— Я тебя отвезу и вернусь, — предупреждает он. — Веселье только-только начинается. И зачем ты приезжала, не пойму. Если плохо себя чувствуешь — сиди дома.

— Тебе не понять, ты еще маленький, — не удержалась Мелисса.

— Ну конечно. Куда мне, молокососу, до ваших свиданий с Оберлингом!

Девушка вздрогнула и с ужасом поглядела на младшего брата.

— Ты…

— Видел вас в саду. Не подглядывал, не волнуйся. Родителям не расскажу.

— Спасибо.

— Должна будешь.

— И как это понимать, Мелисса? — возмущённо спрашивает лорд Стерлинг, разглядывая огромный букет лиловых роз, которые доставил утром курьер. — Цветы от Оберлинга?

— Цветы и приглашение в театр, — невозмутимо отвечает девушка, читая записку.

— И который из Оберлингов? — довольно мирно интересуется отец. — Их же куча.

— Максимилиан.

— Неплохая партия. Протеже канцлера Браенга. Надеюсь, ты примешь приглашение? Такими поклонниками не разбрасываются.

Мелисса растерянно смотрит на отца и неуверенно улыбается. Лорд Стерлинг столько раз ругался на "этих-выскочек-Оберлингов", что подобных слов она совсем не ждала от него. Но отец только пожимает плечами.

— Начальник ловчей службы. Будущий глава департамента безопасности Галлии. Наследник безобразно богатых родителей. К тому же он в том возрасте, когда самое время жениться. Лучше и не придумаешь. Что ты сама-то думаешь?

— Он мне нравится, — призналась Мелисса, розовея. — Но папа… бабушка будет в ярости.

— Не то слово. Ее просто разорвёт. Но он ведь ещё не сделал предложение? Пока рано переживать. Иди с театр, оденься покрасивее, ну то, модное сейчас шёлковое платье надень, бриллианты, в общем, блистай. Ты достойна самого лучшего, девочка моя, — и тут же все испортил, добавив. — Ты ведь из древнего рода Стерлингов.

Макс прибыл за ней точно в шесть, галантно предложил руку и усадил в машину. С потенциальным тестем был доброжелательно холоден. Матери Мелиссы вручил букет цветов.

Девушке нравилось его поведение: он не заискивал, но и не грубил, сразу показав, что он ухаживает за их дочерью. Именно такого она и ожидала: он уверен в себе и совершенно спокоен. Потрясающий мужчина.

Ложа у Оберлингов одна из самых удобных, прямо напротив сцены. Макс усадил Мелиссу в кресло, поправил на ней шаль, которую она не могла не захватить — уж очень открытым ей казалось сшитое по последней франкийской моде шёлковое платье. Открытая грудь, короткий рукав фонариком, сильно завышенная талия — и лишь два слоя ткани: подкладка и струящийся изумрудный шелк. Под такое платье совершенно невозможно было надеть привычные хлопковые панталоны, только крошечные кружевные штанишки с подвязками для чулок. Она ощущала себя скорее раздетой. Не самое подходящее настроение для театра. Но вполне подходящее для свидания с Оберлингом.

Громко заиграла музыка. Погасла газовая люстра. Закружились нимфы на сцене. Но Мелисса ничего этого не заметила, потому что, как только стало темно, на ее колено легла горячая ладонь. Девушка не шевелилась, даже не дышала. Ладонь осторожно поползла вверх по бедру. Мелисса украдкой покосилась на Макса. Он с совершенно серьёзным видом смотрел куда-то в район сцены. Только губы у него чуть подрагивали. Почувствовав её взгляд, он чуть повернул голову. Внимательно изучил её лицо: и испуганные глаза, и приоткрытый рот, и потемневшие от румянца щеки. Игры закончились? Или, наоборот, только начинаются? Не сводя глаз с ее лица, Макс быстро перебирает пальцами, сминая тонкую скользкую ткань. Он хотел лишь поддразнить её, немного припугнуть, быть может, но вот так, нагло глядя ей в глаза, было гораздо интереснее. Когда она его остановит? Насколько хватит её смелости? Неужели она и в самом деле готова ему позволить… Пальцы скользнули по кромке чулка, касаясь нежной прохладной кожи. Мелисса чуть развела ноги и откинулась назад, прикрывая глаза. Она тяжело дышала. У Макса тоже сбилось дыхание. Его рука поднялась выше, потянула за ленту, отвязывая чулок, нащупала кружево панталон. Мелисса всхлипнула чуть слышно, он скорее почувствовал этот звук, чем услышал.

