Может быть, это какая-то иноземная иллюзия? Не могу я выглядеть таким чудовищем! Даже нельзя рассмотреть черты лица. Это не лицо, а один сплошной ожог.

— В каком смысле ужасно? Ты вполне нормально выглядишь, — Габи пожала плечами, одновременно с разговором складывая белье в шкафу в ровные стопки.

Вся она была такая вертлявая, живая, я же на контрасте с ней чувствовала себя неповоротливым грузным камнем, намертво приросшим к земле.

Она явно не понимала сути моей проблемы. Вела себя как ни в чем ни бывало. Я не дура и понимала, что в этом новом мире всё должно быть иначе.

Никто не видит моих страшных ожогов, вернее видят, но считают их естественными. Для пустышки. Болванки для отрабатывания приемов. Я не испытывала боли, и это хорошо.

Но я задумалась о пустышках. Я здесь была одна такая, значит, пустышки куда-то исчезают. Приходят в негодность. У них есть какой-то предел, срок службы.

— Вполне нормально для пустышки, ты хочешь сказать? А когда приходит конец пустышке? — спросила я, передергивая плечами. Даже думать о таком было неприятно, но я должна выяснить всё до конца. Для меня это не простое любопытство, а вопрос жизни и смерти.

— Думаешь, за этим кто-то следит? Пустышек много, их заменяют одну за другой. Одна пришла в негодность — тут же берут другую.

— Откуда их берут в таком количестве? — непонимающе нахмурилась я.

— Маги выращивают. Из брошенных детей. Или больных. В общем ненужных. Лишают чувства боли, любых чувств. Опустошают.

То, что рассказывала Габи, не укладывалось в голове.

— Подожди, я не понимаю. Объясни, пожалуйста. Тебе не кажется это жестоким? Кому пришел в голову такой изуверский способ тренировки боевых магов?

Габи посмотрела на меня с удивлением. Снова пожала плечами.

— Странные вопросы. Я не думала про это. Я же не спрашиваю, почему я не принцесса. Как родилась в бедной семье, так и занимаюсь чисткой горшков и сковородок. Ты не грусти, иномирка, не переживай насчет этого. Если хочешь, когда отдохнешь, приходи ко мне на кухню. Я как раз буду готовить походную еду. Буду рада, если ты мне поможешь. Готовить придется много. Парни едят как кони!

Парни! Помнила я, как они смотрели на меня на полигоне. На их лицах я не заметила ужаса или отвращения из-за моего уродства. Для них было нормой видеть перед собой обожженную девушку, с лицом как головешка.

Они готовы были и дальше ее поджигать, пока не испортится окончательно. А потом взять другую пустышку и начать процесс сначала. Во всем этом я ощущала глубокую неправильность, а также свою ответственность.

Я должна что-то сделать, должна изменить привычный ход вещей, попытаться втемяшить этим безмозглым мужланам в голову, что нельзя в живых людей огнем кидаться! Праведный гнев наполнял меня, бурлил кипятком и переливался через края, не давая сидеть на месте.

Что-то нужно было срочно сделать!

— А бывают пустышки мужского пола? — спросила, уже подозревая, что ответит моя проводница в этом незнакомом мире.

— Бывают, но крайне редко. Даже таких и не помню за последнее время, — задумалась Габи. — На мужчин магам сложнее влиять.

Они еще и шовинисты. Кто бы сомневался! Мир мужского доминирования. Кажется, здесь никто не борется за права женщин. Женщины считают их своими повелителями и раболепно поклоняются любой воле.

— Так ты поможешь мне сегодня на кухне?

Готовить для напыщенных молодых сосунков, которые не считают зазорным кидаться в беззащитную девушку огнем? Намазывать бутерброды с маслом и любовно складывать в коробочки? Нет уж!

Гнев продолжал бурлить во мне, как варево в ведьминском зелье. Интересно, здесь есть такие? Тогда бы я заплатила любую цену, чтобы они заколдовали боевых магов. Пусть бы они на своей шкуре почувствовали всю боль использованных пустышек!

Габи уже успела обидеться и надуться, это я сразу распознала, моя сострадательность сыграла со мной злую шутку. Я не могла отказать этой девушке в помощи, она единственная была кем-то близким в этом чужом мире и проявила ко мне доброту. Не чуралась и не называла пустышкой.

— С удовольствием тебе помогу, — пообещала я ей. — Только, если можно, сначала я бы хотела, чтобы ты немного рассказала мне об этой академии. Ректор предупредил, что никто не должен знать о моем перемещении из другого мира, но он не позаботился о том, чтобы я знала хотя бы что-то о вашем. Сказал только, что не хочет лишних министерских проверок.

— Ой! — девушка замахала руками, как будто ее окружил рой жужжащих пчел. — Я сама не хочу, чтобы эти министерские увальни сюда снова приезжали. Мало того, что лучшие комнаты заняли, так еще белье им каждый день чистое меняй, еду пять раз в день подавай да напитки. Заставили опись всего кухонного инвентаря сделать с указанием магических свойств каждого предмета.

— А это им зачем?

— Подсчитывали, сколько всего магии в нашей академии содержится. Нужно понимать, сможем ли мы противостоять драконам.

Эту информацию Габи рассказывала мне уже по дороге из комнаты. Она провела меня по коридорам академии, сообщив, что здесь всего четыре факультета, разделенных по стихиям. Как водится, земля, вода, воздух и огонь.

По внешнему виду факультета огня мне показалось, что он более роскошно обставлен: новая добротная мебель, множество ковров и картин, огромные статуи, помпезные светильники… Я не постеснялась уточнить у новой подруги, с чем это связано.

— Ректор академии — потомственный огневик. Их семья и создала эту академию. Другие факультеты присоединились уже позже.

— А ты водяной маг? — поинтересовалась я, вспомнив умения девушки, которые она продемонстрировала в моей комнате.

— Нет-нет, — она искренне засмеялась, — ну какой из меня маг? Это дар богов, что я немного умею обращаться с водой. Тем более учиться в академии — это привилегия знати и дорогое удовольствие. Я недостойна…

В голосе девушки прозвучала грусть, я уже хотела поднять руку, чтобы утешить ее и слегка похлопать по плечу, как навстречу нам выбежал долговязый белокурый паренек. Слишком длинные руки и ноги делали его смешным, а худоба казалась болезненной. Он был таким бледным, что волосы сливались с кожей. Бледно-голубые глаза почему-то впились в меня.

— Ты ко мне? — с надеждой поинтересовался паренек, а я повернулась к Габи, вопросительно на нее глядя. И как я должна отреагировать.

— Это ученик целителя, Ворт, он тебя полечит, беги к нему.

По глазам этого альбиносоподобного Ворта было заметно, что он не только полечить меня хочет, но и поухаживать. Вот только поклонника мне тут и не хватало для пущей радости!

Глава