– Этот рыжий цвет волос – подарок мне от Бога, он натуральный, – усмехнулась Кейт.

– Как вам повезло! А у меня вот этот скучный коричневый цвет! – девчонка поморщилась.

Кейт отлучилась на несколько минут к телефону, чтобы заручиться разрешением мамы девочки, которая сказала: «Пусть будет так, как ей хочется!»

Кейт ухмыльнулась и вернулась в зал. Ее помощница Руби шепнула ей на ухо:

– Пожалуй, ни стрижка, ни краска для волос не сделают эту барышню похожей на Джулию Робертс. – Она хихикнула.

Кейт кивнула: ее помощница, конечно, права. Но она сделает все, чтобы девочке понравилось ее собственное отражение в зеркале.

Кейт сделала девушке стрижку, и, пока сушились ее волосы, дала ей в руки журналы, чтобы та не скучала. А сама начала готовить краску для волос.

– Вот бы мне такого мужа! – мечтательно вздохнула девчонка, глядя на обложку одного из журналов.

Кейт внимательно посмотрела на изображение мужчины, прочитала подпись под фотографией: «Даррен Кэйзер. Холостяк Года».

Кейт поморщилась, представив, как толпы женщин выстраиваются в очередь, чтобы завоевать сердце этого новоявленного холостяка.

– Как глупо! – буркнула она, но продолжала разглядывать мужчину. У него были светлые волосы средней длины, слегка вьющиеся на кончиках. Лицо – чувственное и красивое – говорило о том, что он любит женщин, и любовь эта взаимна. Наверняка он всегда получает то, что хочет. В его застывшей улыбке не чувствовалось теплоты, а глаза хоть и красивые, но циничные, отметила Кейт. Фотография была обрезана по плечи, но и по краешку костюма, который был виден, можно было понять, что стоит он больше, чем годовая зарплата ее матери, на которую та содержала все свое семейство.

– Он – само совершенство! – выдохнула юная посетительница, мечтательно улыбаясь.

– Выглядит слишком уверенным в себе. И явно очень богат. – Кейт покачала головой. – Дорогуша, вот вам мой совет: найдите лучше достойного и приличного молодого человека, который будет заботиться о вас. А богатых избалованных мальчиков оставьте богатым девочкам!

Кейт украдкой посмотрела на фотографию Брайена, которая стояла в углу ее рабочего столика. Да, эта фотография не была похожа на глянцевый снимок в журнале. И вряд ли Брайен когда-нибудь попадет на обложку. Это привилегия небожителей, богачей. А Брайен до кончиков волос был человеком земным, более того, приземленным. Мужчина с постоянной работой в банке, не витающий в облаках и не интересующийся пустяками.

Брайен был честолюбив, что Кейт также считала его достоинством.

И еще он вырос без отца, его мать рано овдовела, оставшись с четырьмя детьми на руках. И недостаток денег был хорошо знаком Брайену. Поэтому он был практичен, поэтому он выбрал банковскую службу.

Кроме того, Кейт доверила Брайену инвестировать ее деньги, потому что у него в этой области больше знаний, чем у нее. И это обещало ей достичь желаемого материального благополучия быстрее, чем она смогла достичь бы его самостоятельно.

Кейт перевела взгляд с фотографии Брайена на девчонку, продолжающую любоваться фотографией Холостяка Года.

– Я ухожу! – завопил Даррен, покраснев от гнева. – Я больше не могу и не хочу все это терпеть! Женщины толпятся около моего дома и буквально не дают прохода, когда утром я выхожу на улицу! Они подкарауливают меня во дворе около офиса! Стоят пикетом с плакатами, написанными помадой: «Выбери меня!»

– Ну и что? – пожал плечами отец Даррена. – Ты просто в одно прекрасное утро проснулся знаменитым, кхе, холостяком!

– Если бы! В одно прекрасное утро я проснулся кроликом, на которого объявлена охота! А знаешь ли ты, что сегодня утром швейцар вручил мне лифчик какой-то ненормальной, на котором она написала свой номер телефона! Это как?

– Ну, это только вначале так будет. – Отец пытался изобразить сочувствие, но безуспешно – его глаза блестели от радости, как огоньки на рождественской елке. – Через несколько месяцев все пройдет, о тебе забудут, не переживай. Надо-то потерпеть всего ничего!

– Потерпеть? – взревел Даррен. – Ты говоришь: по-тер-петь? Да ты хоть понимаешь, что все эти обезумевшие бабы однажды просто разорвут меня в клочья! Может, раз уж ты устроил мне такую милую рекламу, подумаешь над тем, как сделать такую же успешную антирекламу, дорогой папочка? – не без ехидства предложил молодой человек.

– Ну… – почесав затылок, отозвался старик, – я могу нанять тебе телохранителя…

– Мне не нужен телохранитель! Мне нужна моя спокойная жизнь, моя личная жизнь обратно!!! Нет, больше! Мне нужна вся моя жизнь!

Под этим Даррен подразумевал и то, что участие в семейном рекламном бизнесе ему не нравится столь же сильно, как и вся эта история с Холостяком Года.

– Начиная с прошлой недели наш бизнес пошел в гору! Появилось много новых клиентов! Подумай об этом! Они хотят, чтобы их товар рекламировал Холостяк Года! Это важно!

– Ерунда, папа! Я люблю заниматься программированием! Это то, чем я хочу заниматься! Программист – вот мое призвание! И я ухожу! Прямо сейчас!

Они начали говорить на повышенных тонах, но Даррена это нисколько не волновало. Он унаследовал от отца его характер: упрямый, неотступный, непреклонный. Но, к сожалению для отца, не унаследовал страсти к рекламированию.

Такой же, как его сын, раскрасневшийся от крика и гнева, старик в запале кричал:

– Если ты сейчас уйдешь, можешь больше не возвращаться. И если ты передумаешь, изменишь потом свое решение, я обратно тебя не пущу! Так и знай!!!

– Я не передумаю! – Даррен решительно пересек комнату, но вдруг остановился. Он не переживал за свое будущее, он-то справится сам, обойдется без этого шикарного отцовского офиса, но вот справится ли без него, Даррена, его отец? Он хотел что-то сказать, но его отвлек шум, вдруг возникший в холле.

Даррен оглянулся и нервно сглотнул. Около стеклянных входных дверей стояла операторская группа, камера была направлена на какую-то женщину, лицо которой было укрыто от молодого человека букетом роз.

Ну, нет! Это уже чересчур! Даррен поморщился. Его жизнь превратилась в какой-то фарс, он стал брендом отцовской рекламной компании. Нет, в эти игры Даррен играть не будет.

Но прежде, чем уйти, он скажет кое-что этой женщине с розами и операторам. Сердитый, он пробился сквозь толпу к камере. Вместо того чтобы смутиться и поспешно уйти, женщина с розами, заметив его, широко улыбнулась отрепетированной улыбкой, которой, видимо, обучают в какой-то школе голливудских звезд. Протягивая розы в его сторону, женщина завопила:

– Эти цветы для вас, Даррен Кэйзер! Я люблю вас! – И она пошла ему навстречу.

К счастью, туфли на высоких тонких шпильках и красное обтягивающее платье мешали ей передвигаться быстро, и, воспользовавшись этим, Даррен решил ретироваться.