Он полез в папку.

— Да ладно, начальник, нечего меня на вы называть, а то я не в своей тарелке себя чувствую. Лида я, и все.

— Хорошо, Лида. Вот глянь на снимок, здесь двенадцать ублюдков, один из них убийца.

Женщина очень долго и внимательно разглядывала фотографию, будто читала букварь по слогам.

— Все они там были. У меня память хорошая. Но бил его по башке дубиной вот этот. Вот его шрам.

— Я помню. Зовут его Рудольф, фамилия Воротников. Он сын профессора Воротникова, руководителя Научно-исследовательского института высоких технологий, имеет государственные награды. Ангелочек по имени Рудик заканчивает институт. Отличник, будущий ученый. Мать работает в городском суде. Но даже не это печально. А то, что он не вожак стаи. Посадить его будет очень трудно, а главное — бесполезно. Убийства не прекратятся.

— Но я же свидетель, я же видела своими глазами.

— Не торопись, Лида. Выслушай и оцени обстановку. Против одного-единственного свидетеля встанет несколько профессиональных адвокатов. Я даже могу сказать, с чего они начнут тебя бомбить. Ты ведь была любовницей Фархада Катарзи. Бросила своего мужа и ушла жить к Катарзи, который и дал тебе эту работу.

— А кому до этого дело. С кем хочу, с тем и живу. Мне мой охламон поперек глотки встал. В дом за последние пять лет ни гроша не принес, но нажираться каждый день до поросячьего визга он может. Выдохлась я и ушла к матери, а не к Фархаду. А уж потом, когда к нему работать устроилась, он мне предложил сойтись. И то я еще думала.

— Это мне понятно, но не судьям. Адвокаты тут же перевернут все вверх тормашками. А вдруг Фархада убил твой бывший муженек из ревности, и ты решила его оградить. Куда же, как не к нему, тебе возвращаться? И потом, еще одна деталь. Я не хочу сказать, что ты все знала и покрывала Фархада. Но ведь его точки на трассе были перевалочными пунктами для наркотиков. Днями его все равно бы взяли. Он уже висел на крючке. Наркотики из Афганистана шли через Таджикистан. В Душанбе их фасовали и распределяли по фурам, а те гнали товар в Саратов. Здесь же на шоссе наркотики сгружали Фархаду и еще десятку таких же лоточников, а потом из разных регионов России приезжали за товаром другие машины, которым проще колесить по России. Ведь знала?

— О товаре знала, но почем мне знать, что там наркотики?

— И опять же суд тебя не поймет, Лида.

— Послушай, начальник! Ты что, меня посадить решил? Я ведь кровь из носа, но отыщу свидетелей с остановки. У меня память хорошая. Там все местные паслись. В шесть утра в нашей дыре чужих на остановке нет. У кемпинга свои автобусы.

— Не хватает в тебе терпения, Лидия. Слушать не умеешь. Да и говорить тоже. С адвокатами тебе не совладать.

— Черт с ними. Плевать мне на них.

— Тогда проиграем. А жалко. Вот что предлагаю я. Главарь банды мотоциклистов адвокатов не имеет. Нам надо взять его и прижать к стенке. Когда ему предъявят обвинение в убийстве, он сам всех заложит, и тут уж никому не отвертеться. Убийце в том числе.

— Кто же главарь?

Подполковник указал пальцем на одного парня с фотографии.

— Вот этот. И зовут его Сергей Точилин. Возьмем его, и остальным никуда не деться. Всех сам сдаст.

— Помню я его. Так он же в дупель был. Едва на ногах держался.

— Конечно. Он мог себе такое позволить. Приказы отдавать сил не нужно.

— И что мне делать?

— Опознать убийцей его. У нас будет возможность его арестовать и выбить показания.

— А если не получится?

— У нас так не бывает. В крайнем случае ты сможешь через месяц сказать, что обозналась, и назвать имя Рудика. Но там дело глухо. Его через два часа уже на свободу вытащат.

