— Заметно? …Хм, мою психику словно через мясорубку пропустили. После я всё это кое-как слепил, но уже не то, что раньше. Любимых терять больно, знаешь ли, — метнув на неё свой многозначительный взгляд, Дэвид заметил, как дрожат её губы, и он тут же свернул к обочине.

— Почему ты остановился? Всё ведь нормально, — выдохнула Джесс шепотом, но он уже дотянулся до неё, принявшись целовать ничего не объясняя. Теперь каждый раз он целовал её с такой жадностью, будто в последний раз, словно это его единственное желание пред смертью. — Дэвид, что происходит? — увернувшись через время, снова прошептала она, нежно кусая его за подбородок. — Ты словно пьяный.

— Я тоже всё ещё не могу привыкнуть к моей реакции на тебя. Мой внутренний зверь обалдел от счастья, что ты снова с нами, поэтому я немного не в адеквате. Не знаю когда это пройдёт и пройдёт ли. Ты специально сегодня такая красивая? — его руки собственнически шарили по её телу, сжимая грудь через ткань платья и надавливая на низ живота. — Ну скажи, почему ты вдруг решила, что тот сон правда? Носитель может выносить для альфы только одного наследника.

— Я хочу, чтобы мне это подтвердил врач, — Джесс упрямо стояла на своём с трепетом заглядывая в эти необычные серые с чёрным ободком глаза, чувствуя в нём до боли родного и в то же время такого незнакомого мужчину. Хмыкнув, Дэвид снова выехал на дорогу.

— За эти одиннадцать дней мы с тобой даже толком и не поговорили. Мы занимались любовью, лежали в обнимку, млели в молчанье, гуляли за руку, окутанные эйфорией, снова занимались любовью. Меня до сих пор шатает от всех этих чувств, от твоей нежности, сошедшей на меня лавиной. Но нам нужно многое серьёзно обсудить, Джессика.

— Например ночи на новолуние?

— И это в том числе. Как насчёт сегодняшнего вечера?

— Ну, если ты не будешь лезть ко мне целоваться, то мы вполне способны всё обсудить и даже прикинуться адекватными, — улыбнулась Джесс, брошенному на неё искоса взгляду альфы.

— Ах, так это я зачинщик игрищ?! Джесс, скажи, что ты ко мне чувствуешь? — вмиг изменившимся голосом выдавил Дэвид. Даже если он уже сегодня об этом спрашивал, он желал слышать это снова и снова. Это его успокаивало. Потому что ему тоже снились кошмары, только он не кричал во сне и не вскакивал с постели. Просто заставлял своё похолодевшее сердце биться вновь, убедившись, что она спит рядом, что она никуда не сбежала, что они снова вместе.

— Я люблю тебя. Это одновременно просто и так сложно. После всех горестей и потерь, теперь ты мой воздух, Дэвид, и моя чёрная дыра. Мой ответ и моя загадка. Я знаю твоё тело, каждый твой шрам, каждую родинку, но в твоей душе появились тёмные пятна, которые я хочу изучить и заполнить собой. Ты мне позволишь?

Прежде чем ответить Дэвид кивает.

— Ты специально спрашиваешь это таким сексуальным голосом, чтобы я согласился на всё на свете? Мы распишемся завтра. А в полнолуние, которое через три дня, ты станешь моей женой и по законам ликанов.

— Ого! В первый раз такого предложения не поступало. Почему ты решился на это сейчас? Ты наконец-то отпустил Кэтрин?

— Потому что сейчас ты это выдержишь, ты уже достаточно давно живёшь среди оборотней. Там просто есть один нюанс, ритуал, который юная Джесс вряд ли бы прошла, не на тех эмоциях, что были тогда между нами, и не тогда, когда …он был рядом. И тогда действительно память о Кэтрин была слишком свежа.

— Но ты ведь думаешь о ней до сих пор?

