Его же жена — была идеальных пропорций, как для него. А теперь, в свете выпущенного на волю темперамента — во всём идеальной. И это он осознал только сейчас.

Перед ним предстала женщина с наиболее привлекательной для него фигурой, но уже не, как раньше, ставшая привычной, обыденной и, уж простите, приевшейся, а как оказалось, новая и неизведанная. И все это благодаря обретенным возможностям кольца. Как мало, если подумать, нужно, чтобы избежать ненужного головняка от тупого перепихона на стороне, способного поломать семью, отношения в которой давно утратили пикантность.

Миша сейчас ошалело вкушал то лакомство, которым его в данный момент потчевала не узнаваемая им жена. Под свое тяжелое дыхание она сладостно и с хрипотцой стонала, прося: «Еще». Ее спина еще сильнее изогнулась, руки, оставшись закинутыми за голову, лежали на шее мужа, а массивный зад таранил его чресла, тем самым нанизывая свое разгоряченное естество на самый желанный ею в этот момент объект прямо-таки преклонения.

Оторопевший Миша просто стоял и не мог поверить своему счастью. Кто ЭТО? Это его Оленька, которая последний раз милостиво дозволила попыхтеть на ней несколько минут почти неделю назад? Эта вот жаркая, невероятно отзывчивая и темпераментная особа, что сейчас изливает реки возбуждения по его бедрам, и есть та, кто в последние годы максимум на что расщедривалась, проявляя свое расположение, так это чмокнуть в щечку или задорно двинуть кулачком в плечо? Та ли это женщина, что ведет себя сейчас с бесплодным и бесперспективным увальнем так, словно он тот «хищник» из немецкой калымаги и везет ее сегодня в Париж, чтобы вечером подарить последней модели вожделенный смарфон на сдачу от модного авто? Да-а-а. Магия, не иначе.

Все это проносилось в голове у Миши, и лишь сейчас он осознавал то, насколько он... жалок. Но эти мысли рождали в его голове, к сожалению, вовсе не конструктив или план мероприятий по спасению ситуации, а злость. Злобу и ненависть. Увы, но такова природа человека. Мы все не любим, когда нас тыкают лицом в наши недостатки, с которыми мы давным-давно сжились и примирились.

Охваченный обидой на весь окружающий мир, Миша решил сорвать злость на единственном посильном ему объекте. На любимой, которая любит, но не ТАК, как мечтается всем нам. Она готова, скорее, терпеть и быть рядом, но не сгорать от страсти и желания, теша эго спутника жизни. И это очень больно. Тому, кто не сталкивался с подобным ранее, это по-настоящему больно и сокрушительно.

Ухватив доступную женщину за бедра, ярящийся Михаил с рычанием стал долбить ее сочащуюся, и даже уже брызжущую от столь сурового взаимодействия, горячую плоть. Он сорвал со своей шеи ее руки и грубо толкнул ее плечи на край ложа. А намотав ее волосы на кулак, стал драть бедняжку со всей доступной дури. Дури пребывающего в бессильной злобе самца.

Но возлюбленная, как ни странно, лишь ухватив новое в этой игре, стала рьяно подыгрывать разошедшемуся Михаилу. Она застонала еще сильнее и даже жалостливее, а ее зад стал вилять и предугадывать напор, подстраиваясь под бешеный ритм. И это лишь распалило властного обиженку. Он стал хлестать рукой по белым нежным ягодицам, а волосы тянуть еще сильнее. Подверженной воздействию магии женщине лишь только и оставалось, что подстраиваться под меняющиеся правила игры. И когда безумец стал бить ее кулаком по спине с ревом: «Кончай, сука!», — она исполнила пожелание владыки. Что тут же не замедлил повторить и наш микротиран.

Отползая от задыхающейся в экстазе женщины, Миша наконец вернул поехавшую кукушку на место и осознал всё произошедшее.

Хреново. Давно ему не было так хреново и стыдно. Он подполз к уже почти восстановившей дыхание Оле и, обняв ту, стал лить слезки да просить у нее прощения за совершенное. На что рабыня кольца, лишь сладострастно простонав, поблагодарила Господина за преподанный урок.

Это был удар. Нет. УДАР по психике нашего героя. И он, моментально высушив мокроту, стал размышлять о том, зачем что-то менять в себе, когда можно подмять и забить сапогом все выпирающие неровности у других, образно говоря.

Ему очень не понравилось чувствовать себя жалким и бессильным. Но с кольцом ему этого больше и не нужно. Любая теперь сделает для него ВСЁ. Стоит только приказать. И не важно, что там эта шкура хочет в обмен на свою приязнь. Важно отныне то, что она ВСЁ сделает, причем БЕСПЛАТНО и только для НЕГО!

Вива! Да здравствует новый Темный Властелин!

Нашего микрорайона. Мда.

Оля. Та, что заставила ощутить себя жалким великого и всемогущего Миху из 19го дома, поплатится. Эта потаскуха узнает величие и силу нового властелина пятиэтажки. Та, кто была рядом и дарила большинство из немногих приятных моментов жизни Михаила, заплатит за ВСЁ. Даже за то, к чему она никаким боком. Теперь ее участь быть позорной рабыней и обслугой для великого владыки.

Всеми этими бреднями тешил свое ЧСВ Селин, старательно «надрачивая» свое самолюбие последние часа три, пока по телеку шел футбол, а голая Оля стояла на четвереньках с миской чипсов на спине и старательно ублажала ртом великого властелина.

На ее лицо он старался не смотреть. Да, ему было стыдно. Ощутил он это ненавистное чувство примерно на втором часу измывательств над всё же единственной, кому он, сирота, был не безразличен в этой жизни. Наконец, прекратив накачку себя бодрыми лозунгами и планами покорения мира, совестливый мерзавец оттолкнул жену и пробухтел: «Садись», — похлопав рукой рядом по дивану.

Оля выполнила указание и с любовью продолжала заглядывать в рот всей цели и смыслу своего нынешнего существования.

Спустя минут пять, Миша не выдержал.

— Ты можешь вести себя как обычно?

— Да, Владыка.

И Оля нарнец расслабленно облокотилась на диван, а оглядев себя, вскочила и выдала обычным голосом.

— Я в душ, ты со мной?

Миша слегка офигел, но быстро нашелся.

— Не, я позже.

— Хорошо, милый. Ой, что-то у меня спина болит и бок. Ого синячище! — глядя в зеркало, вещала уже из прихожей Оля. — Миш, представляешь, я где-то та-а-ак стукнулась, и теперь у меня синяк. Здоро-о-овый. Ой не смотри. Некрасивый. Ты же меня не разлюбишь?

Селин уже понял, что это так действует влияние кольца, а нужно для сокрытия преступлений той мразоты, которой оно достанется. В данном случае — его самого. И это был еще один УДАР по психике Михаила. Только