спустишься по лестнице. Тогда полиция стала искать другие следы. — Босс опять кивнул Брек, и та открыла очередную фотографию. — Вот что они обнаружили.

Нина прищурилась, наклонившись к экрану. На мозаичном полу фойе слабо вырисовывался отпечаток ботинка.

— Будто призрак прошелся, — заметила она.

— Электростатический проявитель, — пояснил Бакстон. — Согласно отчету, эксперты по работе с уликами положили полиэфирную пленку на коврик у выхода. Пыль подняли статическим напряжением, и она пристала к пленке. Ее перевернули, и получился отпечаток подошвы.

— Отлично сработано. — Нина улыбнулась.

— Отпечаток отправили в лабораторию и сравнили с отпечатками в нашей базе данных. Нашлось совпадение с кроссовкой фирмы «Найк», на два размера больше всей обуви отца.

Брек открыла сопоставление двух фотографий — отпечатка с места преступления и образца из базы. Никаких отличий, только следы износа на первой подошве.

Бакстон взял вторую папку.

— Так мы и обнаружили связь с инцидентом, случившимся четыре года назад в Нью-Йорке. Местная полиция расследовала гибель матери, отца и новорожденной дочери в их собственной квартире. Преступник инсценировал двойное убийство и самоубийство. В том деле семья отравилась угарным газом. Отец и ребенок скончались каждый в своей постели, а мать сидела в кресле в главной спальне. Все окна были закрыты, а щели под дверями заткнули полотенцами.

Брек кликнула по файлу из Нью-Йорка. На экране возник снимок четырехэтажного дома.

— Там тоже нашли подозрительный отпечаток подошвы? — поинтересовалась Нина.

— Более того, обувь оказалась тех же марки и размера, как и в случае из Финикса. — Бакстон кивнул. — Доказать сходство между следами износа не удалось, однако ничего удивительного: кроссовки для бега не выдерживают четыре года. Скорее всего, злоумышленник купил новую пару перед вторым преступлением.

— В обоих случаях было инсценировано двойное убийство и суицид. — Уэйд поднял голову от блокнота. — Есть еще совпадения?

— Только одно. — Бакстон молчал, пока все взгляды не обратились к нему. — Преступление в Нью-Йорке совершили двадцать девятого февраля.

— Как и в Финиксе. — Нина повернулась к Уэйду. — Почему именно этот день?

Уэйд опустил ручку и сложил пальцы домиком.

— Те же жертвы, тот же почерк, пусть и не род смерти. Плюс в обоих случаях преступник хотел подставить мать.

— Одна марка обуви, один размер, — добавил Кент. — То же число.

— Никаких признаков взлома, — подхватила Брек. — Убийца проник в дом, никого не разбудив и не оставив улик.

Бакстон кивнул:

— Полагаю, эти дела связаны.

— А может, не только они? — предположил Уэйд. — Вдруг он замешан и в других делах об убийстве и самоубийстве?

— Ему удавалось скрыть преступления. Значит, полиция не проводила дальнейших расследований и не вносила дела в базу данных — они ведь считали, что виновница мертва, — подхватила мысль Нина. — Одно дело было открыто на Западном побережье, второе — на Восточном. Значит, он мог совершать преступления по всей стране, а полиция признавала их убийством и самоубийством. Вряд ли кто-то уловил между ними связь.

— Поэтому заподозрить серийного убийцу было почти невозможно, — закончила Брек. — А он неглуп! — Сотрудница киберотдела открыла новое окно на тачскрине. — Вернемся назад и проверим на двойное убийство и самоубийство каждый високосный год. Мне нужно просканировать несколько баз данных.

— А невисокосные годы? — предложила Нина. — Надо проверить двадцать восьмое февраля и первое марта лет в этих промежутках.

— Расширьте параметры поиска, включите неделю до и после конца февраля, — Бакстон кивнул.

— На сколько вернемся? — поинтересовалась Нина.

Босс задумался:

— Сначала на двадцать лет.

