Он с удовлетворением отметил, что в гостиной собрались все: глава клана, Грета Брунетти, ее внуки, Леонардо и Массимо Брунетти, их жены, Нея и Натали. Среди них в шезлонге сидела и Алессандра.

Когда он вошел, она подняла голову. Пульс у него участился, как у школьника. Вместо гнева, который он разжигал в себе с тех пор, как она сбежала, его кольнула тревога.

Глаза у нее были заплаканные. Рыжевато-каштановые волосы кое-как скручены в пучок; прическа подчеркивала высокие скулы. Ее не портил даже небрежный наряд: свободная футболка без рукавов, джинсовые шорты, розовые шлепанцы.

Хотя на ее лице не было ни грамма косметики, а фигуру не подчеркивала дизайнерская одежда, выглядела она, как всегда, сногсшибательно.

Она смотрела на него не мигая, как будто хотела заглянуть прямо в сердце. Как будто пыталась обнаружить в нем хоть каплю порядочности.

Ничего у нее не получится. Нет в нем ни чести, ни порядочности. И не он тому виной. Внимательно посмотрев на Алекс, Винченцо обрадовался тому, что на левой руке у нее по-прежнему сияет кольцо с бриллиантом.

«Моя, она моя!» - хотелось ему крикнуть.

- Принцесса, ты сбежала, не сказав ни слова? Конечно, мы оба вступили в брак впервые и еще не освоились со своим новым статусом, и все же какие-то правила необходимы, - заявил он, словно не замечая двух мужчин, которые встали по обе стороны от нее, словно часовые.

Леонардо Брунетти, главный управляющий «Брунетти файнэнсис инкорпорейтид», или БФИ, финансового конгломерата, ставшего синонимом престижа в миланских деловых кругах. Именно его место собирался занять Винченцо. И Массимо Брунетти, глава компьютерного отдела БФИ - «Брунетти сайбер сервисис», или БСС. Массимо женился на бывшей помощнице Винченцо, Натали.

Все это по праву должно принадлежать и ему! И он собирался все у них отобрать.

- Ви, ты считаешь, что еще можешь здесь находиться после всего, что ты сделал?

Если бы она закричала на него, он бы знал, как ответить. Но ее дрожащий шепот его обезоружил…

- Пойдем, сага. На все твои вопросы я отвечу наедине.

- У тебя была масса возможностей объяснить, какого дьявола ты вытворяешь с моей семьей. По крайней мере, намекнуть, что ты переворачиваешь жизнь моих родных с ног на голову. Только ты молчал. - Она тяжело дышала; глаза заблестели от слез. - Скажи только одно: почему?

- Что - почему? - процедил он сквозь зубы. Проклятие, не нужно было так долго ждать. Надо было все ей объяснить. Очень важно, чтобы она перешла на его сторону!

- Почему ты их топишь! - В ее голосе проступили гнев и досада. - Почему ты устроил так, что Натали перешла в БСС? Хорошо, что она полюбила Массимо. Почему на тебя шпионил отчим Неи, пьяница и дебошир? Зачем ты скупал акции БФИ? Зачем хочешь сместить Лео с поста главного управляющего?

- По-моему, мои действия говорят сами за себя, - вкрадчиво ответил он.

Алессандра встала и сделала шаг ему навстречу. Он почувствовал идущий от нее нежный аромат и сразу вспомнил долгие теплые ночи, влажные простыни, тихие стоны… Опьяняющие улыбки, которые уничтожали паутину одиночества - он сам не сознавал, что сплел ее вокруг себя. Он увидел, как бьется жилка у нее на шее. Но выражение ужаса в ее глазах ударило его, словно пощечина.

Еще совсем недавно ее глаза смотрели на него с такой любовью, с таким желанием…

- По-твоему, то, что происходит, очень весело?

Он сунул руки в карманы, чтобы не потянуться к ней.

- Алессандра, то, что происходит, совсем не весело, и меньше всего для меня. Если ты по-прежнему не понимаешь, позволь мне объясниться… Всю жизнь я ждал этого мгновения. Я двигал людей, контракты и деньги, как фигуры на шахматной доске, и все ради того, чтобы очутиться здесь… Я собираюсь стать во главе БФИ. Завладеть всей компанией. Выгнать из компании всех Брунетти, чтобы компания стала моей. Только моей.

- Почему? - спросила она со слезами на глазах.

- Чужого мне не надо; я возвращаю свое. То, в чем мне так долго отказывали. Тем более… - Он потянулся к ней. Проклятие, он ведь не собирался делать ей больно!

Он стер слезу с ее щеки подушечкой большого пальца. Как хочется обнять ее! Как хочется, чтобы она смотрела на него, как на героя! Конечно, он не герой. Он не верил в самопожертвование, в то, что нужно ставить других выше себя, что счастье других обогатит его самого. Он привык брать, обладать, иметь.

- Тем более… после того, как я столько поставил на карту, - медленно закончил он низким, хриплым голосом.

Она судорожно втянула в себя воздух и разомкнула пухлые губы. Ее лицо порозовело. На долю секунды ему показалось, что она так же влюблена в него, как и он - в нее. Он поверил в соединившую их магию, из-за которой решился на отчаянный шаг.

- Алессандра! - окликнула ее Грета, и чары развеялись.

- Значит, ты считаешь, что БФИ должна стать твоей?

- Si. Сильвио Брунетти соблазнил мою мать, сделал ей ребенка, а потом выкинул, как вчерашний мусор… Женщина, которую ты считаешь приемной матерью, назвала ее шлюхой, лгуньей, попрошайкой… и выкинула нас на улицу. Я рос в нищете. Вот почему сейчас малая толика меня не устроит. Все Брунетти до единого должны уйти из этого дома, со стыдом повесив голову. Я собираюсь отобрать у них все.

Он шагнул к Алессандре, но она отшатнулась, ее красивое лицо исказилось от потрясения.

- Грета на такое не способна! Она встретила меня с распростертыми объятиями, когда я решила поселиться у отца, ее второго мужа. Она для меня не просто мачеха. Она любила меня даже больше, чем…

Алессандра собиралась сказать в защиту Греты что-то еще, но осеклась, когда увидела ее лицо. В глазах Греты она прочитала правду о единственной встрече, которую ее мачеха, скорее всего, никогда не вспоминала. А ведь та встреча стала краеугольным камнем его жизни!

Атмосфера в гостиной накалилась. Все смотрели на Грету. Похоже, Алессандра не поверила обвинениям. На такое Винченцо не рассчитывал - а стоило! Даже легендарные братья Брунетти смотрели на бабушку с ужасом. В других обстоятельствах он бы рассмеялся. Массимо выругался, а Лео словно оцепенел.

- Если кто-то сомневается, можно сделать тест ДНК, - презрительно бросил Винченцо. - Правда, я все равно оставлю мамину фамилию. Так оно будет справедливее.

- Поверим тебе на слово, Кавалли, хотя ты - презренный ублюдок, - ровным тоном произнес Массимо.

- Весьма великодушно с твоей стороны так меня отрекомендовать, ведь твои отец и бабка отказали моей матери даже в такой малости! - не сдержался Винченцо. При воспоминании о пустых глазах матери к его горлу подступила желчь. Слишком долго он со всем этим жил.

- А как же я, Ви? - тихо спросила Алессандра. - Где мое место в твоей страшной сказке? - Хотя голос у нее дрожал, ее слова эхом отдались в нем. Внутри у него все сжалось; его прошиб холодный пот. Ему нечего было ей ответить. Тем более здесь, при всех.