— Если ты думаешь, что мне доставляет удовольствие любоваться на твою похмельную рожу, то глубоко ошибаешься! — вспылил Старший. — Я собрал вас по важному семейному делу! И будь любезен вести себя как высокородный, а не как менестрель из таверны!

Гордый только молча закатил глаза и растекся в кресле, словно показывая, что намерен пропустить все мимо ушей.

— Итак, — Старший брат глубоко вздохнул. — У меня только одна новость. Но касается она всех. Сюда, в столицу, едет наша мать, миледи Карей из рода Воронов.

Альбинос широко распахнул глаза, а Гордый Ворон сразу перестал улыбаться и выпрямился в кресле.

Только Мудрый брат сохранил полную невозмутимость.

— С чего это наша мамаша решила покинуть родовое гнездо и потрясти юбками перед носом Его Величества? — воскликнул Гордый Ворон. — Никак, тролль в горах сдох?

— Нет, ее вызвал сам Эннобар, — оборвал его Старший.

— Вероятно, тебе известны причины приглашения, — подал голос молчавший Мудрый Ворон. Голос его был тихим, но тяжелым. Он резал слух, как тупой клинок — бархат.

— Известны, — мрачно сказал Старший. — Тебе, я думаю, тоже.

— Я могу только предполагать. — Голос Мудрого Ворона неуловимо напоминал свист, который издают крупные змеи, скользя по земле. — Вероятно, приезд нашей матери связан с надвигающейся войной.

— А ей-то что за дело до той войны? — снова влез Гордый. — Ее дело — рожать воинов, а уж воевать — дело самих воинов.

Старший брат красноречиво посмотрел на него, Выражая взглядом все, что думал по поводу умственных способностей всех воинов в целом и гвардейских сотников — в частности.

— Это только одна причина, основная и явная, — продолжил Старший. — Но есть и другая. Я сам могу судить только по некоторым догадкам…

— Ну? — резко перебил его Мудрый.

— Думаю, Эннобар будет обсуждать с матерью вопрос о родстве, — выдавил из себя Старший, глядя в стол.

— А, — коротко ответил Мудрый Ворон. — Что ж, я давно ждал, когда это произойдет.

Старший посмотрел на него исподлобья:

— Ну вот, произошло.

— Ах-ха-ха! Так вот чего ты затряс задом! — расхохотался Гордый, откинув голову. — То-то хвост прищемил! Подумать только: наша маменька будет выбирать среди нас женихов королевским дочкам! А ты-то уже окрутился, да еще без спроса.

— Я спрашивал! — огрызнулся Старший, в ярости сверкнув глазами. — Не моя вина, что ее ответ запоздал.

— Да, да, — сочувственно покивал Гордый. — Разумеется, вовсе не твоя. Еще бы: кто же мог знать, что ответ будет идти столь долго, когда наш нетерпеливый влюбленный так и рвался к алтарю, словно застоявшийся жеребец — в поля. Очень умно было отправить гонца, а не ворона. Только матушка-то наша не дура, ответ обратно вороном отправила. Но — какое трагическое совпадение! — ворон возьми да и сгинь по пути. И что уж там матушка своему первенцу советовала, так и осталось при ней. А ты женат, пузат и третьего пискуна поджидаешь. И тут — сюрприз! Матушка собственной персоной, да еще и с политическим браком.

— Я сейчас разобью тебе лицо, — сквозь зубы процедил Старший. Лицо его пошло алыми пятнами, губы побелели.

— Не стоит. — В голосе Мудрого Ворона было столько льда, что, казалось, на стенах проступил иней. — Наш дорогой брат сейчас закроет рот на замок и не проронит ни слова, пока его не спросят.

Гордый открыл было рот и с вызовом взглянул на Мудрого. Лицо того оставалось бесстрастным, глаза пустыми, но в их прозрачной серой глубине вдруг появилась некая смутная тень. Тьма всплывала, меняя их цвет, и все три брата замерли, будто проглотив языки.

— Что ж, интересные новости, — задумчиво сказал Мудрый Ворон. — Вопрос в том, кто из нас станет женихом принцессы Лорны.

— Почему Лорны? — подал голос Белый брат. Бесцветные глаза вопросительно перебегали со Старшего на Мудрого.

— Кстати, да?

Старший с интересом посмотрел на Мудрого.

— Потому что Рона уже просватана за наследного принца Озерного королевства, а Финеле всего три года, и вряд ли свадьбу отложат так надолго, — пояснил Мудрый, который сидел в кресле и водил пальцами по его гладким подлокотникам.

— Но Лорна тоже совсем ребенок, — возразил Белый.

— Через год она вступит в брачный возраст, — пожал плечами Мудрый. — Единственный возможный вариант, и Эннобар это прекрасно знает. Можно заключить брак без консумации. Никто не полезет на неразвитую девушку, когда можно спокойно дождаться спелости, но родство все равно уже будет действенным.

— Но кто станет ее мужем? — снова спросил Белый. — Ты?

Он посмотрел на Мудрого.

— Меня не интересуют семейные узы, — вернул ему взгляд Мудрый. — Эннобар не так глуп, чтобы не понимать очевидных вещей. Изначально лишь один из нас подходил на роль королевского зятя.

Все три брата дружно посмотрели на Старшего, который снова покраснел.

— Но он уже давно и счастливо женат, — не выдержал Гордый.

— Что перетирать одно и то же! — раздраженно стукнул раскрытой ладонью по столу Старший. — Все равно будет так, как решит миледи Воронов. Скажет она — и ты, наш Мудрый брат, поведешь Лорну к алтарю.

— Не думаю, что выбор падет на меня, — спокойно ответил Мудрый.

— А я не собираюсь жениться, даже если вы всей семейкой свяжете меня и силком потащите в Храм Берканы, — подскочил в кресле Гордый.

— Да уж всем известно, что отказаться от шлюх и притонов тебя не заманишь даже троном и короной, — презрительно ответил Старший. — Но все решит миледи.

— Да что ты все заладил — миледи да миледи?! — взорвался Гордый. — Мы живем тут десять лет, все уже взрослые мужчины! Какого черта нам слушать мамашу, пусть она даже трижды миледи и владеет всеми Серыми горами?

— Ты просто забыл, кто такая миледи Воронов, — вдруг сказал альбинос.

— А ты прям помнишь! — запальчиво перебил его Гордый. — Тоже десять лет ее в глаза не видел.

— Тебе просто повезло: родился четвертым. Мать сразу отдала тебя кормилице и мало уделяла внимания, а потом тебя увезли в столицу, — сказал Старший.

— Да мне вообще везет, — легкомысленно согласился Гордый, сладко потягиваясь и весело щуря веселые глаза. — И думаю, везти будет и дальше. Во всяком случае, я, в отличие от вас, не намерен плясать под дудку нашей мамаши. Мне глубоко плевать, кого там она собирается окрутить с дочкой Эннобара: ко мне ни эта свадьба, ни вся ваша каркающая семейка никакого отношения больше не имеет. Привет!

Гордый легко вскочил на ноги и удалился, насвистывая пошлый мотивчик. Мудрый смотрел ему вслед, жуя нижнюю губу.

— Я бы занялся им, но предпочту оставить это матери, — заявил он.

— Что думаешь сам? — устало спросил Старший.