Он давно, со времен бесшабашной юности, не занимался подобными вещами, а в театре ему и вовсе никогда не приходилось в голову лезть даме под юбку. Вот Тьен — тот запросто. А он, Макс, слишком серьёзен для этого. Был. До тех пор, пока не попался на удочку этой распутной барышни. Разумеется, он ни на минуту не поверил её трогательным глазкам и уверениям, что она "не такая". Женщина, которая так целуется, а потом раздвигает ноги в театре, никак не может быть девственницей. Он больше не сомневался, властно накрывая ладонью горячую влажность между ее ног.

Кружевные панталоны, как и полагалось такому белью, были с разрезом на промежности. Мелисса не предавала этому значения… до определённого момента. Понятно же, что так удобнее — завязки каждый раз распускать не нужно. Оказывается, у франкийского белья есть ещё одно веское преимущество. Или не у белья, а у сидящего рядом мужчины. Его пальцы уже гладили скользкие от влаги складочки, проникали глубже, вышибали искры. Она вцепилась в подлокотники кресла, едва сдерживая стоны, зажмурилась, даже не понимая, что он смотрит на нее, видя её сморщенный нос, испарину на лбу, влажные белые зубы, закусившие нижнюю губу. Не выдержал, сам с глухим стоном прильнул к ее губам, толкаясь в ее рот языком в унисон движениям пальцев. Взять ее в театральной ложе он себе позволить не мог, а вот довести начатое до конца не так уж и сложно, потому что она уже выгнулась и запульсировала, сжимая его пальцы.

Какая красивая женщина! Стерлинги — род древний. Они все похожи друг на друга: высокие, со светлыми, почти белыми волосами, узкими, немного лошадиными лицами и зелёными или серыми глазами. Близкородственные браки, чистота крови — и вот, пожалуйста. Макс бы не удивился, узнав, что у многих аристократов наследственные болезни. Мелисса заполучила от рода все самое лучшее: роскошные светлые волосы и красивые глаза цвета пыльных листьев, довольно высокий рост, грациозность… Бабка у нее слыла когда-то редкостной красавицей, хотя поговаривали, что она убийца и злодейка. От неё внучка унаследовала красивый овал лица и очаровательный носик, не то, что у ее младшего брата — тот-то носастый и с длинным подбородком.

Но Макс имел в виду даже не лицо и не фигуру, а то, как красиво она достигает вершины удовольствия. Это возбуждало, сносило голову. И ее румянец, и вздрагивающие губы, и запах её влаги на его пальцах — Макс уже готов был задрать ей юбку и усадить на колени, утоляя свою жажду. Интересно, а она умеет ртом? Согласится ли?

Демоны, оказывается, они с братом похожи больше, чем ему бы хотелось. Тьен не раз делился с ним своими приключениями. Впрочем, именно театр брат знал с другой стороны. Не в ложе, а за кулисами был его главной интерес.

Мелисса Стерлинг, бесова аристократка, уже поправила платье и, выпрямившись, глядела на сцену. Казалось, что она уже совершенно забыла, что пару минут назад извивалась в кресле, бесстыже раскинув ноги. Если бы не капелька крови у нее на нижней губе, Макс сам был бы готов поверить, что ничего не было.