Младший молчал.

— Отведи ее к женщинам, — велела мать. — Скажи леди Маргарет, чтобы позанималась с девчонкой, пусть подготовит ее для двора. И заодно обучит пению. Все, иди.

Младший Ворон жестом пригласил растерянную Эйнли следовать за ним и повел девушку по бесконечным переходам. Лестницы, лестницы, лестницы… Эйнли запуталась сразу и безнадежно.

Младший остановился у толстой деревянной двери, из-за которой доносились женские голоса. Постучал и сразу же распахнул створки.

Эйнли увидела большую светлую комнату, в которой сидело около двадцати девушек. Они пряли, вязали, ткали и… пели. Заправляла всем дородная женщина в сером шелковом платье. Ее сложную прическу скрывал отрез дорогой полупрозрачной ткани.

— Леди Маргарет, это Эйнли, дочь кузнеца, — обратился к ней Младший. — Миледи велела обучить ее манерам и пению. Она поедет с нами ко двору.

— Как угодно моей миледи, — поклонилась Маргарет, ощупывая цепким взглядом трясущуюся фигурку.

— У меня тоже есть одна просьба, — вдруг сказал Младший и демонстративно положил тяжелую руку в охотничьей перчатке на хрупкое плечо. — Я прошу вас помочь Эйнли освоиться.

— Да, лорд Младший Ворон, — снова поклонилась Маргарет, растягивая губы в улыбке. — Я позабочусь.

Младший кивнул испуганной девушке и вышел. Дверь за ним захлопнулась, и Эйнли осталась одна среди незнакомых женщин.

Младший Ворон вернулся в зал. Миледи все еще сидела на троне и играла со свернувшейся на коленях кошкой. Серая проказница отбивалась быстрыми лапками от руки миледи, но коготки из подушечек не выпускала.

— Ты, как я погляжу, тоже поддался чарам Кузнецовой дочки, — усмехнулась мать. — Немного же вам всем надо, чтобы голову потерять. Невинное личико, чистый взгляд, сладкий голосок, и готово.

— Миледи, вы сами просили привезти ее, — напомнил Младший.

— Просила, — согласилась миледи, прищурив глаза и глядя куда-то в пустоту. И замолчала.

Младший постоял немного, а потом спросил:

— Я могу идти? Хочу попасть в избушку на Волчьем выгоне до темноты.

— Никуда ты не поедешь, — вдруг отрезала мать. — Я запрещаю тебе покидать замок. До отъезда неделя, не хватало потом вас по горам ловить! Тебя и твоих братьев-идиотов. Найди их и скажи, что я не разрешаю улетать из гнезда. И ты тоже останешься дома.

— Они не обрадуются, — заметил Младший.

— А мне наплевать на них обоих.

Миледи поднялась с трона, ставя точку в разговоре. Кошка проворно скатилась на пол и улепетнула в угол.

Младший поклонился матери и отправился на поиски старших братьев. Хотя разница в возрасте между ними была совсем небольшой (год и два), братья не дружили. Зато за последние годы Красный и Дикий Вороны спелись между собой.

Отсутствие старших братьев, которых король десять лет назад вытребовал в столицу и приставил к службе, делало Дикого и Красного старшими мужчинами в роду, оставшимися в замке. Красный был пятым сыном, Дикий — шестым. Красный унаследовал цепкий, проницательный ум матери, силу отца и темно-рыжую шевелюру. И неизвестно от какого предка — вкрадчивую манеру общения и умение понравиться любому незнакомому человеку.

Дикий Ворон был его полной противоположностью: больше всего он любил драки и бешеную скачку по опасным горным дорогам. Обладая взрывным характером, непокорным и упрямым нравом, шестой Ворон перессорился почти со всеми обитателями замка и приобрел дурную славу у простого народа. Его не любили и боялись. Впрочем, Красного Ворона боялись не меньше — за лисье коварство и мстительность.

По долгой витой лестнице, в полутьме, Младший поднялся в Восточную башню: ее облюбовал себе Дикий Ворон, которому нравилось смотреть на восходящее солнце из небольших окон. Дикий первым встречал солнце, первым поднимался на ноги, несмотря на то что братья часто кутили едва не до рассвета. Но если Красный потом валялся в постели до полудня, то Дикий, казалось, совсем не нуждался во сне и отдыхе.

У двери Младший остановился и прислушался: Дикий что-то раздраженно говорил. Громкий, резкий голос отражался от каменных стен. В башне подслушивать их было некому, и Младший в который раз подумал, что, возможно, именно поэтому Дикий и выбрал себе такое неудобное место обитания.

Потом голос Дикого затих и раздался мягкий, вкрадчивый голос Красного Ворона. Судя по интонации, он в чем-то убеждал брата. Младший постучал и, не дожидаясь приглашения, вошел.

Дикий Ворон, в кожаной черной куртке и таких же штанах, стоял в центре комнаты, стискивая огромные кулаки. Черные спутанные волосы падали ему на лицо, из-под них бешено сверкали серые глаза. На ногах красовались высоченные сапоги для верховой езды.

Из угла послышалось ворчание, и огромный серый волкодав Дикого поднялся было на ноги, но, признав гостя, тяжело улегся обратно.

— Чего надо? — набросился Дикий на брата. — Какого демона тебя принесло сюда? Тебя звали? Спустить бы с лестницы, чтоб не подслушивал!

— Братишка, не обращай внимания, — перебил Красный Ворон, развалившийся на лавке. Тонкие губы улыбались, но серые глаза смотрели холодно. Если бы не волосы, он был бы точной копией матери. Но красота миледи странно преломилась в его чертах, истаяла. Красный Ворон был довольно привлекательным мужчиной, в то же время что-то в его лице настораживало и даже отталкивало. — Наш дорогой братец сегодня снова не с той ноги встал. Видишь, как у него дым из ноздрей идет?

— Хватит! — в бешенстве обернулся к нему Дикий. — Я не желаю ехать в столицу! Не желаю смотреть на нашего короля, чтобы его тролли задрали! Не желаю нюхать дворцовую вонь!

— Сколько эмоций, — фыркнул Красный. — Уймись. Давай-ка послушаем, что принес наш младший братишка.

— Миледи запретила нам покидать замок до отъезда в Тамврот, — сухо сообщил Младший.

Глаза Дикого вспыхнули бешенством. Он заревел и со всей силы пнул скамью, которая отлетела и с грохотом врезалась в стену. Со стола слетела тарелка с обглоданными костями. Они раскатились по полу, и одну тут же стянул оживившийся волкодав.

— Ты слышал?! — в ярости обернулся Дикий к брату. — Эта ведьма боится, что мы сбежим!

— Ну, насчет тебя у нее есть основания для опасений, — склонил голову к плечу Красный. — А вот почему она запретила развлекаться нашему младшему братику… Своему милому любимчику…

— Рад был видеть, — сказал Младший и вышел, едва сдерживаясь, чтобы не грохнуть дверью.

Он имел шестерых братьев и мать, но всегда чувствовал себя круглым сиротой. Да, мать не выказывала к нему такой явной неприязни, как к другим сыновьям, но все равно держалась холодно и отчужденно.

Седьмому брату, как младшему, доставалось меньше почета и уважения от слуг и соседей, от вассалов и крестьян. Младший Ворон рос одиноким, замкнутым и скрытным. Он любил пропадать в горах на охоте или просто изучать труднодоступные ущелья и высокие кручи.