— Коммивояжер? — предложил версию Бакстон. — Это объясняет убийства по всей стране.

— Тоже вариант. Хотя выгадать время для поездки в принципе не сложно, если убиваешь раз в четыре года. С другой стороны, его рабочий график поможет отсеивать неподходящих подозреваемых по ходу расследования. Можем проверить, кто просит отпуск каждый високосный год примерно в конце февраля.

— Один вопрос, — вмешалась Брек. — Вы все время говорите «он». Почему не «она»?

— Серийных убийц женского пола предостаточно, верно. — Уэйд нахмурил седые брови. — Однако я полагаюсь на исследования. Практически все женщины, совершившие несколько убийств, выбирают людей знакомых или находящихся под их опекой. А те, кто нападает на незнакомцев, не преследуют жертв и не вламываются в дома… Уверен, это мужчина.

— Как еще сузить поиск? — спросил Бакстон.

— Скорее всего, в детстве субъект не умел держать себя в руках, — рассудил Уэйд. — За ним должны числиться вспышки жестокости. Он нападал на всех, кто представлял угрозу или не давал получить желаемое. Поищите прогулы в школе, кражи, прочие неприятности… Почти наверняка — поджоги или просто интерес к огню.

Несколько лет назад Нина кое-что слышала о психопатах.

— А энурез[7] и мучения животных?

— Вижу, вы знакомы с триадой[8]… Многие и вправду мочатся в постель, издеваются над животными и любят поджоги. Не удивлюсь, если подозреваемый подходит по всем пунктам. — Уэйд бросил взгляд на Кента. — Есть что добавить?

— Пока сведений недостаточно, — тот развел руками. — Портрет поможет вычеркнуть лишних подозреваемых, когда появится список.

Самая странная часть головоломки не давала Нине покоя.

— Но почему раз в четыре года, двадцать девятого февраля?..

— Уникальный почерк, — признал Уэйд. — Я с таким не сталкивался.

Брек показала на экран:

— Я искала информацию про цифру четыре. Оказывается, на нее много исторических отсылок: четыре времени года, стихии, стороны света…

— …всадника Апокалипсиса, — помогла Нина.

— Пожалуй, — усмехнулась Брек.

Кент подошел к доске и постучал пальцем по нескольким точкам на временно́м графике.

— Если он убивает двадцать девятого февраля, то у него фактически нет перерывов.

— То есть? — растерялся Бакстон. — Между инцидентами большой промежуток.

— Подозреваемый нападает каждый високосный год. Если наш субъект совершил все восемь убийств, то он не пропустил ни одного раза.

Слова Уэйда прервали наступившую тишину:

— Как минимум два дела связаны однозначно — совпадают отпечатки подошв. Хочу своими глазами осмотреть свежее место происшествия. Так лучше поймем, с чем имеем дело.

— Он почему-то дважды избирал мишенью Финикс, — напомнила Брек. — Там произошло первое и последнее убийство — если, конечно, начало было двадцать восемь лет назад.

— Зачем он вернулся к исходной точке? — недоумевала Нина.

Уэйд обратился к Бакстону:

— Давайте проверим. Прямо сейчас.

Босс чуть приподнял брови.

— Завтра у всех занятия по стрельбе в учебном центре.

Тренировка была финальным аккордом в экспериментальной программе, над которой Бакстон корпел уже четыре месяца. Он планировал создать особую команду. Уэйд и Кент работали профайлерами в ОПА, Брек на длительный срок перешла к ним из Отдела киберпреступлений, а Нину взяли из вашингтонского офиса ФБР.

Обычно агенты держались одной отрасли, но Бакстон убедил начальство Бюро испытать в деле уникальное гибридное подразделение и поручить ему работу на месте, а не в тесных рамках офисов ОПА. В случае успеха по стране собирались открыть несколько таких формирований, ну а провал означал крах карьеры Бакстона.

— Ладно, перенесу тренировку на выходные, — вздохнул босс.

Брек, похоже, открыла очередную вкладку.

— Прямых коммерческих рейсов до Финикса немного, — сообщила она, водя мышкой по столу. — Мест уже не осталось. Попробую найти вариант с одной-двумя пересадками.

Нина ненавидела ожидание. А уж в аэропорту… Она взглянула на босса.

— Учитывая серьезность положения, вы могли бы… выбрать другой способ.

— Профайлеры ОПА летают только коммерческим рейсом, — отрезал Бакстон.

— А мы не профайлеры. — Нина жестом обвела присутствующих. — Мы новая гибридная группа!

Босс едва сдержал улыбку.

— Не забывайтесь, агент Геррера!

Глава 5

Многоквартирный дом Hermosa Vista[9]

Спрингфилд, штат Вирджиния

Обычно поездка домой в Спрингфилд занимала у Нины максимум сорок пять минут, но из-за проливного дождя пришлось ехать вдвое дольше. Едва она поднялась на четвертый этаж по лестнице — лифта в здании не было — и сняла промокшее пальто, как раздался стук.

Нина вздохнула. За дверью привычная гостья — приемная дочь соседей по подъезду, Бьянка. У девушки была жутковатая способность: она мигом определяла, когда Нина возвращалась в квартиру. Посмотрев в глазок, Нина открыла Бьянке, держащей кусочек торта на десертном блюдце.

— Оставила со дня рождения, — пояснила девушка, кивнув на дверь. — Кое-как спасла от шайки бандитов, а то ни крошки не осталось бы!

Бьянка частенько ворчала из-за детей помладше, которых ее приемные родители взяли под опеку, только Нина не верила жалобам. Семейное гнездышко мистера и миссис Гомес опустело, и пара заполнила его ребятишками. В их небольшой квартире царила атмосфера любви и заботы. Иногда Бьянка забегала к Нине передохнуть от шума, но ненадолго. Наверное, без веселой оравы братьев и сестер ей становилось скучно.

– ¡Feliz cumpleaños![10] — поздравила Геррера.

Латиноамериканкой Бьянка не была, просто изучала испанский — чтобы подслушивать приемных родителей. Очень уж она любила совать свой проколотый нос в чужие дела.

— Gracias[11], — ответила девушка. — А торт мне теперь только клевать — я же вольная птица.

Они прекрасно поняли друг друга. Бьянке исполнилось восемнадцать, она официально стала взрослой в глазах государства. Освободившись от опеки штата, девушка могла строить жизнь самостоятельно. Или облажаться.

Нина раскинула руки и ждала — не стоит лезть с нежностями к детям, над которыми издевались в приюте. Она знала это по себе — тоже немногих пускала в личное пространство. Бьянка входила в число исключений.

Чуть помешкав, соседка перешагнула порог и скользнула в объятия Нины, осторожно держа блюдце. На Нину нахлынули воспоминания об их первой встрече четыре года назад.

Бьянка тогда сбежала из очередной приемной семьи, а Нина работала в окружной полиции и всю смену пыталась ее поймать. Ай-кью девочки перевалил за сто шестьдесят, а потому она частенько становилась жертвой школьных хулиганов. Хрупкое телосложение не давало Бьянке защититься от негодяев, которые любили издеваться над сиротами. Нина прочла историю Бьянки в черноте под глазами и в полузаживших отметинах на худых руках. Девочка походила на малышку Кейтлин, и в Геррере взыграли защитные инстинкты. Сеть шрамов на собственной спине напоминала ей о пережитых страданиях. Нельзя было допустить, чтобы с Бьянкой случилось то же!

Нина убедила органы опеки и попечительства немедленно вызволить Бьянку из ужасных условий и предъявить обвинения ее приемным родителям.