Анна направилась к террасе, Адам шел за ней.

— Что, не можете избавиться от магнетического притяжения моей персоны? — спросила она и зашагала к выходу.

Ей так хотелось глотнуть свежего воздуха! Боже, какое разочарование, думала Анна. Она была в бешенстве от того, что не разглядела за мужественной внешностью Адама его отвратительного характера.

— Покажется подозрительным, если мы сразу разбежимся в разные стороны.

— Ничего, у меня и так не слишком хорошая репутация, — с сарказмом бросила Анна.

— Ваша плохая репутация может повлиять на мою!

— Успокойтесь, ваша репутация не пострадает. Если мы разбежимся в разные стороны, вы всего лишь будете глупо выглядеть.

Они вышли на террасу.

— Значит, по-вашему, я — высокомерный глупец? — угрюмо спросил Адам. Анна пожала плечами, и тогда он развернул ее к себе лицом.

— Мужчины вашего возраста не меняются, они до скучного предсказуемы, — дружелюбно заметила она.

— Да вы просто!.. — Гнев заклокотал в его горле, и, взяв в ладони ее лицо, Адам впился губами в сладкие губы Анны.

Месть в ответ на ее насмешку последовала столь неожиданно, что Анна на несколько секунд оцепенела. Она почему-то не находила в себе сил оттолкнуть Адама. Его губы требовали ответа на поцелуй, и ей хотелось только одного: подчиниться его нетерпеливой страсти.

Как никогда прежде Анну закружил вихрь ощущений — вкус теплых требовательных губ Адама, гулкий стук его сердца, ощущение его твердого бедра, плотно прижатого к ее бедрам. У нее начали подгибаться колени, и она уцепилась за плечи Адама. Анну била дрожь, рожденная вспышками жара, которым наливалось тело. Изогнувшись и приподнявшись на цыпочки, она обвила руками его шею.

Хрипло застонав, он крепко обхватил ее талию и отстранил. Сделав несколько глотков воздуха, Анна попыталась успокоить неровно колотящееся сердце. Адам ошеломленно смотрел на нее, словно на инопланетное существо. Он был охвачен какой-то смесью ужаса и отвращения.

— И вы еще обвиняете меня в нескромности, — хрипло сказала Анна, пытаясь скрыть смущение за легкомысленным тоном. Поцелуй Адама, обернувшийся теперь крушением надежд, потряс ее до глубины души.

Она откинула назад свои густые короткие волосы. И тут же вспомнила, как пробегали по ним пальцы Адама. Против воли она опустила взгляд на его руки — сильные, жилистые. Костяшки пальцев побелели оттого, что он скрестил руки на груди. Господи, подумала она, неужели ему настолько противно было меня целовать?

— Вы потрясающе небрежно раздариваете свои поцелуи. Нас могли увидеть.

— Я раздариваю поцелуи в тех местах, где мне этого хочется. — Она с удовлетворением отметила, как в ответ на ее замечание на его высокие скулы лег румянец.

— А зря! — Адам был в бешенстве из-за своего идиотского поступка. — Что-то я не заметил, чтобы вы сопротивлялись, — прибавил он обвинительным тоном, не удержался и закончил: — Даже наоборот...

— Очень по-мужски — попытаться свалить ответственность на чужие плечи, — насмешливо парировала Анна. — Прошу, не сверлите меня таким пренебрежительным взглядом. Уверена, вы долгие годы оттачивали его и эту прелестную усмешку, но на меня такие вещи впечатления не производят. Что касается сопротивления, то некоторых мужчин оно возбуждает еще сильнее. Мне не хотелось рисковать.

— Давайте не будем погружаться в глубины ваших плотских познаний. Дешевые грязные воспоминания не в моем вкусе.

Дешевые... грязные!.. У Анны перехватило дыхание от возмущения.

— По крайней мере, я не такая лицемерная самовлюбленная ханжа, как вы! — крикнула она и услышала за спиной возглас:

— Анна!

Обернувшись, она увидела стоящих в нескольких шагах сестер.

— Адам, я... — торопливо начала было Розалинда, но Анна перебила ее.

— Не вздумай извиняться за меня, — мрачно буркнула она сквозь стиснутые зубы.

— Адам — наш гость!

— Но не мой. Я пригласила только тех, кто мне симпатичен, — капризно заявила Анна.

— А тетя Эдит?.. — спросила ее вторая сестра, Хоуп.

— Родственники не в счет. Без них нельзя было обойтись, ведь сегодня папина и мамина рубиновая свадьба.

— Адам, это Хоуп! — Бросив на сестер укоряющий взгляд, Розалинда прервала их милую беседу.

Анна с циничным интересом наблюдала за выражением лица Адама, когда ему представили ее знаменитую сестру. Длинноногая Хоуп, известная в мире моды под именем Лейси, была преуспевающей манекенщицей.

Хоуп, с золотистыми блестящими волосами и длинными ресницами, обладала всеми чертами привлекательной женщины, но отличалась от остальных красоток каким-то неуловимым шармом.

Анна часто была свидетельницей того, как терялись мужчины, оказавшись рядом с этой богиней, сошедшей с обложек журналов, но Адам Дикон явно был не из их числа.

— Для меня большая часть познакомиться с вами, — тем не менее, вежливо промолвил он и поднес руку Хоуп к губам.

Анна фыркнула. Боже, какая галантность! Она заметила, что Хоуп нравится смотреть на Адама снизу вверх: Хоуп немного стеснялась своего высокого роста.

— Линда сказала, вы тоже врач. — Она блеснула ослепительной улыбкой. — Что вы сделали такого, от чего Анна так разбушевалась? — Искушенная улыбка сменилась шаловливой.

— Он поцеловал меня.

— Поистине отважный поступок, — непринужденно произнесла Линда, но в ее взгляде, направленном на Адама, читалось неодобрение.

— И вы не побоялись? — ахнула Хоуп.

— Благодарю за солидарность, сестрички, — буркнула Анна. — Кстати, Хоуп, разве ты не намеревалась провести весь вечер за телефонным разговором с Нью-Йорком?

— Уж не пытаешься ли ты сменить тему? — лукаво спросила Хоуп.

— Пойду займусь делами, — независимо сказала Анна и, застучав каблучками, быстро вернулась в дом. Адам Дикон остался в компании ее сестер.

Организовывать праздничный вечер для родителей само по себе было нелегким делом, но еще труднее оказалось удержать все приготовления в тайне. Анна была сполна вознаграждена за свои усилия, когда увидела лица приехавших в отель родителей, которые не ожидали столь шумного празднества.

Анна знала, что самым большим подарком для них будет приезд дочерей. Сама она всегда была рядом, но Хоуп, которую профессия модели заставляла разъезжать по всему свету, и Линда, один из ведущих врачей крупного лондонского госпиталя, приезжали навестить родителей крайне редко.

Проследив, чтобы у всех приглашенных были наполнены бокалы, Анна присоединилась к сестрам, и они вместе пожелали родителям счастья.

Слезы блестели в глазах Чарли Лейси и его жены.

— Что я могу сказать? Анне впервые в жизни удалось сохранить секрет! — пошутил он. — Я самый счастливый в мире человек, — просто добавил он, глядя на четырех главных в его жизни женщин.