– Это на него похоже! – кокетливо махнула рукой продавщица и улыбнулась. Надо же, у нее чувства к этому…товарищу с грязной бородой.

Тем временем, женщина достала с полки консервную банку, на которой я увидел нарисованный силуэт рыбы.

– Не поможете ли открыть, товарищ? – сделав ударение на последнем слове попросила моя новая знакомая. – Меня, кстати, Марией зовут. Просто Мария.

– Митт Корнев, – учтиво ответил я, беря в руки банку и консервный нож.

– Сам понимаешь, Митт, за работу надо платить. А то ведь, оголец, и мышей ловить не станет, будет лучше по вокзалу побираться ходить.

Меня внезапно осенило:

– Григорий Иванович – это кот?!

– Ну да, – удивилась Мария. – А ты о ком?

– Ну…там…еще мужчина…такой…

– Ааа, это Петюня наш местный, черти б его взяли. Работничек хренов. Смотритель… – следующее слово было приглушено ладонью Марии. – А, ладно. Ты то все равно таких слов не знаешь.

Я не знал, но догадался, какого рода была характеристика Петюни.

Банка наконец-то открылась и была гордо возвращена продавщице.

– Ой спасибочки. Ладно, – Мария уперлась руками в прилавок, – вижу парень ты неплохой. Там позади станции Юрка Гаринов с машиной возился. Он тут у нас работает на вышках, механик какой-то что ли или инженер. У нефтяников там какие-то проблемы, он как раз тут проездом. Ты в общем с ним поговори, он вроде и в Чернолесье бывает. Если что – скажи от меня. Ну, не пропадай…товарищ, – она захихикала в ладошку.

Я совсем не обиделся. Мне подумалось, что между Петюней и Григорием Ивановичем было вполне логично выбрать кота.

На заднем дворе действительно стоял автомобиль. Мне он напомнил какой-то модифицированный фургон Форда. К бокам были приварены листы металла. На крыше горбилась непонятного вида надстройка. Я обошел вокруг машины и мне предстала картина, как машина пытается съесть своего водителя. Видно было только его нижнюю часть туловища, торчащую из пасти капота. Уже не уверенный, здороваться мне или нет, я просто постучал по кузову. Водитель отреагировал не сразу. Это «незамечание» окружающих у них черта характера? Он вылез из-под капота, не спеша вытер руки какой-то бурой тряпкой и лишь потом поднял на меня взгляд.

Этот человек был уже не юношей, но не был стар, я бы дал ему лет тридцать пять. Резкие скулы, узкий подбородок, устремленный вперед взгляд светлых глаз – словно сошедшая с плаката картинка. Я видел такие, про новых строителей Союза Советских Республик. Его движения были несуетливы и выверены, в них чувствовалась уверенность. Я снова немного оробел.

-Извините… – промямлил я, – мне Мария…из магазина, из станции, сказала, что вы едете в Чернолесье. Не могли бы вы меня тоже (снова вспомнилось слово) прихватить?

Мужчина осмотрел меня сверху вниз, затем обратно. Я инстинктивно взглянул на себя: кожаная авиаторская куртка, очень теплая, с множеством дополнительных карманов; джинсы Левайс, самые надежные. Да, в обществе пока еще могут криво посмотреть на ношение грубой рабочей одежды как повседневной, но глупо отрицать практичность такой одежды; на ногах отличные кожаные сапоги, теплые и комфортные внутри, при этом не менее надежные снаружи. Судя по рекламе, эта же фабрика делает такие модели для армии.

– Ну да машина увезет двоих, я думаю – водитель ответил спокойно, без какой-то радости, но и недовольства не наблюдалось. – Только баулы свои давай в кузов. В кабине места не так уж много.

Я отдал кофр и рюкзак, а фотоаппарат взял с собой. Вещь-то хрупкая.

Мы залезли в салон. Мужчина резко повернулся ко мне, протянул руку:

– Юра. Юрий Гаринов. Инженер силовых установок.

– Митт. Митт Корнев – пожал руку в ответ, второй прижимая к груди чемоданчик с фотоаппаратом.

