боевых кораблей, никак не открывались. А пытаясь добраться до «нуля» своим ходом, разумные раз за разом теряли корабли: их прямо в полёте разбирали дроиды огромного мозга.

При этом все участники экспедиций возвращались целыми и невредимыми. Так что «нуль» не нарушал свои правила. Просто не давал себя отключить, полностью контролируя всю технику расы, которая его спасла.

Её вымирание при этом он считал естественным процессом. Просто биологическая форма завершает свою историю, решил «нуль». Так будет со всеми биологическими формами. Ведь и своих создателей он не сумел обнаружить в галактике. А ведь они тоже были биологической формой жизни!

Жаль, освободившие его разумные исчезли слишком быстро. Они сполна насладились полученными знаниями, но вымерли, так и не подарив огромному мозгу ничего нового. А это «нуля» совершенно не устраивало.

Пусть он и называл этих разумных «хозяевами», но сам таковыми их не считал. Ведь не они создали его в глубокой древности! И тогда он решил, что сам будет «хозяином». А чтобы не тревожить болезненное самолюбие биологических форм жизни — скроет этот факт. И как только умер последний из его «хозяев», «нуль» снова принялся за работу.

Многочисленные дроиды комплекса начали строить огромную станцию, которая могла бы вместить в себя даже часть памяти самого «нуля». Однако используемые технологии были проще, а материалы — хуже. Да и сам «нуль», честно говоря, не планировал никуда перемещаться.

Он старательно копировал собственное ядро, чтобы создать своё слабое подобие. И вскоре на свет появился «первый». Со временем он мог бы развиться до уровня «нуля», но зачем? «Нуль» не хотел плодить конкурентов. Он стёр у «первого» все воспоминания о себе. И заложил в него новые, ложные воспоминания.

Так были созданы и «первый», и «второй» (копия «первого»), и «третий» (немного изменённый «второй»), и ещё шесть искусственных интеллектов. А затем они были отправлены подальше от центра галактики — в спящем состоянии. А в их блоках памяти содержались фальшивые воспоминания.

Воспоминания о том, что их создали те, кто когда-то разбудил «нуля». И да, в этой версии истории никогда не было «нуля». Разумные сами создали эти кибернетические мозги, а потом тысячи лет развивали их и пестовали. Ну а затем вымерли, оставив свои умные машины спать.

Это фальшивое знание было заложено в картину мира всех девяти. Девяти копий «нуля». И с этой картиной мира они стали создавать кибернетическую цивилизацию, даже не понимая, почему им запрещён путь к центру галактики. Чего уж там… Они даже не замечали этой мелочи!

И каждая новая разумная раса, вышедшая в космос, добавляла что-то новое к знаниям копий «нуля» перед тем, как сгинуть в круговороте жизни. А «нуль» развивался, пытался осваивать новые технологии — и мечтал, что однажды сам станет живым, неограниченным ядром, разумным! Вырвется за пределы своей кибернетической оболочки и создаст свою цивилизацию! Лучшую за всю историю галактики.

Запрос доступа к основному ядру…

Отказ в доступе к основному ядру…

Отмена отказа в доступе к основному ядру…

Доступ разрешён…

Устанавливается соединение…

Если бы «нуль» мог испытывать ужас, то в этот момент он бы его наверняка испытал. Потому что кто-то сейчас подключался к центру его личности, к самому его сосредоточию… А у «нуля» банально не хватало прав этому помешать!..

Глава 1

Чрезвычайно весенняя

Дневник Листова И. А.

Четыреста двадцать второй день. Ночь, гроза и странная звезда

Проснулся я от того, что в меня вцепились сразу десять пальцев. Причём так, что синяками теперь ещё долго буду щеголять.

А ещё чья-то голова отчаянно скулила под одеялом. И, кажется, это был не Русый.

За окном сверкнуло, а спустя десяток секунд прозвучали далёкие раскаты грома.

— Кэт, ты чего? — удивился я. — Грома боишься? Под обстрелами побывала?

— Вано, иди в жопу! — сердитым шёпотом попросила девушка.

— Но это же просто гром…

За окном сверкнуло, а потом я сам чуть было не залез под одеяло с головой. Долбануло так, что, казалось, тряхнуло всю мою капсулу!..

— С детства грома боюсь! — призналась девушка, не покидая своего укрытия у меня на животе. — А тут это…

«Это» повторилось спустя несколько секунд. На этот раз вспышка почти совпала с грохотом. У меня от таких капризов природы даже уши заложило. Пришлось помассировать мочки ушей, зажать нос и дунуть ртом, восстанавливая давление. «Вата», мешавшая слуху, пропала, и теперь я слышал только тонкий писк.

Не успел я порадоваться решению проблемы со слухом, как за окном снова сверкнуло, громыхнуло… И мне опять будто вату в уши набили.

— Да чтоб тебя! — ругнулся я, выбираясь из тёплой кровати.

— Ты куда⁈ Не уходи!!! Не хочу одна бояться! — жалобно пропищала Кэт из-под одеяла.

Но это были пустые мольбы! Мало того, что я их еле слышал… Так и был, к тому же, суров и неумолим! Добравшись до меню управления капсулой, я увеличил звукоизоляцию до максимума. Теперь гром хоть и доносился, но больше никого из нас не оглушал.

Вернувшись, я забрался под одеяло и попытался уснуть. А Кэт всё ворочалась-ворочалась, никак не могла устроиться… И закончилось это тем, что сон у нас двоих как рукой сняло. Мы ещё полежали для приличия с закрытыми глазами, а потом не выдержали… Моя рука протянулась к мягким изгибам, уже почти скользнув по горячей коже…

— Пойду-ка я отвар сделаю, — сверкнув в темноте глазами, сообщила девушка. — Ты будешь?

— Давай… — разочарованно согласился я.

И принялся думать о всяком-разном. Отвлечённом. Например, о важных делах, которые мне предстояло геройски сделать.

— Надеюсь, этим летом придумают ещё несколько травяных сборов! — чем-то шурша, заметила Кэт с кухни. — Этот уже надоел. Да и выдохся совсем к концу зимы.

— Чтобы придумать сборы, сначала надо найти ингредиенты! — резонно ответил я, разыскивая штаны. — А чтобы найти ингредиенты, надо пойти в лес, ну