молнии в большое трухлявое дерево, росшее посреди двора. Дерево раскололось пополам и вспыхнуло, а старая санитарка перекрестилась, опасливо глядя на меня.

Дядя всегда рассказывал эту историю в ироничном тоне, сдабривая шутками, но я склонна думать, что деревенская бабулька-санитарка понимала в жизни гораздо больше чем он.

Правду о родителях я узнала в день своего пятнадцатилетия. Узнала от того, кого считала самым лучшим парнем на свете. Как сейчас в памяти возникли пьяные глаза Никиты Астиани, и прозвучали его слова о том, что я никто, нищая сирота на воспитании у богатых родственников. Тот день я считала худшим в моей жизни, но теперь, когда я должна стать женой незнакомого мне мужчины, когда я совсем скоро перестану принадлежать себе, и вся моя жизнь полетит в бездну…

Я не хотела плакать, но горячая капля одиноко скользнула по щеке. На тумбочке завибрировал телефон, следом зазвучала мелодия, по которой я безошибочно поняла, что Соня решила взять меня измором. Нехотя ответила на звонок: рано или поздно мне придётся сказать подруге, что мы вряд ли увидимся вновь!

— Кудряшка, ты решила не отвечать в надежде, что я забуду про завтрашнюю гулянку? — весело затараторила Соня. — Я специально прилетела сегодня! Между прочим, тащилась четыре часа! У тебя совесть есть?

— Прости, но у меня серьёзные перемены. Завтра никакой гулянки не будет, — я старалась говорить спокойно, но подруга знала меня слишком хорошо.

— Сью! Что случилось? Что с голосом? Какие перемены? Мы же только утром говорили! — в интонациях подруги была искренняя забота.

Как объяснить Соне, что происходит? В голове никаких идей. Придётся сказать, как есть.

— Я выхожу замуж, — специально сделала паузу, чтобы подруга осмыслила мои слова. — Завтра мой будущий муж увозит меня в свой дом. Свадьба через пять дней, — замолчала, слушая в ответ тишину.

— Это очень глупая шутка! Я сейчас же приеду к тебе и выбью из тебя правду мятным мороженым с шоколадной крошкой! — отозвалась подруга.

Соня не поверила моим словам. Я бы сама не поверила в такое! Я и целовалась то всего раз: тогда, на своём дне рождения с Никитой… Я не уродина, конечно, но никогда не стремилась быть в центре внимания как Белка. Я не дотягивала, чувствовала себя скованно, когда парни обращали на меня внимание и, если бы ни Соня, я бы вовсе разучилась говорить с противоположным полом.

— Сью, ты пугаешь меня! — уже совсем другим тоном сказала подруга. — Кто он?

— Михаил Д’Эсте, — я затаила дыхание.

Упоминание о будущем супруге заставило сердце отчаянно биться, а щёки залиться нервным румянцем. Вспомнилось, как он взял меня за подбородок, заставив посмотреть в глаза. Он явно знал, какое впечатление производит на женщин, и этот жест…

— Ты издеваешься? Шутка уже не смешная! — вновь расслабившись, сказала Соня, выдернув меня из раздумий. — Так я и поверила! Он же встречается с моделью из «Victoria’s Secret»! Ты у меня, конечно, красотка, но зачем ты ему нужна, когда рядом такая дива?

Вот так новости! У моего жениха уже есть вторая половинка! Надо бы это использовать! Может, смогу его убедить, что я ему не подхожу?

— Сью! Хватит молчать! Этот Д’Эсте… Это ведь правда, да? — упавшим голосом вновь спросила Соня. — О, боги! Да это же офигеть! Просто слов нет! Он же такой красавчик! Кудряшка!

Рассказывать Соне, как и почему я вдруг стала невестой известного европейского аристократа, мне не хотелось, и я постаралась поскорее закончить разговор, обещая перезвонить, как будет более чёткая информация о месте и времени бракосочетания. На душе было мерзко. Подруга сыпала гипотезами, будто у меня и Михаила был тайный страстный роман, навыдумывала глупостей, даже спросила, не беременна ли я!

Бессильная злоба безжалостно скрутила моё тело. Я лежала на кровати и смотрела на свой потолок оформленный в виде голубого неба, по которому плывут стайки облаков. До меня вдруг дошло, что я ночую в этой комнате в последний раз, и я разрыдалась, на этот раз не сдерживая громких всхлипов.

Утром меня разбудила Рая, наша экономка, она пришла упаковать мои чемоданы и позвала меня завтракать.

— Владимир Сергеевич уже уехал, но сказал, что вернется к трём часам, чтобы попрощаться, — спокойно сказала женщина.

Я спрыгнула с кровати и пошла в ванную. Значит, дядя хочет передать меня из рук в руки. Новая волна злости и обиды заставила сжать зубную щётку до ломоты в пальцах. Я никогда столько не злилась, как за последние сутки!

Умывшись, я долго расчёсывала длинные волосы, разглядывая своё отражение. Интересно, как выглядела модель, с которой встречается Д’Эсте? Из зеркала на меня смотрела совсем юная девочка. Карие глаза лихорадочно сверкали из-за бессонной ночи, кожа бледная. Но я себе нравилась! Ожидание встречи с будущим мужем не только лишило меня сна, но и придало моему облику едва ощутимую ауру… женственности?

Вновь вспомнилось, как Михаил взял меня за подбородок, и я утонула в его тёмных глазах. От воспоминаний кожа покрылась мурашками, а внутри всё сжалось, как обычно бывало со мной от страха. Странные ощущения мне не нравились, в них было что-то неправильное, запретное.

За завтраком я через силу впихнула в себя тост с сыром и несколько глотков чая. На часах было девять, и я решила провести оставшееся время, планируя сегодняшнюю встречу с Михаилом. Время шло, почти все мои вещи были разложены по чемоданам, а плана спасения как не было, так и нет. Всё, что приходило в голову, это убедить будущего мужа, что я невыносима! Сделать так, чтобы он скучал по своей жизни без меня! До венчания пять дней. Времени не так уж много, но я постараюсь!

План был примитивным, но другого не было. Меня волновали лишь некоторые дополнительные детали. Для того, с кем дядя Вова заключил сделку восемнадцать лет назад, Михаил Д’Эсте выглядел слишком молодо. На вид моему жениху не больше тридцати, скорее двадцать пять — двадцать семь, но это невозможно!

Ещё больше вопросов вызывал странный интерес к моей персоне. Он знал, что меня оставят на пороге дядиного дома или это роковая случайность? И самое главное: что за шрамы я увидела на лице будущего мужа?

Когда я спросила об этом дядю, он посмотрел на меня как на сумасшедшую и сказал, что это плохой план по избавлению от замужества.

— Сюзанна, я понимаю. Человек, который хочет насильно отобрать у тебя свободу в твоём мироощущении является чудовищем. Это защитная реакция мозга, но выдумывать какие-то шрамы! Это глупо и ничем тебе не поможет, — сказав это, дядя