— Это я старею, а ты взрослеешь, — усмехнулся Сан Саныч. — Ох, ты не представляешь, таких операторов взяли. Ребята все конечно хорошие, умные, но ничего делать не хотят. А как работать, если ничего не делать? Ну ничего, я из них выкую гвозди.

— А Вы думаете им это надо?

— Они сами, по-моему, не знают, что им надо.

— Жизнь такая.

— Нет, сам знаешь. Жизнь она другая. Кстати, ты женился?

— Нет, пока нет, — смутился Игорь, вспомнив свою попытку сделать предложение Кристине, после последней командировки на фабрику.

— Так, не понял. Отказала что ли?

— Нет, не отказала. Сказала, что надо подождать, проверить чувства.

— Пф, фу ты ну ты. Бросай ты ее, это не то. Я, конечно, понимаю, что пока ты думаешь только членом, но это же все временно. Тебе надо к нам переезжать, найдешь себе хорошую дивчину.

— Ну вы меня совсем раскатали, — пожурил его Игорь. Они вошли в корпус столовой.

— И где мне ее сыскать-то?

— Начинай прямо здесь, у нас классные девчонки, — Сан Саныч подмигнул двум девушкам, спускавшимся из столовой, девчонки заразительно рассмеялись, погрозив ему пальцем.

— Ну все, крыть нечем! — рассмеялся Игорь, вешая фирменную куртку.

В «офицерской» столовой, как называли ее на фабрике, потому что в нее пускали работников ИТР и конторских, было многолюдно, очередь тянулась от самой раздевалки. Сан Саныч перекрикивался со знакомыми, стоящими впереди, несколько незнакомых людей, по-видимому, знавших Игоря, поздоровались с ним, крепко пожимая его небольшую ладонь.

— А как цех работает? — решил сменить тему Игорь.

— Да как, работает, — пожал плечами Сан Саныч. — Как и раньше, днем все хорошо, а как ночная смена, так все, хоть вешайся.

— Понятно. Короче, как и раньше, ничего не меняется.

— А что должно поменяться? Сам подумай, люди все те же, с чего меняться-то? Вот и я думаю, что не с чего.

— Не вы одни такие, у нас тоже самое.

— Ну, куда нам, до вашей Москвы.

— Москва она и ваша тоже, не забывайте.

— Да помню я, не начинай опять. Но мы тебя за москвича не признаем.

— Почему это? Это мой родной город.

— Ну что ты Ваньку валяешь? Понял же, о чем я.

— Понял, конечно.

Взгляд Игоря скользнул по залу, почти ничего не изменилось, те же круглые столы, маленькие островки участков, даже в столовой, на нейтральной территории, все старались держаться своего участка, обособляясь от других. В конце зала у окна два столика занимали лаборантки в сиреневых костюмах. Они шумно что-то обсуждали, разряжая атмосферу короткими взрывами хохота.

Сан Саныч подтолкнул Игоря вперед, заметив, что тот слишком пристально разглядывал одну из лаборанток, молча копающуюся вилкой в тарелке и не принимающую в беседе никакого участия.

— Не спи, — Сан Саныч передал ему мокрый после мойки поднос. — Ты на Катьку что ли засмотрелся? Она уже многим яду в сердце напустила, смотри, пожалеешь.

— Я? Да нет, какая еще Катька? — Игорь вновь бросил взгляд на столик у окна. Девушка отодвинула от себя тарелку и ответила на его взгляд, а может и нет, трудно было через весь зал понять, куда она смотрит, но по его спине пробежал легкий холодок и он отвернулся к стойке с салатами.

— Ее зовут Катя?

— Кого ее? — начал дурачиться Сан Саныч. — Да. Хорошая барышня, но уж больно строгая, от этого и несчастная.

— Почему Вы думаете, что она несчастная? На вид вполне неплохо выглядит.

— Ты давай, бери уже, — снова подтолкнул его Сан Саныч и добавил тише. — Не везет ей.

— Ладно, меня это не касается.

Во время обеда к ним за столик подсаживались старшие мастера соседних цехов, с неизменным вопросом «Как там Москва?» и, удовлетворившись простым ответом: «Стоит, не сдается», быстро уходили, не дожидаясь встречных вопросов от Сан Саныча.

— Вот ведь жуки, — ворчал Сан Саныч. — Ничего толкового от них не добьешься.

— Может, вы не правы. Они заботятся о своем участке.

— Да ну, что ты. Их заботит только их премия.

— По-моему это всех заботит.

— Тебя же не заботит.

— У меня ее нет, мне проще.

— О, Катюша, привет, — помахал рукой Сан Саныч Кате, ставящей поднос в приемный шкаф.

Она подошла к их столику и бросила прищуренный взгляд на Игоря.

— Привет, Саныч, — ответила она, поправляя рукой съехавшую заколку.

— Вот, знакомься. Это специалист из Москвы, зовут Игорь.

Игорь от неожиданности привстал, чем вызвал у нее незлобный смешок. Она пригвоздила его к стулу взглядом внимательных серых глаз и улыбнулась, в ответ на его попытку галантного поведения.

— Желаю удачи, — сказала она и удалилась быстрым шагом.

— Все, подцепила, — цокнул языком Сан Саныч.

— В смысле? Не понял.

— А тебе и не надо понимать, главное дурака не валяй.

— А что, обычно валяю?

— Да, мы тебя каждый раз вспоминаем.

— Ну, перебрал, с кем не бывает. Пора бы уже забыть.

— А потому что нечего доверчивым барышням заманчивые дали обещать!

— Мне кажется, что у меня опять начинает болеть челюсть.

— Это болит твоя совесть, вот как, — Сан Саныч сложил все тарелки на свой поднос. — Пойдем, твой пропуск уже должен быть готов.

Вечер наступил незаметно. Едва вступив за порог цеха, Игорь потерял счет времени, растворяясь в дружеских разговорах со знакомыми мастерами и операторами, будто бы они недавно расстались, а ведь прошло уже больше года. Все в цеху было знакомо и мило сердцу, Игорь чувствовал здесь настоящую работу, пускай и с большой долей бессмысленности, зачастую принимающей поистине гигантские размеры, но разве кто-то волен сам выбирать начальство, и главное, не станет ли он сам таким же, попав в этот капкан?

Строгость учета была призвана экономить ресурсы, но порождала собой буквоедство исполнителей, по бумагам все было верно, но в итоге простой вопрос решался неделями, зато масштабные проекты вводились в строй в максимально короткие сроки, хотя этого и не требовалось. Ничего не изменилось, все как и раньше, как дома.

Возвратившись в общежитие, Игорь вспомнил про телефон, и что он так и не позвонил Кристине. С работы тоже никто не звонил, что было к лучшему. Телефон распух от входящих сообщений, почувствовав устойчивый сигнал. Вслепую пролистав ленту вайбера, Игорь решил ничего не отвечать и набрал Кристину.

— Привет. Да, вот, закончил. Нет, не видел… но там не было связи, вот и не вид…да я понимаю… ладно, короче. Что ты хочешь?.. Но это моя работа, и другой нет… Нет, не собираюсь… А, что? Собираться? То есть ты так ставишь вопрос?.. Хм, оно и правильно, я тоже так думаю… Все, приеду, заберу вещи… выбрасывай… да выбрасывай! —