— Я совру если скажу, что нет. Но эти воспоминания всплывают теперь так редко. О тебе я думаю гораздо чаще.

— Всегда думал? Даже в течение этих тринадцати лет, когда я была замужем за …Роем? Просто Уэс говорил, что ты ни разу обо мне не спрашивал, — Джесс притихла, заметив, как заиграл желваками Дэвид. Сколько раз она уже себе клялась не упоминать при нём Роя, но нет-нет да и срывалась.

— То, что я о тебе не говорил, вовсе не значит, что не думал, — процедил он. — Все тринадцать лет в моей голове кипела кислота из мыслей о тебе. Ты всегда была моей женщиной номер один, только тебя я так яростно ненавидел и жадно любил. Вот и приехали, не жди от Мины тёплых объятий. Любить тебя я ей приказать не могу.

— Мне понравилось с тобой разговаривать.

— Это ты сейчас со мной флиртуешь, женщина? — хмыкнул Дэвид, легонько шлёпнув её по попке. — Мне тоже, Джесс. Мне тоже. Нравится какая ты сейчас со мной и какой я рядом с тобой. …Привет, Мина! Уделишь нам немного времени? — альфа не спрашивал. Он мягко настаивал, взглядом приказав доктору быть сдержаннее. Хотя Мина всем своим видом демонстрировала, что не одобряет возобновление их отношений.

— Значит, это правда. Здравствуй, Джесс, — процедила Мина сквозь зубы, так и не взглянув на неё. — Что привело вас на этот раз?

— Хорошо выглядишь, Мина. Ликаны и правда стареет медленно, — улыбнулась Джесс, предвкушая её реакцию. — Я хочу, чтобы ты взяла на анализ мою кровь. У меня есть подозрения, что я беременна. От Дэвида.

О, теперь-то наконец она на неё взглянула в упор округлившимися глазами!

— Пф, такого не может быть! — фыркнула Мина. — Вернее… но…

— В смысле? — мгновенно напрягся Дэвид. — Что означает это твоё «вернее»?

— Много лет назад, когда ты только планировал получить преемственность, я изучала тему связи носителя гена и альфы. В одном из древних текстов я наткнулась, что гипотетически это возможно, если…

— Что «если»? Ты издеваешься надо мной, Мина??!! — прорычал Дэвид, ощущая, что её ответ ему не понравится.

— Давайте сначала проведём анализ, — хмурится Мина, готовя шприц. А Джесс протянула к Дэвиду кончики своих пальцев, которые он тут же поймал заметно успокаиваясь, видя её улыбку.

«Все будет хорошо», прошептали её губы и в глазах блеснули слёзы. Эта фраза всё ещё продолжала дарить ей надежду и одновременно колола болью утраты. Это была любимая фраза Роя.

Пока Мина изучает кровь носителя, Дэвид сверлит её затылок. Прикосновения Джесс его уже мало успокаивают, альфа начал ощущать необъяснимую тревогу, поэтому, когда Мина чуть заметно вздрогнула, он понял, что сон Джесс всё-таки был вещим.

— Говори, — тихо произнёс он. — Мина, говори, как есть, без утайки. Выложи мне все факты, какими бы они ни были.

— Джесс действительно беременна. Срок совсем небольшой. Но ты не учуял это потому… потому что это …девочка и она прячется, — доктор медленно повернулась к ним лицом, сделав глубокий вздох, чтобы сообщить главное. — Это альфа, Дэвид. Девочка-альфа.

А вот Дэвид вообще не мог сделать вздох, боль в груди будто ломала рёбра, а сердце, казалось, пробьёт для себе дыру между лопаток. Он не мог поветь, не мог осознать.

— Как такое возможно??! — наконец прохрипел он. — Ты видимо что-то напутала. Проверь ещё раз! Я сказал проверь!!!

— Я не могла ошибиться! — зная нрав своего альфы, стояла на своём Мина. — У вас будет ребёнок.