– Да, эти женщины умели любить, – вздыхаликоллеги, утирая слезы. Самое сметное, что она сама поверила в существованиететушки-аристократки, сроднилась с нею, еще бы, ведь тетушка была плодом еесобственной фантазии. Однажды она даже поймала себя на том, что стоит уприлавка и думает: а не купить ли тетушке вот этот теплый платок? Он такойбольшой, уютный, а в Питере зимой так промозгло…

Но в семь вечера ею вдруг овладела такая тоска, такоеотчаяние, что она оделась и помчалась на вокзал. Встала в очередь за билетами,но когда до окошка кассы оставалось совсем немного, ее вдруг зазнобило, оназакашлялась до слез. Я заболеваю! Куда ж ехать в Питер, где даже голову негдепреклонить? С ума я, что ли, сошла? И она вышла из очереди.

– Женщина, вы стоять будете? – крикнул кто-то ейвслед, она только рукой махнула, ее душил кашель. Все решилось само собой!Никакого новогоднего чуда, просто грипп! А уж с гриппом, понятное дело, надосидеть дома, даже не сидеть, а лежать. Мысль о теплой постели была отрадной.Она добралась до дома, купив по дороге каких-то таблеток, наглоталась их илегла в постель.

Уснула мгновенно. А проснулась в половине двенадцатого,прислушалась к себе и с изумлением поняла, что чувствует себя совершенноздоровой. Ни кашля, ни температуры, ни озноба. Неужто так подействоваликакие-то таблетки? Или это было нервное? В подкорке сидела мысль, что ехатьнельзя, вот организм и придумал ей грипп, как она придумала тетушку АнгелинуИгнатьевну! Да, интересно! Ну что ж, такое надо отпраздновать! Она встала,надела новые трусики, лифчик и колготки. Говорят, в Новый год надо надевать триновые вещи. Посмотрела телевизор, выпила вина, поела и опять завалилась спать,вполне довольная жизнью. И решила, что утром будет спать сколько влезет! Нопроснулась рано, съела грушу и подумала: как хорошо дома! Блаженно потягиваясь,включила телевизор и с наслаждением стала смотреть детский фильм, старую«Снежную королеву» с юной Прокловой. И вдруг в дверь позвонили. Она испугалась,словно застигнутая на месте преступления. Накинула халат и выскочила вприхожую. А может, затаиться, не открывать? Звонок повторился. Она прильнула кглазку. Никого не увидела.

– Кто там? – спросила на всякий случай.

– Откройте, пожалуйста! – раздался в ответ детскийголос.

– Тебе кто нужен?

– Инга Григорьевна!

– Тут таких нет.

– Как нет? – голос прозвучал испуганно.

Майя открыла дверь. На площадке стояла девочка лет десяти.Пухленькая, веснушчатая, в красной шляпке и клетчатом пальто.

– Ты откуда, Красная Шапочка? – невольноулыбнулась Майя.

– Из Лахти.

– Лахти? Это, кажется, в Финляндии?

– Да, я приехала с папой! А где же мама?

– Какая мама? – поразилась Майя.

– Моя мама, Инга Григорьевна Сорочко. Она тут живет,вот адрес!

Девочка протянула ей бумажку. Адрес был Майин.

На лестнице дуло.

– Ты заходи, разберемся, – подбодрила она девочку,у той был испуганный вид.

– Меня зовут Василиса, а вас? Можно я сумку тутпоставлю?

Сумка была объемистая.

– Давай сюда, она тяжелая?

– Да. Спасибо! А вас как зовут?

– Майя. Снимай пальто, Василиса! Ты есть хочешь?

– Нет, спасибо, мы с папой завтракали в самолете.

– А где же твой папа?

– Он уехал в Киев.

– Как уехал? – поразилась Майя.

– Он на самолет опаздывал, довез меня, сказал, чтобы япожила три дня у мамы. – Глаза девочки наполнились слезами. – А мамынет… Она раньше тут жила…

– Господи, что за кошмар! А как же он… твой папа… Онмаму предупредил?

– Он сказал, что это будет новогодний сюрприз для мамы.Она откроет дверь, а на лестнице я…

Твой папа полный кретин, подумала Майя.

– Ну ничего, что-нибудь придумаем, поищем твою маму… Апока побудешь у меня.

– Правда?

– Правда, не выгоню же я тебя на мороз… Но папа… У негоесть телефон? Он не мог успеть далеко уехать.

– Конечно! – обрадовалась Василиса. Она вытащилаиз кармашка мобильник. Набрала номер. – Выключено!

Таких отцов надо убивать! – подумала Майя.

– А вы тут давно живете?

– Два года. А ты почему спросила?

– Тетя Майя, а нельзя как-нибудь найти мою маму? Может,через Интернет?

– У меня, к сожалению, нет компьютера. Можно, конечно,сходить в Интернет-кафе… А кто твоя мама?

– Балерина.

– А где она танцует?

– В кабаре.

Час от часу не легче.

– Ты давно ее не видела?

– Почти два года. Мы с ней на вокзале встретились,когда в Финляндию уезжали. Папа с мамой поссорился, отсудил меня у нее, и мыуехали в Екатеринбург, к бабушке. А потом папа устроился на работу в Финляндии…Мама не сказала, что переезжает… Они с папой все время ругались…

– Знаешь, я, кажется, придумала, как нам найти твоюмаму! Конечно, сегодня не самый подходящий для этого день… Но попытка не пытка.Ты вот поешь все-таки… Пирожное хочешь?

– А какое? – деловито осведомилась Василиса.

– Есть эклер, есть наполеон.

– А можно сначала наполеон, а потом эклер?

– Можно, – улыбнулась Майя, – но может, спервабутерброд?

– Нет, спасибо. Лучше пирожные.

– Вообще-то я тебя понимаю. Вот, садись, а мне надопозвонить. Чаю налить?

– Да ну его. А лимонадику у вас нет?

– Увы, чего нет, того нет.

– А какао?

– Какао? Какао где-то, кажется, было! Ага, вот!

Она заварила девочке какао и пошла в комнату звонить.Понимая, что, если ее пошлют куда подальше первого января утром, она не вправебудет обижаться.

Но на ее звонки просто никто не ответил. Господи, подумалаМайя, а если бы я все-таки поехала в Питер, что было бы с ребенком? Но что жеэто за отец? Чудовище какое-то! И как ему удалось отсудить девочку у матери?Или мать совсем уж пропащая? А девчонка такая славная! Красная Шапочка.

– Можно? – заглянула в комнату Василиса.

– Заходи. Ты сыта?

– Да. Спасибо.

– Слушай, Василиса, а как ты с папой договорилась?

– Он сказал, что четвертого заедет за мной к маме.

– Ну вот что! Я сегодня, в первый день праздника,никуда не дозвонилась. Ты пока останешься у меня.