— Да, солнце моё, чего ты хотела?.. — отключая мобильный, неожиданно ласково сказал мальчик, поворачиваясь к Саре.

Августина разглядывала Гарика, забыв о любой вежливости. Собственно, иначе его разглядывать было и невозможно. Маленький, стильно одетый дикобразик, в круглых очках, с невероятно вызывающим обликом — всё вразлёт и враздрызг, одновременно вызывал желание потрогать его, а потом взять на руки. Странное сочетание… развязность, даже развинченность — и одновременно нахохленность недавно вылупившегося цыплёнка. Несмотря на очевидную дикость и вульгарность услышанного, Августина почувствовала к юноше такую симпатию, что даже засмущалась. В смысле, в очередной раз засмущалась.

— С кем ты так ругался? — удручённо спросила Сара, протирая стол. — Опять с этой девочкой с того дома?

— Это не девочка, а чудовище! — убеждённо заявил Гарик. — Она чудовище, сучка, идиотка, уродина! Она монстр и адская проститутка! И сучка! Она мне изгадила день и ночь, она мне сломала всю жизнь, она мне всё изгадила!

— Гарик, что ты такое говоришь! — сказала ошарашенная Сара. — Ты столько сказал, что даже Циля мне за всю жизнь столько не сделала!.. И не надо ругаться, у нас в гости культурная девушка пришла. Познакомься!

— С кем? С Гусей, что ли?.. — переводя дух, рассеянно спросил Гарик.

Августина оторопела.

— Гарик! Какая Гуся?.. — Сара смутилась.

— Вот эта, красивая и нездешняя, — ответил Гарик, как ни в чём не бывало, и указал на Августину ладонью, как экскурсовод на очередной памятник.

Августина, слегка прокашлявшись, спросила:

— Э… Это про меня?..

— Гарик, почему Гуся?! — возмутилась Сара. — Что такое, девушка подумает, что в тебе нет никакой культуры!

— Культуры у меня навалом, — ответил Гарик с вызовом. — Пусть другие ещё поучатся. Понаехали тут, одни из Николаева, другие из Америки дурацкой, третьи вообще из арабских стран… И эта ещё гидра приехала сюда, проститутка, изгадить мне всю жизнь! Они здесь не знают Тимати! Культура…

При всей неординарности ситуации, Августина не смогла не проявить любопытства.

— Простите… — сказала она. — А можно два вопроса?

— Валяйте, дорогая! — устало ответил Гарик. — От лица израильской интеллигенции отвечаю…

— Спасибо, — сказала Августина, улыбаясь. — А что такое Тимати?

— Есть один, — сказал Гарик. Он Вас недостоин, Вы заканчивали консерваторию. Ни петь, ни хрена не умеет, а выдрючивается так, как будто переимел всю Хайфу…

— Гарик, по-моему, ты некультурно разговариваешь, — удручённо констатировала Сара.

— Он очень культурно разговаривает! — возразила Циля. — Это ты всегда на меня орёшь, как будто тебя собака кусала!

— Вот! — сказал Гарик торжествующе. — Эксперт ЮНЕСКО с Мозыря подтверждает, что у меня до хрена культуры! Следующий вопрос?..

— Почему Вы меня назвали Гуся?.. — сказала Августина, краснея.

— То есть… Во-первых, во дворе Вас все так зовут… — сказал Гарик. — А Вы что, не знали?

— Правда?!.. — спросила Августина в ужасе.

— Во-вторых, так удобнее, — продолжил Гарик. — В-третьих, если Вас это смущает, я Вас поназываю на «Вы» и по отчеству. Только недолго, а то напрягает, ладно? Всё равно же подружимся…

Августине показалось, что ею слегка манипулируют, и она должна попробовать возразить.

— Вы так уверены? — сказала она. Но тут же сдалась, улыбаясь. — То есть, мне очень приятно, что Вы так уверены…

— А куда мы денемся? — пожал плечами Гарик. — Должны же мы объединиться и противостоять окружающему нас океану бескультурья. В котором моя мамка тонет ежедневно за несчастное пособие… Итак — Августина… Августина?..

