Следующей вещью, которая так же привлекла мое внимание, являлся странный механизм, чем-то напоминающий наручи. Но в отличие от последних более толстый и в то же время более легкий. Поначалу я даже не сообразил, что это такое. И лишь обнаружив в сумке немногочисленный набор дротиков с разноцветным опереньем, узнал в механизме наручей метатель для них. Судя по всему, метатель крепился на запястье и позволял в случае чего выстреливать дротиками на небольшую дистанцию. После проведения прямо тут же полевого испытания я полюбил эту штуку — очень удобная в ближнем бою оказывается.

Среди прочих находок так же оказался стеклянный пузырек с зеленоватой жидкостью. С днища флакона скалилась рептилия, чем-то напоминающая грызя. В подтверждении рисунка внутри оказалась кровь этой твари. Должно быть, полуэльф-убийца использовал ее, чтобы вскрывать замки. Грубо, но эффективно. Помимо вышеперечисленного в сумке так же нашлись огниво, моток крепкой веревки, удавка, точильный камень, флакон с ядом, металлическая коробочка с запасной тетивой, пара весьма добротных кинжалов в ножнах на ремешках, и два странных кристалла внутри которых что-то двигалось.

Кинжалы я засунул себе в голенища сапог, а кристаллы отложил от греха подальше — завтра утром покажу Джайне, может она скажет, что это такое.

Мое внимание требовала еще одна сумка, та в которую Шрам накидал предметы с Башни Кастора. После рейда я, втайне от чародейки и братьев, отдал ее Змейке. В тайне, потому что тогда еще был мало знаком с нашими нанимателями и не знал чего от них ждать. Обсудить содержимое сумки со Змейкой я тогда так и не успел, а теперь уже и вовсе не смогу, следовательно, придется показать сумку и свитки Джайне. Однако это могло подождать и до утра. Я подобрался поближе к спящей волшебнице, полюбовался ее красивым даже во сне лицом, добавил еще охапку хвороста в пламя. Затем устроился поудобнее, прислонившись спиной к высокой скале, и тем самым, обезопасив себя от нападения сзади, положил взведенный арбалет на колени, воткнул один из своих ножей в землю и стал слушать ночь.

Ха! Разумеется, я уснул. Впрочем, сон у меня достаточно чуток и потому несколько раз в течение ночи я просыпался от шороха, производимого различной живностью местной фауны с приходом ночи вышедшей на охоту. И все же…

— Для мастера вора ты порой проявляешь поразительную беспечность, Дик, — громкий голос пробудил ото сна. У костра спиной ко мне сидел Дункан и ворошил веткой угасшие угли. Джайны на месте не было. — С выбором места для ночевки ты справился блестяще, но вот с охранением…

— А кого тут опасаться то? — откликнулся я, поднимаясь и потягиваясь, мысленно радуясь, что близнец вернулся живым и здоровым. Так до рассвета еще как минимум два часа. — Вокруг ни одной живой души.

— Ты думаешь, за вами только живые охотятся? — с какими-то странными нотками в голосе произнес Дункан, поднимаясь и медленно поворачиваясь. С некогда красивого лица пялилась обезображенная мертвенно-бледная морда живого мертвеца. Белые глаза без зрачков, оскаленная пасть, вывалившийся язык наводили оцепенение. Чудовищная тварь бросилась на меня. Я заорал и схватился за арбалет…

Резко открыл глаза и обнаружил, что по-прежнему сижу у камня, намертво вцепившись в спасительный арбалет, а рот застыл в беззвучном крике. Кругом стоит тишина, и лишь редкий треск сгоревших веток в почти погасшем костре нарушает ее. Джайна спит неподалеку, а мертвеца Дункана, — а может Ричарда? Хаос их в темноте разберет! — поблизости нет. И это был всего лишь сон. Дурной сон.

— Жуть. Приснится же такое, — меня трясло то ли от холода, то ли от неприятного сновидения. Я встал, огляделся, покрутил затекшей шеей и подбросил в костер очередную партию сухих веток — судя по всему до рассвета еще не скоро…

* * *

Яркий столб света в центре круга за алтарем снова застал бритого послушника, старательно смахивающего пыль с алтаря, врасплох. Но теперь уже тот знал его природу и причины — отец-настоятель и братья объяснили. Каждый храм Ландазара оснащался телепортом для внутреннего пользования. Наличие системы телепортов хранилось служителями в секрете и строго-настрого запрещалось рассказывать о ней посторонним.

В эти ночные часы Храм для паствы был закрыт, поэтому послушник единственный из обитателей находился в зале, готовя помещение к утренней службе: отец-настоятель наконец-то дал свое благословение, и завтра юноше впервые предстояло провести ее самому.

Послушник непроизвольно потер ушибленное с прошлого падения место, но тут же спохватился. Поскольку он тут один, то на него возлагалась обязанность встретить святого брата. Отряхнув сутану, юноша вскинул голову и приготовился принять визитера. Он был готов ко всему, но только не к тому, что увидел.

За два года служения послушник ни разу не видел инквизиторов, лишь слышал о них и об их божественном могуществе от других братьев. А теперь, за неполные две недели — встретился с двумя.

Возникший в телепорте паладин отличался от предыдущего как небо и земля. Нет. Он был также огромен и почти также облачен, а с плеч свисал такой же снежно-белый плащ, но на этом сходства между ними заканчивалось. Если первый паладин был стар и седовлас, то этот относительно молод и черноволос. Если лицо первого было полностью испещрено шрамами, то лицо этого казалось не испытало ни одного сражения. Первый явился с огромными молотом и мечом, этот же практически безоружным и лишь широкую грудь инквизитора справа налево перехватывал широкий ремень от длинного чехла за спиной. Что находилось в чехле послушник так и не смог разобрать.

Процесс телепортации завершился и Алатор Аргунский по прозвищу Длань Господа мрачно огляделся. Стандартный Храм Ландазара, стандартные витражи на окнах, стандартное убранство, стандартные служители…

Мало того, что ему не удалось выйти на след некроманта повелевавшего гулями, так еще и член Братства погиб. Он редко видел других инквизиторов и не особо с ними общался. Все паладины по своей сути были одиночками, но потеря любого из братьев ощущалась каждым из них так, словно они теряли часть самого себя.

Но что самое печальное, брат Алессандро ушел к Ландазару, так и не успев выполнить свою миссию. Что это была за миссия, Алатор не знал, и лишь час назад, во время исповедования у Патриарха истина снизошла к нему.

Священный жезл, древняя реликвия Ландазара оказалась дерзко похищена из храмовой сокровищницы несколько месяцев назад. Святой Молот шел по следу похитителей и почти настиг их, но видимо не рассчитал свои силы, или же похитители оказались могущественнее. В последнее Алатору не верилось, мало кто из ныне живущих мог посоперничать с инквизиторами, и уж они бы не стали нарочно идти против Братства. Но почему тогда Алессандро пал?

— Добро пожаловать, брат. Да хранит тебя Свет, — внезапно тонким от волнения голосом промолвил послушник традиционное приветствие. — Что привело верного слугу господа в нашу скромную обитель?

Паладин раздраженно взглянул на говорившего, но тут же спохватился и загнал свое негодование последними событиями поглубже. Негоже вымещать на безвинном брате свою ярость и досаду.