— Однако, — тихонько засмеялась я. — Вся правда разом.

— Знаешь, родители настоятельно просили тебя не нервировать, создать максимальный комфорт и покой, — не отводя взгляда, проинформировала Светлана. — Но коли ты теперь живешь с нами, то не вижу смысла врать. У нас с тобой были очень натянутые отношения. Так что, если не желаешь нервничать, лучше просто дружелюбно раскланиваться и держаться друг от друга подальше. Подстраиваться под тебя не собираюсь.

— Да, это точно лишнее, — я неодобрительно поморщилась. Затем широко улыбнулась. — Покажешь, где можно поесть?

— А потеря памяти пошла тебе на пользу, — задумчиво пробормотала девушка. — Глядишь, и нормальным человеком станешь, — встав, она лукаво прищурилась. — Пойдем громить кухню?

Тихо рассмеявшись, я слезла с кровати, поправила полы халата. Светлана мне, бесспорно, понравилась. И отчего у нас раньше общение не задавалось?

Подмигнув сестре, первой вышла из комнаты. Удивленно хмыкнув, та пошла следом.

***

Краснодар. Отделение тайной канцелярии

Привычно благодушно улыбаясь, начальник краснодарского отделения тайной канцелярии бегло изучал рапорты. Внешне дворянин Иван Петрович Трубицын казался простаком: лысоват, полноват, извечная добродушная улыбка. Пятидесятилетний мужчина, скорее, походил на доброго дядюшку, чем на того, кем являлся на самом деле.

Однако его подчиненные отлично знали, насколько внешность Ивана Петровича обманчива. Этот мужчина уже много лет по праву занимал столь важный пост: был умен, хитер, властен и жесток. Его вполне обоснованно боялись, но при этом и уважали.

Взяв очередной документ, Иван Петрович внезапно перестал улыбаться. Сурово нахмурившись, он внимательнее вчитался в сухой текст рапорта. Сотрудники наружки лаконично информировали о пожаре в доме артефактора Владимира Игнатьева, его гибели и госпитализации восемнадцатилетней Ярославы Игнатьевой.

Нервно побарабанив пальцами по блестящей столешнице, Трубицын задумался.

Владимир Андреевич Игнатьев давным-давно находился под присмотром тайной канцелярии. В то, что неудачник-артефактор сумеет-таки создать свой уникальный артефакт, особо не верили, но все же краем глаза присматривали. А вот несколько лет назад за Игнатьевым стали наблюдать гораздо внимательнее: его разработками крайне заинтересовались японцы.

«Айко постаралась? Это вряд ли. Влиятельной японской дворянке нет пользы от гибели артефактора. Столько денег спустила на его эксперименты. Может, все же случайность?» — мужчина тяжело вздохнул. Хотелось бы в это верить. Однако многолетний опыт упрямо нашептывал — что-то тут не то.

Вибрация лежащего на столе специального мобильного привлекла внимание. Иван Петрович активировал дополнительный артефакт от прослушки и только после этого принял вызов. Звонил не кто иной как сам глава тайной канцелярии Российской империи.

— Доброе утро, — без подобострастия поздоровался Трубицын с непосредственным начальником. А по мере того как невидимый собеседник говорил, все сильнее и сильнее хмурился. — Буду держать под личным контролем, — твердо пообещал. — И вам всего доброго, — добавил без тени улыбки на лице.

Положив аппарат на стол, Иван Петрович с силой потер пальцами лоб. Информация поступила из ряда вон выходящая. Не зря интуиция нашептывала, что с пожаром дело нечисто. Этой же ночью смежники зафиксировали в доме артефактора выброс чужеродной силы.

И теперь, не вдаваясь в подробности, начальство приказало не спускать глаз с юной Ярославы Игнатьевой.

«Что же там случилось-то? Час от часу не легче. И ведь не скажут до последнего!» — начальник тайной канцелярии неодобрительно поморщился.

— Серафима сегодня задерживается. Это помощница по хозяйству, — зайдя в кухню, деловито проинформировала Светлана. — Завтрак готовила мама. Но я ее здоровую еду терпеть не могу, — девушка приоткрыла крышку на кастрюле, стоящей на кухонной плите, скривилась и предложила: — Овсянку будешь? Предупреждаю: она полезная, но несъедобная.

Подойдя к сестре, заглянула в кастрюлю. Сероватая масса не вызывала аппетита.

— Пожалуй, воздержусь, — покачала головой.

— Оу, в кое-то веки отказалась! — многозначительно протянула девушка. Вернув крышку на место, усмехнулась. — Раньше всегда соглашалась. Ела и нахваливала.

— Вкусы меняются, — я пожала плечами и с интересом смотрела на двустворчатый холодильник.

Проследив мой взгляд, Светлана распахнула дверцу холодильного шкафа. С глубокомысленным видом изучив его содержимое, сообщила:

— Могу предложить йогурт, сыр, фрукты.

— А нет чего-нибудь мясного? Есть очень хочется, — я тяжко вздохнула, услышав урчание в животе.

— Хм, — заправив привычным жестом локон за ухо, девушка помолчала. Затем, глянув на меня, произнесла: — Садись. Раз такое дело, буду основательно кормить.

Я послушно уселась за большой стол, внимательно наблюдая за сноровистыми движениями Светы. Очевидно, на кухне она прекрасно ориентируется и умеет справляться без чужой помощи. Вот вроде бы дочь весьма обеспеченных родителей, но поди ж ты — простой работы не чурается. Девушка нравилась мне все больше.

Вскорости передо мной стояла тарелка с разогретым мясным рагу.

— Как вкусно пахнет. Спасибо, — не стесняясь, я с удовольствием принялась за еду.

Отправляя в рот очередной кусочек, неожиданно вспомнила о том, что у меня еще есть брат. Может, он спит? Вряд ли пятилетний мальчик где-то спозаранку бродит. Не мешало бы познакомиться.

— Егор уже завтракал? — уточнила у Светланы.

— Он на море с няней. Скоро вернется, — пояснила сестра.

— А вы почему не поехали? — поинтересовалась дружелюбно.

— Родители работают, а я там была сотню раз. Всегда одно и то же. Смысла жариться на пляже не вижу, — усмехнулась девушка.

— Ну так-то да. Просто валяться на песке скучно, — согласно кивнув, я вновь сосредоточилась на еде.

Светлана сделала вид, что пьет апельсиновый сок и увлечена телефоном. Но то и дело она внимательно поглядывала на меня. Конечно, я замечала ее интерес. Однако предпочитала молча есть восхитительно приготовленное мясо. А поговорить мы еще успеем.

— Вот это, я понимаю, аппетит, — Светлана задумчиво оглядела мою опустевшую тарелку.

А я, сыто улыбнувшись, добродушно спросила:

— Раньше такого не замечала?

— Ты утверждала, что не любишь мясо. Я вообще не видела, чтобы ты его ела, — глядя на меня, Света, казалось, о чем-то напряженно размышляла. Посидев так несколько секунд, предложила: — Пойдем в сад?

Кивнув, я встала и пошла за сестрой. Мы покинули дом через черный вход и направились к прячущейся среди фруктовых деревьев резной беседке. Зайдя внутрь уютной беседки, сестра уселась за деревянный стол. Взяла яблоко из плетеной корзинки, с хрустом откусила.