— Харлампиевна, — ответила Августина, поняв, что к ней после какой-то жуткой «Гуси» желают обращаться вдруг почему-то вежливо.

— Какая прелесть! Августина Харлампиевна! — пришёл в восторг Гарик и протянул Августине пальчики, как для поцелуя монаршей длани. — Гарри Эдуардович, очень приятно… Скажите, Августина Харлампиевна, Вам здесь нормально? Наш дом престарелых Вас ещё не заманал?

— Зама… что? — спросила Августина.

— Замахал, задолбал… — любезно пояснил Гарик. — Синонимический ряд большой.

— Что Вы! — неожиданно для себя сказала Августина. — Вы не представляете, как мне интересно!

— А, если Вам интересно, значит, Вам уже рассказывали про половину гаража? — радостно улыбаясь, предположил Гарик.

— Как Вы догадались? — спросила несколько обескураженная Августина.

— Это мистика! — возвестил Гарик. — Между мной и двумя моими бешеными одуванчиками есть метафизическая связь… Вау, как приятно! По глазам вижу, что Вы это слово слышали! Сарочка, Гуся знает, что такое «метафизика»!

— Так а что? — несколько обиженно сказала Циля. — Я тоже знаю! Я тоже имела образование!

Все уставились на Цилю.

— Если ты его имела, так куда ты его подевала? — спросила Сара.

— Цилечка, по-моему, ты учила не метафизику, а мета-русский язык, на котором разговариваешь, — уточнил Гарик.

— Неправда, я учила физику! — сказала Циля. — У нас был такой золотой учитель физики, что от него все боялись — Борис Самуилович Задрот!

Сара, очевидно, даже от своей сестры такого не ожидала.

— Циля, у тебя совесть есть?! — вымолвила она. — Что ты говоришь?.. Его звали Борис Самуилович Заброд!

— Нет, — убеждённо возразила Циля. — Гарик говорит, что этого учителя фамилия была Задрот.

— Циля, Гарик откуда может знать? — сказала Сара. — Это же до войны еще было, его тогда не было… — До неё, наконец, дошло. — … Гарик, как тебе не стыдно?! — повернулась она к мило улыбающемуся Гарику. — … Я извиняюсь, моя хорошая, у нас Гарик иногда хулиганит, — повернулась она к Августине. — Так он вообще золотой мальчик, Вы не подумайте…

— Я уже ничего не думаю… — сказала Августина зачарованно.

— Нет, он правда золотой… — по инерции сказала Сара, переключаясь. — Циля, я последние двадцать лет тебя прошу: помоги мне один раз стол накрыть!

— Гуся знает, что я золотой, — ответил Саре Гарик. — В смысле, Харлампиевна.

— Я только так и не поняла… — нерешительно сказала Августина.

— Что такое половина гаража? — спросил Гарик.

— Честно говоря, да, — сказала Августина.

— Конечно. Ещё бы! — понимающе ответил Гарик. — Вы можете найти хоть одного нормального человека, который поймёт, что такое половина гаража?

— Наверное, нет, — сказала Августина. — А что это такое?

— На самом деле это не гараж, это парадокс любви, понимаете? — объяснил Гарик.

— Пока еще нет… — сказала Августина.

— И правильно! — понимающе сказал Гарик. — Вы же замуж столько раз, сколько мамка, не выходили. Сколько раз Вы замуж выходили?..

Августина возмутилась и впала в ступор. Она приготовилась сказать наглому агрессору, что это не его чёртово и собачье дело, но неожиданно для самой себя ответила:

— Один раз. Правда, не очень удачно… — и замерла, ошарашенная. Она никогда не говорила такое никому, и вдруг ляпнула это совершенно незнакомому юнцу, непонятному и беспардонному, как мясорубка.

— Тю, какая фигня! — жизнерадостно сказал Гарик. Так у Вас еще всё впереди! Мамка пять раз выходила, и пока всё неудачно. Ну, в случае со мной, хотя бы, результат всё оправдывает. Тем более, что я