темноволосого красавца хотелось съежиться, спрятаться в раковину, а больше всего проснуться. Я снова ущипнула себя тайком, чтобы другие не видели моих отчаянных попыток. Вот только боль появилась и явственно ощущалась, а сон так и не проходил.

— Что здесь происходит? Почему остановили занятие? — раздался зычный, властный голос. Я повернулась в сторону приближающегося мужчины. Он был одет еще более странно, чем все присутствующие — в старинную одежду, — и шагал широким шагом, приближаясь неумолимым метеором.

Все вытянулись стрункой, затихли, разве что темноволосый красавчик, которого звали, кажется, Тиром, остался невозмутимым.

Длинная закрытая роба темно-серого цвета с воротником-стойкой скрывала долговязую фигуру незнакомца. Мужчина чем-то напоминал священника. Такой же аккуратный, собранный, но налет властности сразу выдавал: он занимает вышестоящую должность. Даже я, не робкого десятка, ощутила его ауру, внушающую страх и желание слушаться беспрекословно.

Мужчина ступал бесшумно, и только подол робы шуршал по траве в повисшей тишине. Я почему-то подумала: не жарко ли ему? Я вот задыхалась от жары…

Спохватившись, я, наконец, обратила внимание на свою одежду.

Кожаная жилетка стягивала шикарный бюст, который тут же захотелось пощупать. Естественно, делать это прилюдно, на глазах парней, я не стала. Поэтому мне только и оставалось, что пялиться на него и думать, что таким соблазнительным декольте, наверное, могла похвастаться разве что первая красавица нашего университета — Лилька Воронцова. Вот она, острая на язык, точно нашлась бы, что сказать, и не стояла бы понурой овцой перед этими парнями.

Чуть ниже опустив голову, я подвигала ногами и обратила внимание, что мои черные кожаные брюки сияли прорехами. И что-то непохоже, что они сделаны по велению здешней моды. Тогда откуда они взялись?

Какая-то мысль брезжила на краю сознания назойливой мухой. Мозг пытался связать воедино всё, что я видела и слышала, но мысль ускользала. Да и какая разница: брюки с прорехами или без, когда больше всего интересовало, почему меня называют таким неприятным прозвищем.

«Пус-тыш-ка…», — произнесла про себя и нахмурилась. Фу, какое неприятное прозвище. Я ни в чем не уступала им, а может, даже превосхожу. Не силой, так умом и усидчивостью. Добротой и состраданием, наконец. Так что я точно не пустая!

— Пустышка сломалась, — коротко ответил Тир мужчине, показывая на меня рукой. Внешне они были так похожи, что я подумала, что они родственники. Тогда стало понятным, почему красавчик такой дерзкий и храбрый.

Догадка подтвердилась, когда я услышала перешептывания парней:

— Сегодня ректор не в духе.

А потом блондин Кэн шепнул темноволосому Тиру:

— Твой отец раздражен…

Ну, теперь всё понятно, кроме одного: ректор чего? Видимо, это какой-то университет.

Почему они говорят, сломалась, как будто бы я вещь, а не настоящий человек?

— Прекратить разговоры. Продолжить тренировку, — приказал ректор и переключился на меня.

— Ты, следуй за мной, — он развернулся и зашагал к крыльцу замка, не дожидаясь, пока я догоню его.

Что ж, я с удовольствием покину этих напыщенных атлетов в кожаных штанах, называющих меня пустышкой. Да и по здравому размышлению, один незнакомый дядька в робе гораздо лучше полуголых парней с непонятными намерениями.

Уходя, я ощущала на себе пытливые и заинтересованные взгляды. Наверное, я фантазировала, что больше всего ощущаю взгляд того самого Тира, который являлся негласным лидером этой группы. Он, конечно, напыщенный гад, но мне очень хотелось, чтобы тип смотрел мне вслед.

Не удержавшись, я оглянулась. И то, что увидела, обожгло мою роговицу в буквальном смысле, потому что каждый из присутствующих на лужайке-полигоне что-то проделывал со своими руками, рождая пламя. У одних из ладоней высекались искры, когда он хлопал одной друг об другую. Другие кидали светящиеся шары вперед, которые отскакивали от деревянных поверхностей. Кто-то вскидывал руки вверх и пускал снопы язычков пламени.

Всё это выглядело слишком странно и непонятно. Я зажмурилась, чтобы уничтожить эту картинку внутри себя и постараться поскорее забыть, но получалось из рук вон плохо. Как же такое чудное файершоу забудешь? Наверное, они фокусники.

Ректор шагал быстро. Я едва поспевала за ним. Но наконец мы подошли к зданию учебного заведения и вошли в длинный коридор, где царила прохлада.

Кроме нас, здесь никого не было, и я ускорилась, перейдя на легкий бег, чтобы угнаться за ректором, спокойно шествовавшим, видимо, в свой кабинет.

Интерьер замка так разительно отличался от всего, что прежде видела, что я немного приотстала, пока рассматривала фигурные колонны, высокие потолки, мозаичный пол, гобелены и картины, украшавшие толстые каменные стены.

Одна огромная изображала битву неведомых чудовищ с рыцарями, на других картинах были изображены прекрасные дамы, цветочные композиции и даже драконы, изрыгающие пламя. Когда проходила мимо них, жуткие изображения вели себя как живые. От этого по коже пробегался ощутимый морозец, а я снова ускоряла шаг.

Надо сказать, везде превалировали красный и золотой цвета. Они причудливо переплетались между собой, рождая изящные узоры. Залюбовавшись, я не заметила, что мы подошли к двухстворчатым дверям. Огромные, прямо под потолок, они распахнулись передо мной, пропуская в просторное помещение, где ощутимо веяло древностью.

При виде множества полок с книгами, большинство из которых представляли собой огромные фолианты с кожаными обложками и высились под потолок, я едва сдержала возглас восхищения. Помещение напоминало обычную библиотеку, но тут и там встречались старинные предметы: перья, пергаменты, раскрытая на подставке книга с изящными письменами на непонятном языке.

Мое внимание привлек необычный глобус, который вовсе не напоминал макет Земли. А скорее, два мира, соединенных между собой круглой пластиной. Сверху возвышались остроконечные башни, между ними извивались голубые ленточки рек. Внизу же виднелись черные перевернутые горы. И больше ничего.

Почему-то мне показалось, что-то глобус показывает два параллельных мира. Один из которых светлый — где царит мир и благоденствие, много рек и городов, а второй, темный, представляет собой выжженную пустыню с высокими горами и пропастями, в которых можно запросто сгинуть.

— Ты не пустышка, — с ходу заявил ректор, указывая мне длинной кистью на вычурное кресло с высокой спинкой и кожаной вставкой по всей длине.

Как галантно! А я уж думала, мне будку отведут и на цепь посадят.

В предоставленное кресло я просто-напросто упала, чувствуя неимоверное облегчение. Искала глазами зеркало, но не находила. Тут до меня доходит смысл сказанных слов. Встречаюсь взглядом с хитрыми глазами мужчины и понимаю, как сильно сын на него похож. Только у ректора глаза чуточку темнее, а я имею возможность увидеть, каким Тир будет в зрелом возрасте.

Таким же красивым, как и сейчас, надо признаться.

— Откуда вы знаете? И что такое пустышка? — задаю я встречный