Шумный выдох в затылок поведал, что монстр пришел и за мной. Развернувшись, я ткнула в мерзкую морду сбоку шокером, остервенело нажимая на кнопку.

Зверь задергался, отшатываясь и срываясь с рева на визг.

– Тва-а-арь! – орали сверху. – Убей эту шлюху, сынок!

«Сынка» разряд не вырубил. Он выбил из моей руки шокер, одновременно шарахнув об стену спиной, вышибая дух. И тут же я ослепла от боли, когда клыки сомкнулись на моем горле. Звук того, как они рвали мои кожу, мышцы и сухожилия, выдирая изрядный кусок плоти, я не забуду никогда.

В следующее мгновение я очутилась на полу. Зверь отбросил меня с буквально хлещущим фонтаном крови и двинулся дальше. Перед глазами плыло и мельтешило, я зажимала огромную рану рукой, но осознавала, что все, мне конец. Мама, папа, простите.

С грохотом, больше похожим на взрыв, распахнулись двери в эту бойню, и ввалились какие-то люди. Шум и ор стали абсолютно адскими. По помещению стремительно шарили лучи ослепительно ярких фонарей, что-то глухо хлопало, раздавались визг и предсмертные хрипы.

– Уходит-уходит! Мочи его! – рявкал кто-то невидимый.

– Да твою же мать! Прорвался! –  отвечали ему.

– Уроды криворукие! Догнать!

– Да бесполезно уже.

– Подчищаем тут и уходим.

Собрав остаток сил, я поползла к дверям, заливая все своей кровью. Неожиданно перед моим лицом появились здоровенные черные ботинки на высоком протекторе и сразу пнули в бок, переворачивая на спину. Кто-то большой, расплывчатый навис надо мной.

– Хоть когда-нибудь вы, дуры безмозглые, закончитесь? – пробулькало у меня в ушах. – Будь в следующей жизни умнее.

Лица говорившего я не могла разглядеть из-за мути в глазах. Но вот то, что он направил мне лоб небольшой арбалет, рассмотрела.

– Пожалуйста, – пыталась умолять, но разорванное горло выдавало только сип и бульканье.

– Сама виновата, – ответил палач.

– Эй-эй, Гро, тормозни. Я хочу кое-что попробовать!‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​

— Отвали, Кай! — огрызнулся расплывчатый некто надо мной. — Она все равно уже покойница по-любому. Посмотри на рану. Чем-то не угодила, видно, ублюдку, что он ей, считай, целиком горло вырвал.

— Гро-о-о, ну тебе жалко, что ли? Дай попробовать. Я давно уже хотел.

— Да достал ты со своими чокнутыми опытам. В ней и крови уже не осталось, тут без вариантов. Добьем, чтобы не мучилась.

— Да как раз и надо, чтобы с кровью вся суть ушла! — настаивал второй. А мне уже было совсем-совсем безразлично. Вот так он ощущается — переход в лучший мир — да?

— Да делай что хочешь! Но в салон я это взять не позволю. А багажник сам потом отдраивать будешь, ясно?

— О да! Спасибо!

Одна из нависающих фигур исчезла из виду, зато второй спорщик опустился возле меня, и я смогла рассмотреть лицо довольно четко. Вот только мой разум уже отказывался давать оценку и внешности мужчины, и вообще уже почти отчалил из этого жуткого пространства.

— Насчет будет ли больно — не знаю, — сказал мне незнакомец, и в поле моего зрения появился огромный шприц.

Я видела нечто подобное, когда ездила в школе на экскурсию на ферму. Там этой хренью коров кололи. Только этот был не обычный пластиковый, а как будто антикварный. Из стекла и черненого серебра. Дернув костюм на моей груди, незнакомец потыкал пальцами, явно подыскивая нужное местечко.

— Ну, поехали, красавица. Авось мне повезет и ты станешь чем-то… ну хоть безопасным, что ли.

Он тряхнул шприц, и его содержимое вдруг заискрилось, будто внутри были плавучие светящиеся блестки. Я из последних сил попыталась отмахнуться или прикрыться, но он небрежно оттолкнул мою конечность.

— Да уймись ты! Я тебе хоть какой-то шанс даю, — проворчал он и воткнул мне в грудь толстенную иглу.

Я прямо чувствовала, как сталь вошла в мое сердце. Оно затрепыхалось, как птица в агонии, и все. Темнота.

***

Трясло и качало нещадно. В спину и бока что-то больно давило. Ноги невозможно было выпрямить — они упирались в какую-то преграду. Темно и душно. Орал рок, бухая басами, но как-то глуховато. Где это я? Опять швырнуло, завизжали тормоза. Вытянув руку, я наткнулась на металл. Похоже, меня запихнули в багажник, полный всякого барахла. Горло!

Схватилась ладонью за шею и тут же отдернула пальцы. На месте раны была какая-то противно липкая нашлепка. Я жива? Судя по всему, да. Горе-водитель заложил очередной вираж с визгом покрышек, и меня опять швырнуло и обо что-то приложило. Точно жива, или не было бы так больно. Что за придурок или гонщик там за рулем? Но как я могу быть жива? Крови было просто море. Моей крови. Она хлестала фонтаном. Я не медик, конечно, но после такого не живут. И эта жуть, в которую обратился типа Джон. Такое разве реально? Может, нас газом, вызывающим галлюцинации, на этом квесте траванули? И я сейчас не лежу в багажнике чокнутого фаната Шумахера, а сижу в уголке под кайфом. Еще раз потрогала место укуса. Это тоже часть моего глюка, да? Какой-то уж очень он достоверный. Даже одежда мокрая и липнет. И под странной гадостью шея зудит адски. Скорее бы тогда отпустило.

Машина, которой, возможно, и нет в реальности, резко затормозила, наградив меня еще парочкой, надеюсь, ненастоящих синяков и шишек. Рок вырубился, двигатель заглушили. Хлопнули дверцы. Надо мной скрипнуло, и в глаза ударил свет.

— Надо же, живая, — узнала я голос того самого персонажа из бреда, что втыкал мне в грудь огромный шприц.

— Зараза, вот так и знал, что весь багажник уделается! — зарычал другой, тот самый, что собирался меня прикончить, чтобы не мучилась. — Кай, ты мне все тут языком вылижешь, ясно?

— Ясно-ясно, братан, не бурчи. Она выжила!

— И что?

Я приоткрыла один глаз — тут же что-то звякнуло, и у моего носа очутилось острие арбалетной стрелы. Или их вроде зовут болтами?

— Рыпнешься — сдохнешь, — оскалился на меня поклонник радикального милосердия.

Теперь я могла его разглядеть. Здоровый, одет в изрядно потертую черную кожаную куртку со множеством карманов. Цвет кожи и резковатые черты лица наводят на мысль о родстве с коренными американцами. На это же намекают темно-карие, зло прищуренные глаза и гладкие темные волосы, стянутые чем-то на затылке.