Я вздрогнул и недоуменно расширил глаза. Его «что?» меня просто убило.

– В смысле, зависла? – осознав свою ошибку, поправился он.

– Программу ей задали – убить меня. Она знала, куда идти, что и зачем делать. И делала все, на что ее запрограммировали. А в этой программе кодовый вопрос был зарыт. Вы спросили, как ее зовут, и этот код сработал. Сработал и отключил сознание. Теперь у нее в голове совсем пусто…

– Ничего не понимаю, – как на душевнобольного посмотрел на меня врач.

– Это зомби, доктор. Робот, который работает по программе. Сначала ей стерли сознание, а теперь стерлась и программа. Перед вами пустая оболочка.

– Как тебя зовут? – обращаясь к девушке, спросил я.

– Что?

– Так ее и зовут, доктор. Именно так ее и зовут… Путь она здесь пока побудет, а я сейчас.

Я сходил в палату, подобрал с полу шприц, поместив его в прозрачную оболочку сигаретной пачки, взял телефон и вернулся в процедурную, чтобы не упускать из виду девушку по имени Что. Оттуда же я позвонил следователю Мурзину.

4

Михаил Георгиевич производил впечатление человека сдержанного, уравновешенного, но девушка по имени Что вывела его из себя.

– Еще раз спрашиваю, как тебя зовут?

– Что?

– Ты что, издеваешься? – закипал он.

– Что?

Меня и самого достало это пульсирующее «Что?», но я только что сделал несколько успокоительных глотков из своей любимой фляжки.

– Ты, наверное, думаешь, что умней тебя никого нет? – чуть ли не зарычал на девушку Мурзин.

Казалось, еще немного, и он набросится на нее с кулаками. И у меня возникло вдруг ощущение, что добром эта сцена не закончится, хотя задержанная и не выказывала признаков агрессии.

– Что?

В кармане у меня завибрировал мобильник. Вынимая трубку, я случайно нажал на боковую клавишу, что увеличивала уровень звука, и едва не оглох, приложив ее к уху. Так громко прозвучал Костин голос.

– Платон?.. Привет!

Ответить я не успел, потому что девушка вдруг вскочила на ноги и с такой силой боднула меня головой в живот, что я согнулся пополам от боли. Даже не боднула, а ударила, и точно в солнечное сплетение. Но и это еще было не все. Она попыталась ударить меня коленкой в нос, но я вовремя уклонился, и она не смогла достать ногой до моего лица.

Мурзин не растерялся, ударил ее по ногам сзади. Руки у нее по-прежнему были связаны за спиной – равновесие удержать она не смогла и с глухим звуком упала на кафельный пол процедурной.

– Ничего себе!

Я поднял с полу телефон, но в трубке слышны были только короткие гудки.

– Дело пахнет керосином, – покачал головой Мурзин, переворачивая задержанную на живот. – Наряд надо вызывать.

Он полез в карман за своим телефоном, а у меня в руке снова зазвонил мой. Прежде чем ответить на вызов, я убавил громкость, чтобы не оглохнуть.

– Что там у тебя такое? – спросил Костя.

– Да так, процедура тут одна.

Девушка дернулась, утробно зарычала. Но Костя неверно истолковал этот звук.

– Клизма, что ли? – засмеялся он.

– Что-то вроде того.

– Ты, брат, держись, раз такое дело! Главное, не тужься.

– И тебе того же… Чего звонишь?

– Да спасибо тебе за жену хочу сказать. Ну, и за себя!

Задержанная снова дернулась, повернулась на бок, чтобы подняться, но Мурзин двумя руками прижал ее лицом к полу. Он уже вызвал наряд и не был связан телефонным разговором, как я.

– Хорошо, что мы не сунулись в эту дыру. Я тут в Инете фотки нашел… Караул!.. А ты – молоток! И от дедушки ушел, и от бабушки ушел…

– Лишь бы только лиса на пути не попалась.

– А чего так невесело?

– Да бабушка уж больно шустрая оказалась.

Дедушкой были упыри в бункере, бабушкой – девушка по имени Что. А впереди заяц, волк, медведь… И еще вопрос, хватит ли меня, чтобы дойти до лисы. Может, еще раньше сожрут…

– Это ты о чем?

– Да так, о своем.

– О женском? – поддел меня Костя.

Он догадывался, что я прилично под мухой, иначе бы не рискнул так остро пошутить. Я ведь мог послать его по известному адресу открытым текстом, без всяких там шифровок.

– Ну, женский вопрос присутствует, – покладисто отозвался я.

– Ну и как она? Ничего?

– Твоя жена лучше.

Я не остался в долгу и тоже отправил ему шпильку.

– Ну, я это и без тебя знаю, – слегка дрогнувшим голосом сказал он.

– Поцелуй ее за меня.

– Ну нет, я ее за себя поцелую. И не только это… Но только за себя!

– Ладно, я сам ее поцелую. И тоже за себя.

– Шалишь, Платоша! – весело, но все-таки предостерегающе укорил меня Костя.

– В щечку поцелую. У тебя на глазах.

– Ну, если это будет воздушный поцелуй… И будет это не скоро. Мы уезжаем. Всего хорошего!

Я первым нажал на клавишу сброса, сунул трубку в карман. И мысленно назвал Костю козлом.

– Что? – удивленно посмотрел на меня Мурзин.

– А я что, вслух сказал?.. Это нервы… Кстати, это я не вам.

– Ну и на том спасибо… Смотри, успокоилась.

– Из сил выбилась, – предположил я, глядя на неподвижно лежащую девушку.

– Может, у тебя с ней роман был? Несчастная любовь, все такое…

– У кого несчастная любовь?

– У нее, – кивком показал на задержанную Мурзин. – К тебе. Со всем отсюда вытекающим. Из шприца, в частности.

– Вы что, не поняли? Она же зомби! – разочарованно глянул я на него.

– Ну, не надо горячиться!

– Вы же видели, у нее в глазах пусто!

– Я и не таких артистов видел…

– Она пришла меня убить.

– Результата экспертизы пока нет. Может, и не цианид в шприце…

– Ну, тогда нам не о чем с вами говорить, – развел я руками.

– Зато у меня к вам довольно много вопросов.

– Да, и все они на одну тему…

Мурзин по-прежнему надеялся получить от меня чистосердечное признание. Никак не мог он поверить, что наша группа стала жертвой подземных людей. Как будто можно было найти другое объяснение…

– Я ни в чем не виноват. И точка. Попробуйте доказать обратное.

– Мы работаем.

– Пока вы работаете, меня чуть не убили. И все потому, что я единственный свидетель преступления, который может дать показания… Напрасно они старались, – в мрачной усмешке скривил я губы. – Мне все равно никто не верит…