— Я не хочу-у-у! Пусть это все исчезнет! — завыла, всхлипывая и зажмуриваясь до искр под веками, силясь остановить слезы.

— Ну и какого хрена? — сказал невидимый Кай. — Ты чего тут делаешь, бро?

— Ничего, — буркнул Гро, и через секунду хлопнула дверь.

Я приоткрыла один глаз и заметила, что рыжий еще пялится вслед ушедшему темному брату.

— А ты чего сырость-то развела? — повернулся он ко мне. — Сделал тебе чего Гро?

— Он сказал, что через месяц я стану безмозглой сучкой, которая будет жрать людей! — выдавила между всхлипами.

— Ну до этого мы доводить не станем. Если мое средство не сработает, я тебя до этого устраню.

— Охренительный способ успокоить девушку в истерике! — выкрикнула и треснулась затылком об стекло, психуя от того, что голос опять прозвучал каким-то ревом.

— Прости, меня оправдывает полное отсутствие опыта на данном поприще, — откровенно заржал Кай.

— Ни черта тебя не оправдывает! И твоего психа братца тоже!

— Блин, я хотел сам тебе обо всем рассказать, — нисколько не впечатлился моей злостью рыжий. — С чего это Гро приспичило самому с тобой поболтать, а?

— Да плевала я на твоего Гро!

— Ну и зря. Из нас двоих именно он типа гуманист.

— О да, он адепт «замочим сразу, чтобы не мучилась» философии!

— То-о-очно! — протянул довольно Кай. — Я же, наоборот, люблю понаблюдать.

— Что же, быть на всю голову больными — ваша семейная черта.

— Безмозглые, криворукие недопырки! — донесся совершенно жуткий рев явно снаружи. — Как вы умудрились упустить этого бл*дского кошака?!

— Я на минутку, — дернувшись, как от пинка, натянуто улыбнулся Кай и ломанулся прочь из комнаты.

— Чем это тут воняет?! — продолжил бушевать некто за стенкой, и ему невнятно ответил женский голос.

— Заткнись! — Это уже, похоже, Кай и Гро хором.

— А, ну теперь мне ясно. Один братец опять игрался в чокнутого профессора, а второй его прикрывал — вот и просрали задание!

Дверь стремительно распахнулась, врезавшись в стену, и в комнату ввалился какой-то бородатый и патлатый байкер в коже и попер к моему узилищу. Если я думала, что Гро здоровый, то этот вообще был невероятных размеров. Странно, а вот габариты Кая мне в глаза так не бросались, а они ведь с братом одинаковы.

— Ничего так, — громыхнул бородач, обшарив меня глазами. — Остальных хоть прибили?

Кай кивнул.

— Ну хоть что-то сделали. Ладно, сроку вам неделя.

И не сказав мне ни слова, громила ушел.

Я так и осталась сидеть на гладком прозрачном полу бокса, в то время как Кай, нисколько не смущаясь моего присутствия, стянул с себя такую же, как у Гро, футболку и вылез из штанов.

— Я в душ, — кинул мне бесстыдник.

Сообщил и скрылся за дверью. Я постепенно успокоилась, перестав размазывать по лицу слезы и кровь. Взялась заново рассматривать весь интерьер, заодно стараясь добиться хоть какого-то порядка в мыслях. Так, что я имею? Мой идеальный «хороший» парень Джон оказался долбаным оборотнем, что насобирал кучу дур-невест, чтобы обратить их в страшилищ, жениться и жить потом на их горбу припеваючи. И это я своих бывших считала катастрофой? Да лучше бы опять с каким-нибудь конченым бабником-рокером сошлась! А еще лучше сидела бы дома и носа никуда не высовывала. Отношений серьезных захотела с перспективой, Отэм? Ну так получила! Сразу замуж взяли. Делов всех — три секунды ужаса. Радость-то какая! Тьфу!

Я в течение месяца с большой вероятностью стану тоже монстром. Гро сказал, буду есть людей. Желудок свело. Нет, ну как это возможно? Ни за что! Я даже мясо с кровью не ем. Тошнит от одного вида такого. Хотя вон добрый братец Кай обещал меня «спасти». Прикончить раньше, чем начнет тянуть на человечину.

Дверь в ванную парень не закрывал, и теперь мне было слышно, как он там плещется, фальшиво напевая. И все-то у него в жизни хорошо, настроение вон, видно, замечательное. И дела ему нет до моих страданий и обреченности. Сколько он таких, как я, повидал, чтобы и не шелохнулось уже нигде? Или это потому что они тоже не люди. Гро сказал «волхи». Это еще, интересно, что за экзотическая хрень?

— Эй, Кай, а что будет со мной, если твой метод сработает? — крикнула рыжему.

— Останешься еще пожить, — ответил он, вываливаясь в комнату и вытирая волосы. Голый.

— У тебя стыд есть вообще? — закатила я глаза к потолку своего стеклянного куба.

— Ой, да радовалась бы! Может, я последний голый мужик, которого ты увидишь в жизни.

Вот скотина циничная! Нашел повод позубоскалить.

— Тогда моя участь совсем уж достойна сожаления. — Надо же, у меня еще и на ехидство силы остались.

— Нет, это просто человеческая ханжа в тебе, еще не издохшая, мешает рассмотреть мои бесспорные достоинства.

Ой, да обычные такие достоинства. Ничего неординарного. Хотя я уточнять и рассматривать не собираюсь.

— А в кого я превращусь? — решила вернуться к важному. — Или вообще ни в кого? Могу опять быть человеком?

— Размечталась. Обратной дороги в твою старую жизнь уже нет. При любом раскладе. Этот факт прими и даже не фантазируй больше. Все, скромница, на мне трусы!

— Ладно. Но что тогда дальше?

— В ближайшие сутки тебя будет колбасить. Может, и больше. Потом очухаешься и начнешь потихоньку осваиваться с новой биологией. Но чем все точно закончится, мы только к следующему полнолунию узнаем. Посмотрим, что за неведома зверушка из тебя выйдет.

— В смысле?

— В прямом. Гуй тебя укусил, ты заражена его сущностью и уже не померла. Между прочим, благодаря мне. Но я так же еще и подсадил тебе гремучую смесь сущностей кое-каких других рас.

— Каких еще рас? — офигела я. Что творится с реальностью, в которой я до сих пор жила?

— Кое-каких, — ухмыльнулся Кай так, словно предвкушал нечто весьма забавное, а меня передернуло.

— Уточнить можно?

— Нельзя! — огрызнулся он, плюхнувшись на свою койку. — Ты вон мне до сих пор имени не назвала, а я тебе прям все выкладывай.

— Я Отэм. Какие сущности?

— Мирные. Это все, что тебе пока нужно знать. Как вечерок коротать будем? Киношку посмотрим?

— Какую еще… Я в засохшей крови с головы до ног, возможно, прямо сейчас превращаюсь в чудовище, а ты киношку?

— Слушай, ничего из тобой перечисленного ты не можешь изменить в ближайшее время. Так что, будешь сидеть и рефлексировать? Хотя кое-что ты можешь. Снять грязные шмотки, например. И тебе полегче, и мне приятно.