Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– В Этертон всегда нанимают недоумков, – сказал Нэйтан, имея в виду соседнюю ферму на северо-востоке. Она занимала территорию примерно с Сидней. И да, обслуживалась недоумками, но все же это была их лучшая возможность выйти на связь.
– И они подняли тревогу?
– Ну да, но к тому времени… – Баб осекся.
К тому времени их брат не давал о себе знать уже больше двадцати четырех часов, – подсчитал Нэйтан. Поисковые работы перешли в экстренную фазу еще до того, как вообще начались. По протоколу, все собственники в округе должны быть оповещены и так или иначе помочь в поисках, чего бы это не стоило. При таких расстояниях, на которых, к тому же, людей по пальцам пересчитать, ценилась каждая пара рук.
– Пилот его заметил?
– Угу, – кивнул Баб. – Случайно.
– Кто-нибудь из наших?
– Не, контрактник из-под Аделаиды. Устроился в Этертон на сезон. Один коп вышел на него по авиасвязи и попросил облететь район, проверить дороги.
– Глен?
– Кто-то другой. Из полицейской диспетчерской, или как там ее.
– Ясно, – сказал Нэйтан. Повезло, что пилот вообще наткнулся на Кэмерона. Могила стокмана была в двухстах километрах от Леманс Хилл и основной зоны поиска. – Во сколько он сообщил?
– Где-то ближе к вечеру, люди еще даже до Леманса в основном добраться не успели. Здесь в округе были только мы с Гарри, но я на час ближе, так что я сказал, что сам поеду.
– И Кэм к тому времени уже точно был мертв?
– Пилот сказал да. По его словам, уже несколько часов как. Хотя коп по рации объяснил ему, как проверить всякими способами, – Баб сморщился. – Я успел незадолго до темноты. Пилот укутал Кэма, как ему велел коп, но ему очень не терпелось свалить, потому что еще чуть-чуть, и он бы здесь застрял.
Ясное дело, подумал Нэйтан. Он и сам не хотел бы здесь застрять. Ему стало совестно, что это выпало на долю Баба.
– Если Кэм собирался встретиться с тобой в Леманс Хилл, то как он оказался здесь?
– Без понятия. Гарри говорит, что в ежедневник он вписал Леманс Хилл.
– Больше ничего?
– Гарри сказал только это.
Нэйтан подумал об этом ежедневнике. Он помнил, где его держали: у телефона, рядом с боковой дверью дома, – когда-то отцовский, он перешел Кэмерону. Подростком Нэйтан сам частенько вносил в него записи, а еще чаще не вносил – потому что забывал, или было лень, или не хотел, чтобы знали, куда он пошел, или просто ручки не оказывалось рядом.
Солнце уже начинало опалять шею, и Нэйтан взглянул на часы. Чтобы увидеть цифры, пришлось стереть красную пыль с экрана.
– Во сколько они будут? – Они – это полиция и скорая помощь. Они – это также два человека. От каждой по одному. Не по бригаде. Не в этих местах.
– Точно не знаю. Едут.
Что также не означало, что приедут они скоро. Нэйтан снова посмотрел вниз, на брезент. На следы на песке.
– У него есть раны?
– Не думаю. Я ничего такого не видел. Ожоги и обезвоживание. – Баб смотрел вниз и коснулся мыском ботинка края пыльного круга. Ни один из братьев о нем не упоминал. Оба знали, что он означает. Они видели такие круги, оставленные умирающими животными. Внезапно Нэйтан о чем-то вспомнил и огляделся.
– А где его вещи?
– Шляпа под брезентом. Больше ничего не было.
– В смысле ничего?
– Пилот так сказал. Его просили проверить. Сделать пару снимков. Думаю, он больше ничего не нашел.
– Но…, – Нэйтан снова тщательно осматривался. – Совсем ничего? Даже бутылки от воды?
– Похоже на то.
– А ты хорошо проверил?
– Слушай, брат, сам посмотри. У тебя, что, глаз нет?
– Но…
– Я ничего не знаю, ясно? У меня нет ответов. Хватит меня допрашивать.
– Ладно-ладно, спокойно. – Нэйтан сделал глубокий вздох. – Но я думал, пилот нашел машину?
– Он и нашел.
– И где же она тогда? – Нэйтан уже не пытался скрыть раздражения. «Тебе коровы больше дельного расскажут, чем этот чертов Баб», – всегда повторял их отец.
– Рядом с шоссе.
Нэйтан уставился на брата.
– Какого шоссе?
– А что, их здесь много? Нашего шоссе. С этой стороны границы, немного севернее твоего забора. Боже, все по рации передавали, Нэйт.
– Быть не может. Это в десяти километрах отсюда.
– В восьми, думаю. Но так и есть.
Наступило долгое молчание. Солнце стояло высоко, и тощая тень надгробия сжалась настолько, что почти исчезла.
– То есть Кэм ушел от машины? – Земля под ногами Нэйтана слегка качнулась. Он увидел выражение лица младшего брата и помотал головой.
– Прости, прости, я знаю, что ты не знаешь, просто…
Нэйтан перевел взгляд вдаль, туда, где молчаливо и необъятно простирался горизонт. Единственное движение, которое можно было уловить, по-прежнему производила поднимающаяся и опускающаяся грудная клетка Баба.
– Ты ездил к машине? – Наконец произнес Нэйтан.
– Не.
На этот раз не врет, подумал Нэйтан. Он бросил взгляд через плечо брата. Темный силуэт Ксандера съежился на сидении.
– Поехали.
Километров в итоге оказалось девять.
Поскольку джип Нэйтана стоял по другую сторону забора, он снова пролез через проволоку, подошел к машине и открыл пассажирскую дверь. Ксандер посмотрел на него, уже собираясь осыпать вопросами. Нэйтан поднял руку.
– Потом все расскажу. Идем. Нужно найти машину дяди Кэма.
– Найти? А где она? – Ксандер нахмурился. За последнюю неделю приличный ученик частной школы стал заметно лохматее, на лице пробилась щетина.
– Где-то рядом с дорогой. Баб поведет.
– Подожди, в смысле с той самой вашей дорогой?
– Да, похоже на то.
– Но…? Как?
– Не знаю, парень. Посмотрим.
Ксандер открыл рот, потом снова закрыл и молча вылез из джипа. Он пролез вслед за Нэйтаном сквозь забор, кинул беглый взгляд на брезент и, обходя могилу на почтительном расстоянии, подошел к машине Баба.
– Привет, Баб.
– Здорово, мелкий. Хотя не такой уж ты теперь и мелкий, а?
– Ну да, наверно.
– Как там в Брисбене?
Нэйтан заметил, что его сын медлит с ответом. «Да уж получше, чем здесь», – очевидно, вертелось у Ксандера на языке.
– Неплохо, спасибо, – озвучил он вместо этого. – Мне жаль дядю Кэмерона.