покормишь, тебе виднее. А я по-быстрому влезу в то окно, откуда ты вытащила собаку. Пробегусь, там, кажется, не больше трех комнат и кухня. Может, есть ванная. Если никого нет — быстро уезжаем. Если есть… Вета, если есть — очень серьезно думаем. Согласна, что нам звонить в полицию опасно. Но я найду кого-то, кто поможет.

— Ну что тут скажешь. Машина твоя. Хозяин, как говорится, барин. Насчет осмотреть и попоить Джину — тут есть резон. Но как ты полезешь туда? Ты сама на покойницу похожа и еле стоишь. И это не считая поврежденного позвоночника.

— Да это запросто. Скажу себе: «Мотор!» — и полезу легко.

Когда Регина по собственной команде подтянулась, взобралась на подоконник и осторожно приземлилась на деревянный пол темной комнаты, она вдруг почти успокоилась. Она работала. Нащупала выключатель у двери, зажгла свет, осмотрелась в очень скромной, что называется «небогатой», но чистой и даже цивилизованной комнате с книжным шкафом. На полках хорошие книги, у окна на письменном столе — компьютер. Не похоже на жилище алкоголиков, умирающих от паленой водки, к примеру. Это, судя по всему, самая большая общая комната. Гостиная-столовая: в центре круглый обеденный стол. Регина осмотрела кухню, крошечную ванную, поднялась по лестнице в мансарду. Там две маленькие комнаты, которые явно служили спальнями. В одной две односпальные кровати, у стены небольшой шкаф — это, конечно, спальня родителей. В другой одна такая же кровать, вместо шкафа занавеска на арке, за которой висят на перекладине вешалки с костюмами и рубашками, сбоку ящик для белья, внизу мужская обувь. Гардеробная явно самодельная. Это комната сына и есть. Рядом с кроватью большая собачья лежанка, у окна маленький стол, на нем хороший ноутбук последней версии. Тоже чисто, пол помыт. И никаких следов человека.

Регина совсем успокоилась. Похоже, хозяин Джины просто безответственный: уехал куда-то и задержался. Такое бывает. Возможно, причина была серьезная.

Регина решила обратно выйти через дверь, а не в окно. Спустилась, прошла через столовую и оказалась в маленькой прихожей, которую сначала пропустила. Зажгла там свет, и… о боже! Массивная консоль опрокинута, на полу осколки большой керамической вазы изумрудного цвета, а под ними пятна засохшей крови, они тянутся до двери. Та оказалась закрытой не на задвижку изнутри, а на ключ явно снаружи. На настенной ключнице нет ни одного ключа.

Регина дрожащими руками сфотографировала место предположительного преступления. Затем выбралась через окно на автопилоте, подошла к Виолетте, которая хлопотала над крупной собакой с голубоватым мехом, и постаралась произнести ровно, без истерики:

— Виолетта, человека там нет, но было преступление. Это похищение или убийство. В доме следы борьбы и кровь. Дверь заперта снаружи, в прихожей на ключнице нет ни одного ключа, что тоже подозрительно: жили три человека, во дворе гараж и сарай.

— Елки, — вырвалось у Виолетты. — Так надеялась, что обойдется! Но ты хотя бы согласна с тем, что мы тут никому ничем не поможем и должны уносить ноги как можно быстрее? Джиночка попила, лучше дышит, все понимает, умница. Но у нее истощение, обзвоженность, помощь нужна срочно. Видимых ран нет, но она застонала, когда я ощупывала ребра. Там сильный удар, вероятнее всего человеческой ногой. Может быть, сломано ребро и задета печень. Ты понимаешь, что надо мчаться?

Регина осветила собаку фонарем, и ее обжег такой молящий ярко-синий взгляд, что она сама застонала.

— Вета, перестань волноваться и разговаривать со мной как с жестокой маньячкой, которая не жалеет эту прекрасную Джину. Конечно, мы мчимся, в машине посмотрим, где тут ближайшая клиника. И я на ходу подумаю о проблеме ее хозяина.

— А я знаешь что решила, пока ты ходила на поиски: давай отвезем ее к нашему дому. У нас же отличная клиника на первом этаже. Она круглосуточная, там есть стационар, и я смогу туда бегать в любой момент, не зависеть ни от такси, ни от тебя.

— Отлично, я даже не знала. Раньше никогда не гуляла вокруг дома. Поехали, по дороге позвоню кому-нибудь, кто не спит по ночам. Я там сфоткала все, что вопит о криминале. А дом, кстати, чистый, культурный, хоть и небогатый. Мне кажется, пьяные дебоши исключены. Да и грабить там явно нечего. Одна относительно дорогая вещь и та — ноутбук, ради которого не идут на серьезное преступление. Даже его не взяли.

Было уже начало второго ночи. На заднем сиденье Виолетта баюкала Джину и ворковала ей ласковые слова, которые вообще не вязались с ее резким, прямолинейным и напористым характером, исключающим нежные тона. Тот факт, что ласковые, умилительные слова произносил довольно скрипучий, негнущийся, как у робота, голос, добавлял ситуации ирреальности. Хотя куда уж больше вроде бы…

Регина пролистала список контактов, напряженно выбирая, кому позвонить. Она вдруг поняла, что друзей, каких можно назвать близкими, у нее и нет вообще. Здесь только коллеги по цеху, они постоянно общаются, есть иллюзия дружбы. В обычной ситуации радуются при встрече, между ними есть понимание, искренность. Они многим делятся друг с другом, вникают в личные и профессиональные проблемы. До невидимых границ, как стало Регине ясно сейчас. Позвонить этому актеру, который всегда демонстрирует готовность оказать поддержку в духе своих мужественных образов на экране, рассказать безумную историю, попросить какой-то помощи — он точно не оценит ее ночное доверие. Сейчас он, наверное, уже спит в сладком тумане последнего пузатого снифтера с любимым коньяком. Если разбудить, начать посвящать в чужие дикие события, от которых лично ему не жарко и не холодно, он церемониться не станет. Регина точно знает, что он скажет. Коротко отправит по банальному адресу.

Этот оператор очень хороший парень, когда речь идет о деле. С авантюрой Виолетты он ее просто обругает, не выбирая выражений.

Актриса Соня, наверное, больше всех подходит для роли подруги: они вместе ходят к одному дизайнеру и к одной массажистке. И она точно не разозлится за поздний звонок, может, даже обрадуется: у нее бессонница. Соня рассеянно выслушает все, что Регина расскажет. А потом «пожалеет»: «В какую же бодягу ты влипла. Мало того, что спину покалечила, так еще и мозг тебе кто-то проел. Плюнь, пошли всех подальше и послушай, что мне сегодня сказал (сказала) эта тварь, дрянь, мерзавка, подонок (по выбору из круга коллег)…» И возбужденный пересказ до утра, повторенный сто раз… Нет.

Регина пролистала все контакты: остается лишь один челок, надежный, вменяемый и не зацикленный на своих идеях, фобиях и пристрастиях. Это режиссер Коля Давыдов. Конечно, ему и его семейству больше всех