Прислонившись к облюбованной стене, я пристально наблюдала за беседующими за стеклом медиками. И да, вновь все слышала.

— … что думаешь? — Тамара Валерьевна смотрела на супруга.

— Отклонений сейчас не вижу, — уверенно ответил тот. — Надо наблюдать в динамике.

Озабоченно нахмурившись, главврач помолчала, а после обратилась к реаниматологу:

— Евгений Петрович, вы опытный врач, умный мужчина. Ваша работа и предусмотрительность будет оценена мною по достоинству, — ее голос прозвучал многозначительно.

— Данные изменю, — невозмутимо кивнул реаниматолог. — Спасателям не впервой ошибаться, — хмыкнул. — В приемном покое камеры не работают. До сих пор не починили, — он лукаво глянул на невозмутимую начальницу. — Медсестра к пациентке практически не подходила. В любом случае, будет держать язык за зубами, — добавил уверенно.

— Вот и славно, — промолвила Тамара Валерьевна. — Минут через сорок мы заберем Яру. Медсестру все же не подпускайте. И покормите девочку чем-нибудь.

— Вопрос — чем именно? — пробормотал врач, провожая взглядом ночных визитеров.

Поправив на груди сползшую простыню, я с силой потерла ладонями лицо. Не покидало ощущение, что вновь обретенные дядя и тетя совершенно не расстроены гибелью близкого родственника, однако искренне готовы мне помогать.

Эх, сплошные вопросы. Причем с каждым разом серьезнее и серьезнее.

Прикрыв глаза, я прислушалась к урчанию пустого желудка. Упрямо сжала губы.Буду решать проблемы по мере их поступления. Нечего себя накручивать.

***

Несколькими часами ранее. Токио. Хризантемовый дворец

Огромная ярко-розовая луна отчетливо виднелась в темном небе. На балконе шикарного особняка стоял невысокий, щуплый мужчина. Облокотившись о резные перила, он любовался бескрайним океаном.

— Мой господин, простите, что тревожу в столь неурочный час, но дело не терпит отлагательств, — послышался взволнованный старческий голос.

Повернувшись, император Ичиро безэмоционально посмотрел на воодушевленного чем-то ученого.

— Говори, — произнес лениво.

— Мы зафиксировали выброс силы. Той самой! — глаза старика заблестели от переполняющих эмоций.

— Где? — в голосе могущественного человека зазвенел металл.

— На территории России. Пока точно не могу сказать, где именно, — с досадой признался ученый.

— Ищи, — во властном тоне мужчины слышалась неприкрытая угроза. — Ты обязан найти.

— Знаю, господин, — согнувшись в три погибели, пробормотал старик. — Сделаю все, что в моих силах. И даже больше, — пробубнил, не осмеливаясь поднять глаз.

Облаченная в халатик медсестры, я стояла в помещении для врача и дожевывала печенье. Проглотив последний кусочек, нацепила медицинскую маску, поправила на голове шапочку и вопросительно посмотрела на Тамару Валерьевну.

— На практикантку похожа, — усмехнулась та. — Пойдем, Яра. Нас Савелий в машине ждет.

— Подождите! — Евгений Петрович принялся рыться в нижнем ящике стола. Выудив из его недр за серебристую цепочку кулон с голубовато-прозрачным камнем, протянул мне. — У вас на шее было. Оставшиеся от одежды клочки утилизированы.

— Спасибо, — кивнув, взяла украшение.

Зажав его в ладони, постояла пару минут. Вроде бы и знакомое, но нет ни единого воспоминания. Точно так же, как и ощущения, что это украшение мое.

Жаль.

Грустно вздохнув, положила кулон в карман халата, вновь глянула на Тамару Валерьевну. Подбадривающе улыбнувшись, та подошла к входной двери и уверенно распахнула ее.

— До свидания, — кивнула я Евгению Петровичу и последовала за вышедшей в коридор женщиной.

Идя на шаг впереди меня, Тамара Валерьевна скупо отвечала на приветствия изредка встречающихся сотрудников. Практикантка же, семенящая следом за главврачом, действительно никого не интересовала.

Мы без происшествий покинули больницу через служебный выход. На улице я немного замешкалась, разглядывая припаркованный поблизости массивный черный автомобиль.

— Садись сзади, — шепнула Тамара Валерьевна. Словно показывая, куда именно, пассажирская дверца приоткрылась.

Я поспешно нырнула в салон. Через миг тетя уселась впереди, рядом с Савелием Андреевичем. Двигатель заурчал, автомобиль плавно двинулся вдоль больничного корпуса.

— Проблемы были? — негромко поинтересовался у супруги мужчина.

— Нет, — откликнулась главврач.

Не говоря более ни слова, дядя сосредоточился на управлении машиной.

Такое ощущение, что меня не дядя с тетей из больницы домой забрали, а выкрали бандиты. Я кривовато усмехнулась. Очень надеюсь, что причину такого поведения все же узнаю: супруги врачи однозначно мне зла не желают. Почему так уверена? Просто чувствую и все.

А вот хоть как-то разобраться во взаимоотношениях новообретенных родственников с… отцом совсем не помешает: больно странно они отреагировали на его гибель. Да и мама должна у меня быть. Почему-то о ней даже не упомянули.

Откинувшись на спинку сидения, сняла с лица медицинскую маску и негромко позвала:

— Тамара Валерьевна.

— Что, Ярочка? — обернулась ко мне женщина.

— Вы можете рассказать о моей маме?

Обменявшись долгими взглядами с супругом, тетя дождалась его едва заметного кивка, затем проговорила:

— Ее звали Александра. Как и все мы, она простолюдинка, не открывшаяся. Родителей своих не знала, воспитывалась в детском доме. Светлые волосы и голубые глаза у тебя от нее, — она едва заметно улыбнулась и с неприкрытой грустью промолвила: — Ты была совсем малышкой, когда Саша скоропостижно умерла, — вздохнув, продолжила: — У тебя с нашей дочерью Светланой разница в полтора года. Ты помладше. Я много раз предлагала Владимиру помощь, но он отказывался. Все эти годы сам о тебе заботился.

Показалось, в голосе тете проскользнула досада и… злость. Ух ты, интересная реакция.

Сделав себе очередную отметку, я нахмурилась. Простолюдины, не открывшиеся — слышу не в первый раз. Это кто вообще такие?

Понимая, что этим интересоваться пока не к месту, спросила, как можно невиннее:

— А отец? Чем он занимался?

Замявшись, тетя, казалось, подбирала слова. Неожиданно вместо нее ответил Савелий Андреевич:

— Мой младший брат, Яра, с юного возраста изготавливал артефакты. У него, определенно, имелся талант. Однако его артефакты особым спросом никогда не пользовались. Впрочем, и сам Владимир не мог гордиться ни известностью, ни авторитетом у коллег. Но о славе мечтал, — сосредоточившись на управлении автомобилем, мужчина замолчал.