— Ладно, будь по-твоему, начальник. Где писать?

Подполковник нажал кнопку под крышкой стола, и в дверях появился лейтенант.

— Каримов, составляйте протокол, а меня начальник управления ждет. Лидия Андреевна знает, что говорить, и преступника опознала по фотографии. Его зовут Сергей Точилин.

Заместитель начальника управления полковник Родченко встретил Хитрово с насупившейся физиономией, тем не менее пожал ему руку. Спорить и ссориться он не желал — одно дело делают. Другой вопрос — как.

— Без шоу на шоссе не могли обойтись? Мы ведь по-другому договаривались.

— Не мог, Юра. Думаешь, мне охота народ лишний раз будоражить? Вовсе нет. Я же поначалу разведку провел. К Катарзи приехали три брата из Душанбе. Он официально их зарегистрировал, все чин-чинарем. Большая партия на подходе. Ему нужны помощники. Стало быть, в доме убрать мужика по-тихому не удалось бы. Пришлось устраивать показательный концерт, так же как и с предыдущими перекупщиками.

— Так ты же спугнул перевозчиков!

— Почему же? Братья встретят. Машина уже в пути. В распоясавшихся скинхедах никто подвоха не увидит. Не повезло мужику, что уж поделаешь?

— Катарзи был последним?

— Да. Четыре точки мы уже взяли под свой контроль. Перевозчики поняли, кто здесь хозяин, и согласились иметь дело только с нами. Так им выгоднее, меньше риска и база надежнее.

— А как на это посмотрят в Таджикистане?

— Никак. Они завалены товаром, и им нужен сбыт. А на то, что в России их собратьев режут, им плевать. Все лазейки им уже перекрыли. Не мы одни такие ушлые. Нам бы между собой не перегрызться. Надо ехать в Оренбург и договариваться, чтобы ребята не крысятничали. Пусть оставляют себе столько, сколько нужно,— нет вопросов, но Самара, Тамбов и Саратов должны получать свое.

— Наших перевозчиков Тамбов обязан пропускать. Я думаю, мы сумеем договориться.

— А что узбеки?

— Не наше дело. Душанбе должен сам договариваться с Ташкентом. Это их проблемы. Наша зона — Россия. Только я не думаю, что у азиков есть какие-то разночтения. Они народ сплоченный.

— В Оренбург я поеду сам. У меня там связи, — твердо заявил Родченко. — Мне нужны номера фургонов, поставляющих товар в нашу зону.

— Придется подождать фуры, идущие к Катарзи. Когда мы перевербуем поставщиков, у нас будет полный комплект номеров.

Полковник откинулся на кресле и закурил. Немного помолчав, он спросил:

— Что будем делать с байкерами? Телевизионщики и газетчики начинают действовать на нервы. Сейчас нам нужна тишина.

— С этим все просто, Юрий Василич. Пятерых-шестерых мне сдадут. Оружие, наркотики и прочая дребедень при обыске, остальные разбегутся. Я уже кое-что делаю в этом направлении. Не надо забивать себе этим голову. Убийцы предстанут перед судом. У нас другая проблема. Когда мы убрали Улук-заде и перехватили его перевозчиков, то выяснилось, что ему поставлялись кокаин и марихуана. С травкой еще можно разобраться, а что делать с кокаином? Товар не в ходу. Баловство. Из Москвы есть только одна заявка на пять килограммов кокаина. Какой-то там богемный клуб балует своих интеллигентов этим мусором. И то они делают заявки один раз в квартал. У нас на руках десять килограммов кокаина и сорок марихуаны. Ребята прибыли раньше времени, и мы не успели вытрясти из подручных Улук-заде списки заказчиков. Одно имя узнали, и то случайно. Курьер сам приехал и напоролся на моих людей. Просто лох попался.