне очень плохо. Я знаю, я горький пьяница, я болен, мне нужна микстура. Ты же не бросишь одного папочку в беде? Я разобьюсь, меня менты повяжут… Собирайся! Поехали в магазин! Хватит упрямиться!

– Убирайся!!! – вопль разрезал ночной, посвежевший после вечерней духоты воздух.

Грузное тело медленно поднялось с кровати и покинуло комнату. Звуки стихли. И ступеньки молчали.

Либо ЭТО затаилось в коридоре, либо наконец сгинуло.

Отец умер два года назад. Цирроз печени. Умер именно здесь на даче, на первом этаже, прямо на полу. И два года Кирилл ездил на дачу один. Не боялся кошмаров или страшных громких необъяснимых звуков, коими обычно полнится пустой просторный дом. И тут такое…

Он нашел в себе силы и осторожно сполз с кровати. На цыпочках добрался до двери. Выглянул в узкий темный коридор. Вроде, никого. Нащупал на стене выключатель и щелкнул. Зажглась тусклая лампочка под потолком, слабо осветила паутину по углам. Пусто, тихо. Кирилл спустился на первый этаж и заметил, что из-под двери в гараж пробивается узкая полоска света. Он точно не оставлял лампочку включенной. Подошел, выдохнул, надавил пальцем обитую дерматином поверхность – приоткрылась щель – никого. Вот только водительская дверь в старенькую отцовскую «Ниву» распахнута настежь. Кирилл не трогал машину все эти годы. Сделал пару осторожных шагов, заглянул внутрь – пусто. Но ключи в замке зажигания. А должны быть в бардачке. Он выдернул связку и спрятал в карман.

– Никуда ты не уедешь! Уже выпил свое до конца. Испил, так сказать, – храбрился, хорохорился, говоря вслух в ночной воздух, но по спине вверх-вниз сновали леденящие мурашки.

Вдруг рядом, прямо за забором завыла соседская собака. Громко, протяжно, противно.

– Сука тупая! Испугала как! – закричал он в ответ, дернувшись, подскочив. Собака заткнулась.

– Так, видно поспать уже не удастся, – Кирилл отправился на кухню заварить себе кофе покрепче.

Сцена 6. Арахнофобия

В любимой чашке сидел паук. Это было омерзительно. Аня не то чтобы боялась пауков – просто не выносила. Ее передернуло от отвращения. Раньше она