которые не умеют сидеть на коне. Выпорите парня несколько раз и, представьте себе, он тут же сядет прямо и поскачет по-настоящему хорошо, уразумеет он это или нет. — говорил Наследник.

Пожалуй, при таких обстоятельствах не стоило ожидать, что Коронный Наследник будет в точности следовать какой-либо учебной программе; но это было только к лучшему (как считал Эстерхази), потому что, несомненно, ничего такого ему не предстояло. Он вырос, вполне недурно обучившись сидеть на коне во время парада, и охотиться на оленей и вепрей; его часто замечали в легкомысленных театриках, варьете, кабаре и на ипподромах; а, кроме этого, о нём больше никто ничего не знал.

Если бы на престол открыли свободный конкурс, то Игнац Луи, Король и Император (Король Скифии, Король Паннонии, Великий Гетман Гипербореи, Император Скифии-Паннонии-Трансбалкании) не выиграл бы и поощрительного приза. Но пробелы в остроумии он восполнял своей невероятно отеческой личностью, в то время как Наследник восполнял свои пробелы безапелляционным упрямством, которое, хотя бы, достигало цели. Но чем поддерживал баланс наследник Наследника, Август Сальвадор, Коронный Наследник? По счастью, этот вопрос задавали редко, ибо, как видно, на него редко отвечали.

Что же, пусть так! Король-Император пребывает в добром здравии, Наследник пока ещё здоров, как бык, будем молиться о долгих летах для них обоих — и для прочих, доверять принципам Конституционной Монархии, Парламентского Правления и Самоотверженного Государственного Служения…

О Боже! Да что угодно оказалось бы лучше!

В последний раз Эстерхази видел Королевских и Имперских Отпрысков на последнем ежеквартальном придворном приёме. Присутствовал весь дипломатический корпус, включая его высочество Шри Джем Джем Бахадур Бхопа, Номинального Личного Представителя Великого Могола. Сам Великий Могол обитал в изгнании, в Бирме, отнюдь не купаясь в роскоши, согласившись (весьма опрометчиво) — и не он один — что англичане, появившиеся в Индии — это все англичане, которые там будут… и время от времени он раздражённо жаловался на скверный опиум; но эти факты до сих пор весьма смутно понимались в Скифии-Паннонии-Трансбалкании, где британский представитель, сэр Август Шпик-Пьянкс, не видел причин поднимать данный вопрос. Всякий раз он очень вежливо раскланивался, сталкиваясь с Шри Джем Джемом — девяностолетним старцем, который в основном питался рахат-лукумом. Американский же посланник, генерал Хайрам А. Аберкромби, отнюдь не ярый поборник этикета, полагал, что старый Шри Джем Джем — это и есть Великий Могол, и всегда отдавал ему честь. В свою очередь, старик, заметив, что Аберкромби (по демократически-республиканскому обыкновению) не носит мундира, считал его одним из дворецких и всегда давал ему на чай. Чаевые генерал всегда принимал. Ковры Номинального Личного представителя регулярно (и бесплатно) вычищались Малой Армянской Купеческой Гильдией, до сих пор хранившую потускневшую, но заветную память о защите, которую Великий Могол давным-давно предоставлял их торговым судам в Индийском океане, когда им весьма досаждал некий У. Кидд[13], судовладелец, с довольно своеобразными представлениями о сути понятий «моё» и «твоё».

Присутствовал и считающийся просто аккредитованным участником, но на самом деле — дуайен или высший сотрудник Дипломатического Корпуса, Благороднорождённый Представитель Верховного Великого Мастера Суверенного Ордена Мальтийских Рыцарей; время от времени в Белле расходились слухи, во всех языцех расписывающие, что Мальтийские Рыцари давно уже не суверенны[14]; но Министр Иностранных Дел и без того был завален работой, чтобы уделять внимание слухам. «Да что такое со всеми этими местами в Южной Америке? — однажды в смятении спросил он у доктора Эстерхази. — Что ещё за Аргентинская Республика? Раньше тут была Конфедерация Ла-Платы; почему я не нахожу её на карте? Императоры Гаити и Бразилии[15] не отвечают на послания. И ещё — эта Конфедерация Ла-Платы — то же самое, что Конфедерация Штатов или всё-таки нет? Мы признаём эти Американские Штаты или признаём лишь некоторые из них, а если да, то какие? Что и где эта пресловутая Республика Техас[16]? Согласитесь, Энгельберт, ведь до Бонапарта всё это было гораздо проще?» Доктор Энгельберт Эстерхази заметил, что всё редко становится проще и здесь исключения тоже не будет.

— Однако — прибавил он, — нам следует принимать вещи такими, какие они есть. Я пришлю вам заметку по американскому вопросу. [ «О, благодарю, Энгельберт!»]…к тому же, разве нам не нужно ответить на запрос из республики Сан-Марино, о снижении акцизных сборов на пасту… или пиццу?

— Понятия не имею, я так давно штудировал Данте — жалобно ответил министр Иностранных Дел.

Именно тогда — то есть, на дневном приёме — Его Младшее Высочество Коронный Наследник, в ответ на вопрос, считает ли он, что Иоанн Пресвитер жил в Абиссинии, объявил, что никогда не слыхал про Иоанна Пресвитера. Или, если на то пошло, про Абиссинию.

— Это ведь вроде Абсентии?

— О, Ваше Младшее Высочество! Конечно же, вы помните [вкрадчивым голосом], что Иоанн Пресвитер — это загадочный и, скорее всего, мифический король, который, как питали надежду, спасёт мир от монгольской Орды? Такого места, как Абсентия, не существует!

— Ну и что с того? Белиберда. Значит, он туда сбежал. Помните, этот, как-его-там, который проиграл полковую казну и сбежал из страны? Его ведь осудили заочно, разве нет?

— О, Ваше Младшее Высочество! Монгольская Орда. Чингисхан и Тамерлан! Башни из черепов, как вы помните.

— Что-то вроде «Туннеля Любви»?

По счастью, в тот миг ближайший и недавно прибывший эмиссар (Сё-гун из Эл-Ита или кто-то такой откуда-то там) спросил, не может ли он услышать какой-либо пример исконной музыки Скифии-Паннонии-Трансбалкании. Доктор Эстерхази немедленно завёл тенором рефрен популярной мелодии, которую Благородный Инфант явно слыхал; и, через мгновение, баритон Коронного Наследника с энтузиазмом подхватил:

пей, пей, пей и…

пей, пей, пей, о,

хей-хо и веселись,

О, пей, пей, пей!

Если бы Европейским Конгрессом можно было руководить, как хором в песенном клубе, то Скифия-Паннония-Трансбалкания несомненно преуспела бы.

Между тем, Эстерхази явно подошёл срок отправиться на вакации — или, как говорят американцы, в отпуск.

Наследник считал, что в Великой Византии вепри мелковаты, а оленей маловато; к тому же, рельеф не подходит для кавалерийских атак; эти воззрения он распространял и на прилегающие области Гипертракийских Гор. Наследник туда наезжал, но нечасто. А Коронный Наследник вообще никогда не ездил туда, где отсутствовали легкомысленные театрики, кабаре, ипподромы и мюзик-холлы. Но, каждые семь с половиной лет, пусть даже случится засуха, наводнения или что-то ещё, король-император отправлялся туда; и, несколько лет назад, при одном таком визите, встретились Эстерхази — как королевский служитель и Йохан Попофф — как князь-хозяин: и вот так зародилась эта необычная