с гербом, поблескивавшая на безымянном пальце правой руки. Он не отличался красотой, но был добр к ней, к тому же казался ей куда надёжнее, чем его богатые друзья.

Леонард, младший брат виконта Дэвре обнимал девушку одной рукой, а второй подливал вино в стоявшие на столе кубки.

— Выпьем за короля, — предложил юный кавалер де Монсиньи, племянник коннетабля, который впервые попал в такую компанию и стремился произвести на собутыльников наилучшее впечатление.

— Я согласен, — кивнул Леонард, подняв свой кубок. — За год Жоан успел сделать много для королевства, по крайней мере, разогнал всю эту камарилью, что вечно отиралась у трона его отца, растаскивая казну по своим кошелькам.

— За Жоана! — улыбнулся барон де Сегюр, высокий статный красавец с длинными чёрными локонами, в которых уже появились серебряные нити ранней седины. — Он стал достойным продолжателем дела своего славного кузена короля Армана.

— Народ его любит, — кивнул барон Ренар-Амоди, молодой человек в камзоле из бордового бархата с золотой вышивкой. — Он навёл порядок на улицах, снизил налоги и прекратил самоуправство мелких чиновников и цеховых старост.

— Его любит не только народ, — добавил граф де Монфор, самый старший из собравшихся, ему уже перевалило за тридцать, и его лицо и руки украшали боевые шрамы. — Право же, я на своей шкуре почувствовал, как всё изменилось за год. При дворе теперь можно не боятся шпионов и клеветников, можно говорить обо всём, что думаешь, не боясь, что кто-то донесёт на тебя тайной полиции.

— Донести-то донесут, — тонко улыбнулся виконт де Бланкар, чей камзол хоть и был из красного бархата, но уже успел протереться на локтях до атласного блеска, — однако, теперь хотя бы можно рассчитывать на то, что тебя не бросят в застенок единственно за длинный язык.

— Жоан действительно очень снисходителен к болтунам, — авторитетно заявил маркиз де Гобер, тот самый, камзол которого украшали вставки из золотой парчи. Он был дальним родичем короля и считал себя вправе делать подобные заявления. — И поверьте, я восхищаюсь им не меньше, чем восхищался Арманом, но ему так не повезло с советником… Увы, он подвержен той же слабости, что и его отец. Он приближает к себе людей, которые дают ему дурные советы и плохо влияют на его репутацию.

— О ком вы, маркиз? — поинтересовался де Сегюр, поставив пустой кубок на стол, и его светло-серые глаза блеснули воронёной сталью.

— О том, кто не дал нам насладиться победой над нашим исконным врагом в последней компании… — начал де Гобер.

— А, вы о Чёрном карлике… — проворчал Леонард, внезапно помрачнев.

— Чёрный карлик? — воскликнула чрезвычайно заинтригованная Фьяметта. — Кто же это?

— Маркиз Делвин-Элидир, негласный советник короля, — пояснил граф де Монфор. — Я тоже не в восторге от той роли, что он сыграл в войне, но называть его так…

— Он и есть Чёрный карлик, — упрямо перебил его Леонард, — мелкий и вечно одет так, словно носит траур по своим врагам, которых отправил в ад.

— Он действительно так страшен? — прошептала Фьяметта, с ужасом взглянув на него.

— Ты будешь поражена, когда увидишь его, — усмехнулся де Сегюр. — Но его влияние на короля сильно преувеличено…

— Вовсе нет! — возразил де Гобер. — Всем известно, что это он уговорил короля признать поражение в войне после смерти отца, хотя его войско было готово к битве.

— Чушь! — воскликнул Ренар-Амоди. — Жоан всё решил сам. Я был там и сам видел, что с момента смерти короля до того как Жоан объявил о признании поражения, прошло слишком мало времени, чтоб кто-то успел убедить его принять подобное решение! Я видел, что от тела отца принц сразу же поскакал вслед за энфером, чтоб известить его о своём решении. Делвин-Элидир скакал за ним, и я не заметил, чтоб он в чём-то убеждал принца. Вы же были там, граф! Вы видели всё это!

Он обернулся к де Монфору, но тот покачал головой.

— Я видел то же, что и вы, барон, но я не слышал, о чём они говорили, и потому не могу сказать, что заставило Жоана сделать такой выбор. Я знаю, что перед битвой он рвался в бой, а потом вдруг признал поражение в войне, так и не сразившись с врагом. И всё это время с ним был Делвин-Элидир.

— Я тоже видел это, — кивнул Леонард, — и знаю, что барон Делвин-Элидир к тому времени уже был не просто другом, а наперсником наследного принца. Он заранее втёрся к нему в доверие и тот прислушивался к его словам! И скажите мне, почему он после этого сразу же получил титул маркиза? За какие такие заслуги? Я тоже участвовал в горном походе, и не моя вина, что мне не удалось сразиться с алкорцами! А он и вовсе не держал меч в руке, поскольку она была сломана, так как он сверзься со скалы. И стал маркизом! Никто из участников похода, кроме него, не удостоился нового титула!

— Ну, кое-кто был награждён не менее щедро, — усмехнулся де Гобер, покосившись на де Сегюра. — Замок, земли, золото на приобретение дома в Сен-Марко и восстановление поместья…

— Надеюсь, вы не считаете, что Марк не заслужил этого? — нахмурился Ренар-Амоди.

Маркиз с усмешкой вскинул руки, но Леонард яростно замотал головой.

— Никто не сомневается в его доблести! Если король Ричард и успел сделать пару выпадов против своих врагов в этой кампании, то Марк всегда находился на острие его меча.

— Не говоря уж о том, что он столько лет был верным слугой Арману, а после его смерти осмелился отправиться в луар, чтоб добыть для нас ценные сведения перед войной, — де Монфор недовольно посмотрел на маркиза, а потом перевёл взгляд на Ренара-Амоди. — Но мы сейчас говорим не о бароне де Сегюре. Речь совсем о другом…

— Делвин-Элидир здесь не при чём, — подал голос де Сегюр, — и тогда, и теперь наш король во всём следует примеру своего кузена, а того не зря прозвали Миротворцем. Он прекратил войну, чтоб установить мир.

— Мир можно было установить, победив врага, — заметил де Гобер, — как, кстати, и сделал Арман.

— Вы не знаете, о чём говорите, — раздражённо заметил Ренар-Амоди. — В тот момент наша армия находилась положении, которое вовсе не гарантировало победу. Алкорцы имели численное преимущество, занимали заранее подготовленные позиции, дополненные сложным комплексом фортификационных сооружений, а в тылу у них был город, под завязку заполненный провиантом и фуражом. А мы едва успели подойти быстрым маршем и разместиться вокруг города. Наши лучники, пехота, орудия и обозы отстали на несколько дней. Если б мы сразились тогда с алкорцами, то