— Есть! — Брек застучала по клавишам. Мгновение спустя она выпрямилась в кресле. — Одно нашлось.

Нина наклонилась поближе:

— Где и когда?

— В Сан-Диего, за четыре года до случая в Нью-Йорке. — Брек щелкнула по текстовому окну. — Дело классифицировали как убийство и самоубийство. — Не отрывая глаз от экрана, она продолжила: — Мать, отец, новорожденная дочь.

— А в перерыве ничего? — осведомился Кент.

— Ничегошеньки. — Брек по-прежнему печатала. — Подождите, в другой системе кое-что появилось… Предыдущие случаи в последний день февраля и первый день марта могут подойти.

Бакстон нахмурился.

— Сделайте список в хронологическом порядке.

— Это совсем недол… Ой, быть не может! — Брек принялась быстро листать.

— Что? — Нина не успевала читать.

Брек продолжала крутить колесико.

— В самом начале был случай в Филли[6] двадцать лет назад, затем еще один в Чикаго, шестнадцать лет назад. Затем в Хьюстоне, двенадцать лет назад. После — в Сан-Диего, Нью-Йорке и, наконец, в Финиксе.

— А если все началось не двадцать лет назад? — усомнился Бакстон. — Я выбрал произвольную точку отсчета.

Брек опять застучала по клавишам.

— Вернемся ко времени до Филли… — Минуту спустя она повернулась к Бакстону. — Первый инцидент случился двадцать восемь лет назад. — Женщина побледнела. — Не поверите где.

Бакстон молча посмотрел на нее, явно не в настроении решать загадки.

— В Финиксе! Двойное убийство — отца и новорожденной дочери. Двадцать восемь лет назад. Следующее было четыре года спустя в Лос-Анджелесе.

— Потом еще четыре — и в Филадельфии? — Нина пыталась разобраться в хронологии.

— Верно.

— Так или иначе, — заметил Кент, — закономерность очевидна: он нападает только в високосный год, двадцать девятого февраля.

— Необязательно. — Уэйд погладил подбородок. — Возможно, он убивал и в другие важные для себя даты… — Профайлер повернулся к Брек. — Пожалуйста, перенастройте поиск: оставьте только род преступления.

— Хотите, чтобы я нашла все убийства и самоубийства за последние тридцать лет? — Брови сотрудницы киберотдела поползли наверх.

— Только те, где фигурируют двое родителей и младенец, а виновной считается мать, — объяснил Уэйд. — Это значительно сузит поиск.

Пока Брек просматривала базы данных, Бакстон обратился к членам команды:

— Не факт, что все случаи связаны. Сначала проанализируем ситуацию, потом будем делать выводы. Не забывайте: каждое дело расследовала и закрыла местная полиция.

— Согласна. С другой стороны, этот тип осмотрителен, — заметила Нина. — И весьма опытен.

Бакстон бросил взгляд на Брек.

— Есть результаты?

— Придется подождать. — Ее пальцы бегали по клавиатуре.

Босс повернулся к Уэйду:

— Какой портрет вы бы составили для субъекта?

Так ФБР называло неопознанного подозреваемого. Бакстон фактически признал: он считает убийцу серийным.

— Я всегда начинаю с портрета жертвы. Если не возражаете, сначала рассмотрю дело целиком, а потом уже буду вдаваться в детали. Впрочем, в одном я уверен: мы охотимся на человека, который систематически убивает целые семьи, включая самых беззащитных жертв — новорожденных.

— Он не шизофреник — слишком внимателен к деталям, слишком организован, — добавил Кент. — Мы приходим к важному выводу. — Агент обвел глазами комнату. — Наш подозреваемый — психопат.

Глава 4

Два часа спустя Нина отошла от большой маркерной доски и оглядела написанное.

— Почему именно этот день? Почему?..

Молчание. Раздавался стук клавиатуры, Кент бродил по кабинету, а Уэйд глядел на доску из-за плеча Нины. Бакстон после совещания вернулся