«Мошенник и обманщик». Эти слова звенели в голове Фейт, пока она прогуливалась под дождем, устремив невидящий взгляд на проплывавшие мимо острова. Как ее отца могли заподозрить в мошенничестве? Его кристальная честность была гордостью и проклятием их семейства. Он никогда не скрывал своего отношения к людям, даже если это было ледяное неодобрение. И что дядюшка Майлз подразумевал под мошенничеством?

К тому времени как она вернулась в салон, дядюшка Майлз и отец уже сидели на своих местах. Фейт снова взгромоздилась на свой ящик со змеей, не в состоянии выдержать чужой взгляд. Дядюшка Майлз, прищурившись в своем пенсне, изучал забрызганный дождем альманах с таким видом, словно они и правда едут на каникулы, потом перевел взгляд на море.

— Вон! — указал он. — Вон там Вейн!

Сначала остров показался ей совсем маленьким, но вскоре Фейт поняла, что он надвигается на них узким концом, словно лодка — заостренным носом. Только когда их судно обогнуло остров и двинулось вдоль его длинной стороны, Фейт увидела, насколько он превосходит другие острова. Огромные черные волны бились о прибрежные темно-коричневые скалы, выбрасывая вверх столбы пены.

«Здесь никто не живет, — была ее первая мысль. — Никто не стал бы здесь жить по собственной воле. Должно быть, тут обитают только изгнанники. Преступники вроде австралийских каторжников. И беглецы вроде нас. Мы изгнанники. Возможно, нам придется жить тут вечно».

Они проплывали мимо испещренных соленой водой мысов и глубоких гротов, кое-где на побережье мелькали одинокие дома. Наконец судно замедлило ход и вошло в глубокий залив, с трудом преодолевая мощный поток воды. Тут находилась пристань, окруженная высокой стеной, за которой поднимались ряды домов с пустыми глазами-окнами и блестевшими от дождя покатыми крышами. В тумане покачивалась на якорях дюжина рыбацких лодок. Оглушающе кричали чайки, старательно выводя одну и ту же фальшивую ноту. Люди на судне зашевелились, выдохнули все как один и начали собирать багаж.

Как только катер пришвартовался у пристани, дождь усилился. Пока все вокруг кричали, бросали швартовы, возились с трапом, дядюшка Майлз кинул кому-то несколько монеток, и багаж Сандерли выгрузили на берег.

— Преподобный Эразмус Сандерли с семьей?

На пристани стоял промокший до нитки худой мужчина в черном пальто и широкополой шляпе, с краев которой стекала вода. Его приятное, чисто выбритое лицо выражало обеспокоенность и сейчас было немного синим от холода.

— Мистер Энтони Ламбент шлет вам приветствия. — Он церемонно поклонился и протянул влажный конверт.

Фейт заметила тугой белый римский воротник[2] и поняла, что незнакомец тоже священник. Отец Фейт прочитал письмо, затем одобрительно кивнул и протянул руку:

— Мистер… Тибериус Клэй?

— Верно, сэр. — Клэй почтительно потряс его руку. — Я викарий Вейна.

Фейт знала, викарий — это что-то вроде младшего священника, нанимаемого в помощь пастору или приходскому священнику, у которого слишком много приходов или чересчур много работы.

— От лица мистера Ламбента приношу вам извинения: он сам хотел вас встретить, но неожиданный дождь… — Клэй скривился, взглянув на свинцовые облака. — Есть опасность, что новые пещеры зальет водой, и он делает все возможное, чтобы не допустить этого. Позвольте, сэр, я позову людей, чтобы помочь вам с багажом. Мистер Ламбент прислал экипаж, чтобы доставить вас и вашу семью с багажом в Булл-Коув.

Преподобный не улыбнулся, однако пробурчал согласие не без тепла в голосе. Церемонные манеры викария явно заслужили его одобрение.

Их семейство привлекало взгляды, Фейт была уверена. Достиг ли загадочный скандал Вейна? Навряд ли. Судя по всему, причина в том, что они чужаки, нагруженные немыслимым количеством багажа. До ее слуха доносились приглушенные перешептывания, но она не могла разобрать ни слова, это была просто мешанина звуков.

Багаж Сандерли кое-как сложили на крыше большой старой повозки и закрепили нестройную, грозившую вот-вот обрушиться кучу веревками. Внутри едва хватило места, чтобы викарий втиснулся рядом с членами семьи Сандерли. Повозка тронулась, подпрыгивая на булыжниках, и от этого зубы Фейт постукивали.

— Вы специалист по естественным наукам, мистер Клэй? — спросила Миртл, отважно игнорируя скрип колес.

— В таком обществе я могу считаться разве что любителем. — Клэй кивнул в сторону преподобного. — Хотя да, моим преподавателям в Кембридже удалось вколотить немного знаний по геологии и естествознанию в мою неразумную голову.

Фейт не удивили его слова. Многие друзья ее отца были священниками, которые занялись естественными науками примерно таким же образом. Сыновья джентльменов, предназначенные служить Богу, отправлялись в хороший университет, где получали достойное образование: классическая литература, греческий, латынь и немного естественных наук. Иногда этого «немного» было достаточно, чтобы подцепить их на крючок.

— Мой главный вклад в раскопки — это фотографирование, вот в чем мой интерес. — Голос викария наполнился радостью, когда он заговорил о своем хобби. — Увы, чертежник мистера Ламбента имел несчастье сломать запястье в первый же день, поэтому мы с сыном фиксируем открытия с помощью фотоаппарата.

Повозка доехала до маленького городка, который показался Фейт больше похожим на деревню, и стала подниматься по разбитой зигзагообразной улочке. Каждый раз, когда экипаж трясло, Миртл нервно хваталась за проем окна, заставляя остальных тоже волноваться.

— Вон то сооружение на мысу — это телеграфная башня, — заметил Клэй.

Фейт смогла различить лишь довольно большую обветшавшую постройку цилиндрической формы. Вскоре слева от них показалась маленькая церковь с конусообразным шпилем.

— Дом священника находится сразу за церковью. Надеюсь, вы окажете мне честь и зайдете на чашку чаю во время вашего пребывания на Вейне.

Экипаж еле-еле карабкался вверх по холму, отчаянно скрипя и громыхая, и Фейт опасалась, что у него вот-вот отвалится колесо. Вдруг повозка резко остановилась, и по крыше кто-то стукнул два раза.

— Прошу прощения. — Клэй открыл дверь и выбрался наружу.

Сверху донеслись звуки оживленного разговора на смеси английского и французского, но Фейт не смогла разобрать, о чем речь. В двери снова возникло лицо Клэя, встревоженное и озабоченное.

— Приношу мои глубочайшие извинения, но, кажется, у нас проблема. До дома в Булл-Коув, который вы арендовали, можно добраться по нижней дороге, идущей вдоль берега, или по верхней, которая проходит по гребню горы и затем спускается вниз. Я только что узнал, что нижняя дорога затоплена. Вообще здесь есть волнорез, но когда прилив высокий и волны сильные… — Он нахмурил лоб и бросил извиняющийся взгляд на низкое небо.