– Что за имечко такое? – удивился Юра.

– О, я из США., – ответил я, гадая как он к этому отнесется, – Меня бабушка хотела Дмитрием назвать, но родители не хотели выделятся…

– Митт… – Юра задумчиво перевел взгляд на потолок, а затем снова на меня. – не против, если я буду звать тебя Митей? Сейчас правда пошла мода Дмитриев называть «Дима», но я вот так по старинке, да и к твоему имени близко, а? – он весело мне подмигнул.

– Конечно! – я позволил себе немного расслабится. Митя. Звучит неплохо.

Юра с уверенностью подергал какие-то ручки, затем повернул ключ зажигания. Двигатель коротко хрюкнул и в следующую секунду взревел, словно бык готовый к бою. Водитель немного погазовал, снова повернул какую-то ручку, и мы тронулись в путь. Стоит отметить, что машина бежала по грунтовой ленте дороги довольно резво. Ям почти не ощущалось, лишь покачивание. Юра видимо заметил мою реакцию и улыбнулся:

– Как тебе агрегат? Хорошо идет?

– Просто отлично! – искренне ответил я. – Это советская разработка?

– Типа того. Ваши ребята приезжали Тракторный завод в Сталинграде строить. Помогать строить, – поправился Юра. – Пообщался с некоторыми – толковые инженеры, дали пару подсказок по машине. Предлагал им остаться у нас, но не захотели.

– Некоторые граждане США с опаской смотрят на молодое советское государство, – выдал я прямо протокольную фразу.

– Ну а как же иначе, – усмехнулся Юра и ловко обрулил яму на дороге. – А ты, Митя, как сам к СССР относишься?

Мне не хотелось врать этому человеку, и я решил не увиливать:

– Если честно, Юра, я пока здесь очень мало времени. Большинство фактов о Союзе получаю из американских газет. Там все пишут…Нью Экономик Политикс…как это…

– НЭП, – подсказал Юра.

– Да, точно. НЭП, товаров нет, людям не разрешают заниматься своим хозяйством, уровень дохода страны крайне низок и все такое. Рисуют картину дикого леса, наполненного дикарями и охотниками за ними. Но я добрался из Сан-Франциско вот до этого сидения и не могу сказать, что меня что-то сильно напугало. Да, некоторое было непривычным, но это больше к вопросу менталитетов. Мне кажется не совсем правильным оценивать страну смотря откуда-то издалека. Как нельзя оценивать автора по худшему произведению. Ведь никто не общался жителями, не видел, что здесь происходит. Вот ты меня, американца, подвозишь на машине – значит не так все ужасно?

– Я уже был готов с тобой спорить, Митя, но ты меня удивил, – задумчиво проговорил Юра. – Конечно же, плохие новости лучше продаются. Не буду выливать на тебя ушат пропаганды и цитировать Маркса с Энгельсом, скажу тебе свое мнение. Ты ведь в органы точно не настучишь, – он снова мне улыбнулся. – Всякой чернухи здесь хватает. Да есть аресты, есть это раскулачивание… но, Мить, есть и другие моменты. Вот я тебе говорил про тракторный в Сталинграде? А в этом году мы открываем еще больший – в Харькове. Через год – автозавод в Горьком. Машины будут называться – ГАЗ. Смешно правда – по улице едут газы… Книжки для трудящихся введем, чтобы стаж считался. С образованием тоже разгребаем после царей. С двадцать седьмого года оно у нас обязательное для всех. А то кинулись – оказывается в школу то ходило около полутора миллионов всего лишь. А сейчас уже восемнадцать! И число учащихся растет. У нас сейчас идет так называемая пятилетка. И все эти заводы, фабрики и школы – это пункты ее плана, которые успешно выполняются. У вас вон ,– Юра кивнул на меня головой, – тоже кризис только спадать начал. А так ничего – приезжали к нам, работали. Потому, что рабочий человек – это сила, которая победит всех этих политиков, сама себя сможет спасти от любой беды. Неважно какая национальность – американец, турок или китаец. Чем больше в реке родников, тем она сильнее и чище.