магии такое невозможно. Скорее всего, он использовал заклинание левитации вместе с…

В этот момент коварная волна подкараулила, гадюкой скользнув в ботинки. Визг на всю округу из собственного блестящего укрытия испортил всё дело, но как тут сдержаться, когда вода просто ледяная!

А этот… Знай себе фыркает от удовольствия!

Сумасшедший.

— Госпоже понравилось зрелище? — низкий голос раздался прямо над головой.

Мурашки метались по телу, пока я, раздумывая, что ответить, смотрела, как бегут по загорелой коже красавца капли, пересекая уродливый шрам. Извиваясь, рубец полз по ключице, спускаясь вниз, к животу.

— Вы так смотрите, — протянул мужчина.

Уши незнакомца порозовели от смущения, и это несмотря на то, что выглядел он вполне битым жизнью.

Сообразив, наконец, что именно он сказал, отпрянула, не удержалась, и…

— Поймал! — Гордо объявил мужчина, стараясь не рассмеяться. — Женщина, что разглядывает мою скромную персону с таким интересом, не должна пострадать.

Если бы я в этот момент смотрела на угли, они бы вспыхнули — так пылало мое лицо.

— Вам… не холодно? — запинаясь, пробормотала я.

— Да что вы. Как можно! — отозвался мужчина, продолжая нежно прижимать меня к себе.

Вдруг его лицо показалось мне знакомым. Мальчишеская усмешка в зелёных глазах, прославляющая жизнь во всех её проявлениях здесь и сейчас… Всё это я уже видела!

— Робин?

Я знала, что не ошибаюсь, как знала и то, что этого не может быть!

— Ровена, — кивнул, закатив глаза, показывая, что с первой минуты ждал, когда же я догадаюсь. — Ты совершенно не изменилась.

— Робин, — один шаг назад, два, и так до тех пор, пока не уперлась в камень, на который и опустилась без сил. — Ты…

— Постой, — он нахмурился, не обращая внимания на то, что не одет и бос, подхватил плащ и бросил его на камень: — Теперь садись.

От худого, длинноволосого, нескладного и вечно голодного сына конюха ничего не осталось. Кроме глаз. Такой взгляд был только у моего старинного приятеля из отцовского поместья.

— Роб… — повторила я имя человека, которому сломала жизнь.

Жизнь вообще странная штука. Ну почему именно сегодня?

— Что ты тут делаешь? — спросила я, прежде чем успела подумать о том, что лучшим выходом из сложившейся ситуации было бы встать и уйти.

Дойти до банка, взять деньги и исчезнуть. Бросив грифонов, по которым меня легко будет найти. Навсегда оставив людей, которые мне доверяли. Главное, чтобы дочь не связали со мной. С настоящей мной…

— Ты дрожишь, — недовольно проворчал любитель купаться в ледяной воде. — Ты же не думаешь, что я могу причинить тебе вред?

Я отрицательно покачала головой. Мой отец пророчил мальчишке каторгу и веревку палача, но я знала, что ему можно доверять. Как никому другому под небом, хранимым Спасительницей. И именно поэтому избавиться от него нужно как можно скорее.

Надо бежать. Куда только? На Север, где хозяйничает Ролан, кузен короля? Говорят, от него ничего не скроешься, да и жена его, графиня Джоанна, что из наших мест, по слухам умна и проницательна. Значит, Север отпадает.

Запад? Восток? Отважиться навестить столицу, увидеть дочь в последний раз? Нет. Нельзя. Слишком опасно. Но не могу же я исчезнуть, не предупредив?

— О чём задумалась?

Роб всё это время не сводил с меня взгляда.

— Прости, но… надо идти, — соскочила я с камня.

— Раз уж мы встретились, — он мягко удержал меня. — Давай вместе проведем этот день?

Я замотала головой. Нет.

— Один день. Подари мне его, Ровена.

— Ты искал меня? Поэтому приехал?

Он грустно покачал головой:

— Нет. Ты ясно дала понять в прошлый раз, что между нами ничего нет и быть не может.

— Зачем ты приехал?

— В отпуск, — рассмеялся он. — По прямому приказу. Что-то там с нервным и магическим истощением. Я сперва обрадовался, честное слово! А потом понял — мне некуда идти. Меня никто не ждет. И потянуло домой. Туда, где меня не ждут. Люди. Но я подумал — дом есть дом. Горы. Небо. Море… Они ждут, потому что помнят. И вот я здесь.

Лирическое отступление по поводу одиночества я пропустила мимо ушей, а вот забота глав преступного мира о ценных сотрудниках действительно впечатляла! Диагностика, отпуска. Забота. У меня вот отпуска не было за последние семь лет.

Да и не заботился обо мне никто. Нет, я не жалуюсь. Наоборот. Хвала Милосердной, что дала силы на заботу о других. И тут мне стало стыдно за собственные мысли. Я совсем забыла про покойного мужа. Когда началась заваруха с заговором, переворотом, войной, он, рискуя жизнью, отправился за мной в столицу. Спас меня и дочь, дав своё имя и защиту.

Петер…

Вот только полюбить его я так и не смогла.

— Не ожидал встретить тебя здесь, — мужчина в очередной раз попытался привлечь к себе внимание, но я так ушла в воспоминания, что даже не поняла, что он говорит.

— Что?

— Ты ведь должна быть с детьми в поместье герцога Абикорна?

Я вздрогнула. Абикорны. Проклятие нашей семьи.

— С чего ты взял?

— Жену старшего сына Абикорна зовут Ровена. Точнее, вдову. Я был уверен, что это ты.

— Я не вышла замуж за этого мерзавца!

Глубоко дышать. Сжать кулаки. Сколько лет прошло… Моего несостоявшегося мужа, старшего сына мятежного герцога, давно казнили. А моя ненависть так и не утихла.

— Я думал, ты решила воспользоваться шансом стать королевой, вошла в их род. Абикорны были близки к тому, чтобы уничтожить короля.

— Замолчи!

Гнев полыхнул в моих венах. Никогда. Ни за что. Я сбежала из дома. Я не общалась с отцом, отказавшись от всего, лишь бы не допустить этого брака.

— Ровена, перестань!

У береговой линии уже резвился небольшой смерч, готовый обрушится на голову обидчика.

— Прости, я не думал, что ты так это воспримешь.

— Как есть, — прошипела сквозь зубы, беря магию под контроль.

— Сильна, — Роб улыбнулся, и я снова увидела в нём того самого, отчаянного мальчишку. — Прости меня, Рави.

Он взял мою руку и поцеловал, освободив запястье от перчатки.

Надо же, какие… изящные манеры.

— Так как насчет дня в подарок?

— У тебя день рождения нескоро, — проворчала я, отнимая руку и не желая признавать, что во мне что-то отозвалось на его прикосновения.

— Ровена?

— Уговорил.

Роб всё равно не отстанет — люди не меняются. В конце концов никто не помешает мне исчезнуть утром, на рассвете. Сдавать меня службе безопасности короны Роб не станет — зачем ему, каторжнику и преступнику, с ними связываться? Разве что за мою голову назначена большая награда?

Единственное о чём я жалела по-настоящему, так это