Взглянув на кису в последний раз, он осторожно подтолкнул меня вперед — плыви, означал этот жест.

— Что? Туда? — я ткнула пальцем в сторону противоположного берега, где под ветром шелестели и раскачивались высокие сосны. И лихорадочно замотала головой: — Нет-нет-нет. Не умею.

Дикарь задумчиво прищурился, покусал нижнюю губу, а потом прижался ко мне близко-близко, плотно-плотно, так, что животом я ощутила его голое мужское достоинство. Твердое.

Только не говорите, что Тумба-юмба был возбужден!

— Эй, что ты творишь?

Без лишних слов голозадый подхватил меня под бедрами. Чтобы не упасть, я была вынуждена обвить руками его шею, а ногами — торс. От таких манипуляций платье, естественно, задралось, и внушительная «гордость» дикаря уперлась мне в трусики. Вот прям туда и ткнулась! В самое сокровенное.

С берега донеслось сердитое рычание. Краем глаза я заметила, как лихорадочно заметался туда-сюда леопард. Он решительно подошел к озеру, сунул лапу в воду, но сразу же испуганно отпрянул, будто прикоснувшись к огню.

— Варг, — неожиданно сказал Тумба-юмба. Это было первое, что я услышала от него, помимо бесконечного бла-бла-бла.

— Варг, — повторила я, наблюдая за тем, как зрачки дикаря расширяются и затапливают радужку.

— Ва-а-арг, — кивнул мужчина и двинул бедрами.

О, ежички! Твердая головка члена проехалась по моей промежности под водой.

Н-да, ситуация… Я неизвестно где, непонятно, мертвая или живая, в своем уме или не очень, обнимаю ногами возбужденного незнакомца, а на берегу нас караулит голодный хищник. Оба — и хищник, и мужик — меня хотят. Один — сожрать, другой — судя по взгляду, тоже сожрать, но в несколько ином смысле. Единственный способ спастись от первого — пересечь озеро. А плавать я умею только на корабле, максимум на надувном круге. Спастись от второго — задача еще более сложная. Дикарь вцепился в меня как клещ и многозначительно терся о мои трусики вставшим членом.

— Варг, — повторил он и ткнул пальцем в мою грудь.

Похоже, Тумба-юмба пытался общаться. Что ж, такое начинание было грех не поддержать.

— Варг, — ответила я.

Мужчина нетерпеливо затряс патлатой головой.

— Варг, — показал на себя, потом на меня и вопросительно вскинул бровь.

Меня осенило:

— А-а-а, это твое имя? Варг? И ты хочешь узнать мое?

Тумба-юмба пожирал меня глазами, черными от расширившихся зрачков. Ноздри его жадно раздувались, втягивая воздух.

«А он красивый», — мелькнула мысль.

Сухой, поджарый, с четким рельефом мышц. И лицо под стать. Тонкие губы. Высокие острые скулы. Прямой нос. Глубоко посаженные глаза. Внешность хищная и выразительная. Длинные волосы, конечно, на любителя, но в целом не мужчина, а порномечта.

— Маруся, меня зовут Маруся. Двадцать семь лет. Не замужем.

Я нервно захихикала.

— Мар-рся, — попытался повторить имя дикарь. — Мар-рся и Варг бла-бла, — он сложил обе ладони лодочкой и прижал друг к другу.

Быстрым неуловимым движением дикарь закинул меня себе на спину и поплыл в сторону далекого берега, оставляя позади кису, жалобно скулящую нам вслед.

* * *

— Мама считает, что мне пора замуж, — рассказывала я Варгу, пока, промокшие до нитки, мы пробирались сквозь светлеющий лес. — Говорит, мол, рожать пора. Многие твои одноклассницы уже за вторым сходили, а ты все по клубам бегаешь да за компьютером торчишь круглыми сутками. И работа у меня, по ее словам, неправильная. Ненастоящая. Правильная работа — это в офисе сидеть с девяти до шести. Понимаешь?

Варг не понимал, но мне было плевать. Главное, что меня внимательно слушали, не перебивали, при этом мои тайны так и оставались сокрытыми за семью печатями. Это было как изливать душу случайному попутчику в поезде. Даже лучше.

— Она считает, что фриланс — это баловство. Где стаж? Где пенсия? Где социальные гарантии? Несерьезно! Любой, кто не встает в шесть утра, чтобы, накрасившись, бежать на работу — лентяй и бездельник. И неважно, что я рисую для иностранных заказчиков и в месяц имею две средних зарплаты по стране. Все равно я инфантильная. Ин-фан-тиль-ная. И должна устроиться в серьезную фирму. И мужа найти. И родить до тридцати. Двоих! А я не хочу. Ни мужа, ни родить, ни в офис. Куда мы, кстати, идем?

Дикарь продолжал молчать, но, словно в ответ на мой вопрос, впереди, за деревьями, показались причудливые сооружения. Затем я увидела людей. Множество красивых мужчин, таких же голых, как Варг.

Маруся и кольцо, которое не стоило надевать

Все голые! Ежички, все голые! Слишком много обнаженных тел!

К непристойному виду Варга я уже привыкла, даже перестала коситься на его неопадающее достоинство. Нет, вы можете в это поверить? Всю дорогу его солидная мужественность гордо торчала вверх, покачиваясь во время ходьбы. В конце концов меня перестало это волновать. Я успокоилась. Смирилась с чужой склонностью к нудизму, но то был один голый мужик, а не целая толпа.

Ради справедливости стоит заметить, что не все лесные поселенцы щеголяли в костюмах Адама. Некоторые прикрывали пах набедренными повязками из шкур. Но большинство одеждой не заморачивались. Были абсолютно бесстыдно нагими.

Ужас какой!

Я настолько смутилась, что даже не обратила внимания, куда привел меня Варг. А посмотреть было на что.

Впереди возвышалась огромная, заросшая травой гора, вся дырявая от пещер. К каждому входу в туннель вела деревянная лестница. Не приставная, не веревочная — с плоскими ступенями и перилами, как в обычном многоэтажном доме. Некоторые лестницы поднимались на головокружительную высоту, потому что пещеры изреза́ли весь склон горы. Над каждым темным отверстием нависал козырек из досок. Кое-где двери в жилища — а это точно были жилища — закрывали шкуры. С ограждений балкончиков свисали освежеванные тушки зайцев и прочих мелких зверьков. Тут и там сушилась на солнышке вполне себе современная одежда, что немало меня удивило. Рубашки, майки, цветастые платья развевались на ветру, привязанные к перилам. По лестницам сновали туда-сюда обнаженные люди. В общем, гора была превращена в дом. В жилой многоквартирный дом.

Варг потащил меня за руку к убегающим вверх ступенькам. Все вокруг таращились, некоторые некультурно показывали в мою сторону пальцем. Я в долгу не оставалась — пялилась в ответ, забыв о смущении. Столько красивых бицепсов, трицепсов, кубиков пресса я не видела даже во время своей позорной попытки победить тренажер в модном спортивном клубе.

Так-то Маруся и спорт — понятия несовместимые. Я даже за автобусами не бегаю, когда опаздываю, — не умею. А тут влюбилась в местного фитнес-инструктора, голубоглазого красавца с голливудской улыбкой, и записалась на его занятия — впечатление хотела произвести.