— Бедняжка Боб, — мягко проговорила Карлотта, — боюсь, емубыло так тяжело жить с женой-инвалидом. Он держался просто замечательно все этовремя, Милли.

— Вот и хорошо.

— Ты не… так и не изменила своего решения о Бобе, не правдали, Милли?

Милдред вскинула брови.

— Давай сейчас не будем говорить об этом. Я уверена, мы сним найдем общий язык.

— Он ведь это чувствует, Милли. — Взгляд Карлотты сталпечальным. — Как бы мне хотелось, чтобы ты постаралась узнать его получше.

— Я обязательно постараюсь, — пообещала Милдред с улыбкой нагубах, но с тем же холодком в глазах. — Вот спущусь и начну прямо сейчас. Ты,главное, не волнуйся. Карла, не спеши и не перегружай себя, когда начнешьокончательно поправляться.

Карлотта проводила Милдред взглядом до двери.

— Как это, должно быть, замечательно быть такой бодрой издоровой. Ах, если бы ты могла хоть на часок уделить мне немного своейжизненной энергии.

— Я бы с удовольствием уступила ее и на более длительныйсрок, Карла, но ты и так скоро поправишься. Самое худшее уже позади.

— Я тоже так думаю. Я чувствую, что мне сейчас гораздолучше, чем раньше.

Карлотта взяла в руки книгу. Милдред осторожно прикрыла засобой дверь спальни и неслышно спустилась вниз.

Увидев ее, Боб Лоули сложил газету. Карандаша за ухом Уже небыло.

— Выпьешь что-нибудь, Милли? — предложил он.

— Нет, спасибо.

Она села в кресло напротив, взяла предложенную сигарету,наклонившись вперед к спичке, которую он для нее зажег, и пристально посмотрелаему в глаза.

— Тебе не кажется, что было бы неплохо нам всем втроем сестьи поговорить о деле?

— Пока еще рано, Милли.

— Почему?

— Карлу нельзя беспокоить такими разговорами. Я ужеконсультировался с врачом на этот счет, он сказал, что пока все идет хорошо, ноулучшение наступило, по его мнению, главным образом потому, что она смоглаполностью отрешиться от всех забот, связанных с бизнесом. А почему ты вдругзаговорила об этом, что-нибудь случилось?

— Сегодня вечером ко мне в магазин заходил Гарри Пивис.

— Этот великан? А ему-то что понадобилось?

— Он хочет откупить наше дело — контрольный пакет акций.

— С него станется. Скажи ему, пусть проваливает и не лезет вчужие дела.

— Уже сказала. Только он теперь, похоже, является держателемакций.

— Держателем акций! — воскликнул Боб, и она увидела, как вего глазах промелькнула тревога. — Чепуха какая-то. Да как же, черт побери, емуудалось… — Он торопливо отвел глаза.

— Коринна Делл. Помнишь, недавно она вышла замуж зачеловека, который работает на Пивиса. Я полагаю, муж заставил ее передатьсертификат своему боссу. Ах, мне бы, конечно, следовало выкупить ее долю, когдаона от нас уходила. По правде говоря, я о ней просто напрочь забыла. Пакет былтакой незначительный, и…

Боб явно испытал огромное облегчение. Он рассмеялся.

— А что Пивис будет с ним делать? Ведь речь идет всего лишьо пяти процентах. Это же капля в море. Пусть идет к черту — повысь сумму взносаза владение акциями и выжми его из дела.

Она покачала головой:

— Пивис не из тех людей, от которых можно отделаться в двасчета. Он что-то задумал… Я начинаю его самую чуточку побаиваться. Он можетдобиться права знакомиться с кашей отчетностью. Возможно, к этому он истремится. Не знаю. Утром я встречаюсь, с адвокатом.

— Очень здравая мысль. А кто этот адвокат?

— Перри Мейсон.

— Он такими делами не занимается. Нужно, по крайней мере,чтоб он хотя бы заинтересовался.

— Он заинтересуется и так, если ему предложить достаточновысокий гонорар, — убежденно сказала она. — Ситуация требует большего, чемпросто покопаться в книгах и выяснить, что говорит закон на этот счет. Здесьнужен не просто адвокат, здесь нужен гениальный адвокат.

— Что ж, он как раз та птица, которая сумеет обломать Пивисукрылья, если тебе удастся уговорить его этим заняться, — признал Боб Лоули, —но, по-моему, ты делаешь из мухи слона.

— Я подумала, что стоит, наверное, собрать все сертификатына акции учредительного фонда и приготовить фондовую книгу. Мейсон, скореевсего, захочет с ними ознакомится.

— Мне кажется, это совершенно излишне, — торопливопроговорил Боб.

— Ну почему же, он. вполне может поинтересоваться.

— Боже мой, Милли, — голос у Боба зазвучал хрипло отнервного напряжения, — утром у меня очень важная встреча, a сертификатнаходится в банковском сейфе. Знаешь, что мы сделаем? Если он действительнозахочет взглянуть на эти бумаги, я сам отвезу наш сертификат к нему, толькочуть позже. Хотя я не думаю, что в этом возникнет необходимость. Утром я долженвстретиться с представителем страховой компании, черт бы побрал эту волокиту.Я, конечно, мог бы отменить встречу, если бы почувствовал, что в этом нетнеобходимости, но, знаешь, мне и так пришлось изрядно попотеть, чтобы заставитьэтого парня заниматься моим делом.

— А что там произошло, Боб? Ты мне об этом ничего нерассказывал. Я узнала о случившемся от Карлы.

— О, да рассказывать-то, в сущности, не о чем. Один из техслучаев, когда какой-то придурок несется по улице, накачавшись спиртным посамую макушку. Меня в этот момент даже в машине не было. Она стоялаприпаркованная у обочины. Ума не приложу, как ему удалось ее так искорежить.Видно, юзом въехал в нее сбоку.

— Ты запомнил его номер?

— Нет. Я же говорил, меня там не было. Машина стояла уобочины. Несколько человек видели, как это произошло, и сообщили мне, но ониоказались слишком тупыми, чтобы обратить внимание на номер.

— Ну что же, может быть, сертификат и в самом деле мне непонадобится, но на всякий случай я хотела бы иметь его под рукой. Не мог бы тысъездить в банк, Боб, и…

— Совершенно исключено, Милли. Утром я должен повидатьдвух-трех человек. Сейчас я просто не в состоянии перенести все эти встречи, ноесли Мейсону понадобятся бумаги, чуть позже я их сам к нему доставлю. Ты сомной свяжешься, и мы обо всем договоримся. Тебе ведь совсем необязательно иметьих с собой во время первой беседы. Не капризничай! Это будет не поздно сделатьи на следующей неделе.

— Ладно, наверное, ты прав. — В ее голосе почувствовалисьусталость и безразличие.

— Ты слишком много работаешь, Милли. Неужели ты не можешьсмотреть на все проще?