– Ты собираешься привезти ее завтра?

– А?

– В котором часу ты отправляешься за ней на Кауаи? Или она так рассердилась, что решила отказаться от встречи со мной?

– О чем ты, Син?

– Хорошо, постараюсь говорить помедленнее, – ответил тот, делая глоток. – Поскольку сегодня уже поздно лететь за мисс Дин на Кауаи, придется сделать это завтра.

– Черт возьми, я слишком занят, чтобы каждый день таскаться за какой-то журналисткой туда и обратно. Я привез ее с собой, она в коттедже на берегу.

Синджун чуть не подавился содовой.

– Боже правый, не думал, что ты примешь это так близко к сердцу. Я отвел ее в коттедж и велел сидеть там до утра, пока ты сам ей не позвонишь по внутренней связи. Миссис Миджли, конечно, раскудахталась от неожиданности, а потом сказала, что найдет чем накормить гостью. Кэмпбелл отнесет ей в коттедж все необходимое.

– Ну и ну! – Изумленный Синджун поставил стакан на поднос, взглянул на свои босые ноги, однако решил не возвращаться за ботинками в спальню. – Хоть я и уверен, что она безобидна, но вдруг ошибаюсь? Может, она прячет под одеждой стилет или какую-нибудь отравленную шпильку? Тебе не кажется, что с твоей стороны было легкомысленно привозить даму так поздно да еще поселить в столь отдаленном коттедже?

Чак рывком поднялся.

– Проклятие, о чем я только думал! Оставайся в доме, Син, а я проверю, чем эта дамочка занимается…

– Не надо. – Синджун толкнул друга обратно в кресло, потом вынул из ящика «беретту» и щелкнул предохранителем. – Куда именно ты ее отвел?

– В коттедж рядом с лагуной.

– Конечно. Самый отдаленный, и к коттеджу нельзя подойти незамеченным.

– Син, я не подумал… и был очень расстроен неполадками в двигателе… Позволь мне…

– Нет, гостью проверю я. Ты допивай виски, а потом иди к своей… Иди к Лорейн, она, видимо, заждалась тебя.

Синджун не стал распространяться о том, в каком состоянии Чак застанет свою пассию. Недавний разговор показал, что не следует торопиться с обвинениями в адрес Лорейн.

Низко висевшая луна оказалась врагом Синджуна, заставляя перебегать от одной скудной тени к другой, чтобы его не заметили из окна коттеджа.

Добравшись до толстого ствола пальмы, росшей в десятке метров от дома, он остановился, чтобы перевести дух. Синджун чувствовал себя последним идиотом. Сейчас он постучит в дверь и увидит на пороге близорукую особу в скромной ночной рубашке и фланелевом халатике, неспособную отличить дуло пистолета от рукоятки. С другой стороны…

Что-то влажное и холодное коснулось его запястья. Мгновенно сжав кулаки, он резко обернулся.

– Лежать, Свифти! – быстро прошептал Синджун. Но было уже поздно, волкодав радостно положил лапы на плечи хозяину и принялся лизать его лицо.

– Свифти! Проклятие! Лежать! – шипел он, отталкивая псину. – Кто тебя звал, упрямое животное? Когда ты нужен, тебя не дозовешься, а теперь… домой!

Поджав хвост, собака нехотя исчезла в темноте, а Синджун тотчас повернулся в сторону коттеджа. Домик стоял на обрывистом берегу возле мелководной лагуны, жалюзи на всех окнах были подняты, и хорошо просматривалась вся ярко освещенная гостиная с камином, плетеной мебелью, настенными панно из тростника, резными деревянными масками неведомых богов, книгами на журнальном столике. Но женщины не было видно.

Синджун долго выжидал, сжимая рукоятку «беретты», сунутой за пояс джинсов, и его положение казалось ему все более нелепым.

Мисс Дин пробыла на острове меньше часа, поэтому вряд ли успела лечь спать, а если все же уснула, то не оставила бы свет в гостиной. Может, она ждала прихода хозяина, интуитивно угадав его намерение, и спряталась, чтобы понаблюдать за ним?

Здравый смысл подсказывал, что логичнее постучать в дверь и представиться гостье, однако инстинкт самосохранения заставлял Синджуна оставаться на месте.

Набежавшие облака скрыли луну. И остров погрузился во тьму. Покинув спасительную тень пальмы, он двинулся вперед, а когда неожиданно снова выглянула яркая луна, в два прыжка очутился за углом дома и замер. Столь легкомысленное поведение могло дорого ему обойтись. Каким бы уверенным он себя ни чувствовал, все-таки следовало взять Чака, а еще лучше дворецкого Эндерса Ллойд-Уорти, англичанина, презиравшего «вульгарные» манеры Чака. Да и садовник Уиллис, молчаливый уроженец Самоа, всегда готов помочь хозяину, которому обязан жизнью. Любой наглец, осмелившийся угрожать благодетелю Уиллиса, неизбежно имел дело с этим великаном-силачом.

Теперь, увы, оставалось только сожалеть о необдуманности своего поступка. К тому же, если верить Чаку, в коттедже всего лишь миниатюрная блондинка, пусть острая на язык, но в других отношениях довольно безобидная.

Подкравшись к окну, Синджун осторожно заглянул внутрь, осмотрел комнату и наконец обнаружил предмет, которого там раньше определенно не было.

У входной двери стоял большой темно-серый чемодан, закрытый и оставленный так, чтобы в случае необходимости его можно было легко подхватить и унести.

Пригибаясь к земле, Синджун пробежал мимо окон к задней двери, ведущей на кухню, и прислушался. Из дома не доносилось ни единого звука. Он бесшумно проник в неосвещенную кухню, где лунный свет играл на блестящей хромированной поверхности утвари и безупречно чистом белом кафеле. Переложив «беретту» в правую руку, Синджун на цыпочках двинулся по коридору в гостиную, чтобы не спугнуть миниатюрную блондинку, которая пряталась в доме, видимо, рассчитывая застать его врасплох.

Синджун обследовал единственную в коттедже спальню, ванную, сауну, даже небольшую прачечную и туалет. Никого.

Он вышел из дома и остановился, настороженно прислушиваясь. Самозабвенно квакали лягушки, тихо шелестели высокие пальмы, со стороны лагуны доносился шум прибоя, пахло красным жасмином и соленой океанской водой.

Наконец он двинулся к обрывистому берегу лагуны. Черт бы побрал Чака, оставившего в коттедже Анжелику Дин, которая успела куда-то сбежать. Видимо, отправилась на охоту… За кем? За хозяином или за столь желанной информацией о его личной жизни? Неужели ее действительно подослал кто-то из тайных и, как выяснилось, смертельно опасных врагов? Но кто?

Синджун задавал себе этот вопрос уже в тысячный раз за те шесть недель, которые прошли с момента первого так называемого несчастного случая, когда он едва не стал жертвой уличной перестрелки. Он вспомнил многочисленные сделки за последний год, людей, так или иначе участвовавших в них, размышлял над тем, кто мог иметь причины желать его смерти. Увы, практически каждый второй мог оказаться заказчиком, в мире больших денег трудно не нажить врагов, даже соблюдая деловую этику, как это делал Синджун Брейкер.

Внезапно ему почудилось какое-то движение на самом краю обрыва, а через несколько секунд появились руки, цеплявшиеся за траву, потом голова, плечи, облепленные длинными мокрыми волосами, и, наконец, все тело в прозрачном, как показалось Синджуну, белом купальнике. Видимо, Анжелика Дин предпочла ныряние в море ожиданию хозяина острова, причем одна, ночью.