нужны сон и тишина: там сразу два месячных близнеца, измученная жена, которая на такой подарок не рассчитала силы и поздно узнала, что их долгожданный малыш ведет за собой брата. Но Коля не тот человек, который при всей своей занятости и замороченности отмахнется от чужой трагедии, от возможности спасти чью-то жизнь.

Регина решительно нажала вызов:

— Коля, — сразу сказала она, — если ты спишь, занят или тебе ни до чего, пожалуйста, сразу положи трубку. Я просто перезвоню в другое время.

— Все перечисленное, — произнес он своим мягким голосом. — Именно потому всегда готов отвлечься. У меня даже сны путаются в пеленках. Привет, Регина. Рад тебя слышать.

Регине удалось ужать свое драматичное повествование до нескольких фраз. Главное достоинство Коли — понимать с полуслова.

— В общих чертах ясно, — подытожил он. — Есть человек, который может во всем разобраться. Может, даже помнишь: был на нашей последней картине консультант — юрист, частный детектив Кольцов. Он еще такой живописный, что я его на роль звал, но он заподозрил меня в том, что я хочу его засветить для всего криминала. Шутник, но работает всерьез, то есть не бесплатно.

— Конечно! — воскликнула Регина. — У меня еще что-то осталось, я ведь на себя и не трачу сейчас почти ничего.

— Ладно, тогда и я войду в долю, если будет напряженка. Говоришь, фотки есть? Скинь. Свяжемся утром. Меня там две братских трубы зовут.

— Братьев целую, тебя обнимаю, — растроганно произнесла Регина уже коротким гудкам. Она повернулась к Виолетте с Джиной.

— Тишшшшше, — зашипела Виолетта. — Девочка спит.

— Хорошо, — прошептала Регина. — Я только хотела сказать, что у нас завтра может быть частный детектив. Будет искать хозяина Джины.

— Да ты что! — громко рявкнула Виолетта. — Это же сумасшедшие деньги! И к тому же они стукачи всех инстанций. Нам с Джиной вообще сейчас не до поисков хозяина. Ей надо лечиться, приходить в себя, а это тоже очень дорого. У меня ничего.

— Я в курсе, — ответила Регина. — Разберемся со всем по очереди.

Они проехали остаток ночи, их встретило новорожденное утро, разрисованное, как задник сцены, сначала в робкие, нежные, затем в яркие и даже победные тона. В сознании Регины остались рваные и не совсем понятные моменты их пребывания в ветеринарной клинике. Зато Виолетта была там как рыба в воде. Она обсуждала с дежурными врачами диагнозы, необходимые анализы и план лечения с позиции главного теоретика. Регина заметила, что к ней уважительно прислушиваются. Конечно, Виолетта тут давно сообщила, что ее мама — тот самый известный профессор-биолог Князева. А сама Регина опять попала в ловушку синего, молящего взгляда Джины, и ей впервые в жизни захотелось прижаться лицом к прелестной меховой морде и прошептать в пушистое ухо ободряющие слова.

К действительности Регину вернула Виолетта, которая сунула бумаги на подпись и кивнула в сторону терминала — пора платить.

— Тебя тут для простоты назвали владелицей. Я им сказала имя-фамилию и адрес. Они прямо опупели, спросили: это та самая? А я говорю: «Так она в нашем доме живет. Как вы могли не знать?»

— Вета, насчет «владелицы» мне не нравится. И вообще о таких вещах спрашивают. Ты же в курсе, что я не могу и не хочу иметь практическое отношение к собаке. Я просто помогла тебе ее спасти. Я всего лишь твой спонсор.

— Господи, какая ты нервная. Это от травмы, наверное. Конечно, ты никакая не владелица, с тобой в этом качестве никто не собирается общаться. Ты просто платишь, вот и вся миссия. Им так проще, мне так проще, тебе тем более.

Джину увели в отделение с клетками: это и был ее собачий стационар. Виолетта провожала ее, трещала и смеялась.

Регина смотрела на решетки с ужасом. Господи, что, наверное, творится в этой голубой голове, в несчастной собачьей душе… Пережила такие муки в доме: страх, удары, боль, дальше полное одиночество без еды, воды и, главное, без своего единственного человека. Потом ее поволокли две чужие полоумные тетки. Притащили сюда. А тут холодные приборы, жесткие руки, шприцы и как результат — тюремная клетка.

У Регины от усталости и переживаний болела голова, дрожали руки и ноги, страшно ныла спина. И ее, кажется, начала сильно раздражать подельница по спасению. Сдается, Виолетте неведомы утомление, сомнения, а ее голос не подчиняется никакому контролю. Так и хочется подойти и крикнуть ей в ухо:

— Перестань вопить, тут люди работают круглосуточно, а больные животные еще спят!

Регина понимала, что субъективна и что от такого состояния ее спасут только горячая ванна, лекарства, подушка с одеялом и тишина в обнимку с темнотой. Во время болезни она поменяла все шторы в квартире на очень плотные и темные, чтобы в периоды боли устраивать себе темный час.

Наконец они вышли на крылечко клиники. Регина глубоко вдохнула утренний, еще совсем чистый и вкусный воздух и… Да что же это такое?

— Вета, мне не снится, что от крыльца со скоростью каких-то лошадиных сил сейчас отъехала коляска соседа Паши? И что он явно ждал нашего выхода?

— Не снится, конечно, — довольно произнесла Виолетта. — Шпионил, однозначно. Агент, чей зад под прикрытием коляски. Через пару часов выедет в центр двора, чтобы всем сообщать подробности наших с тобой подозрительных путешествий. Они вместе придумают что угодно, а Зина-шлагбаум, которая меня ненавидит, будет орать про «дурдом». У нее это всегда про других, она сама — воплощение высшей мудрости.

— Вот еще один результат нашей бурной деятельности, — рассудительно проговорила Регина. — Людей развлекли. Мне не жалко. В конце концов, это моя профессия. Пошли спать, подруга по чужому несчастью. Влипли мы, кажется, по полной. Я мечтаю об одном: забыть на несколько часов все, что узнала и увидела.

— Да? — с искренним удивлением спросила Виолетта. — А у меня такое хорошее чувство, будто мы сделали отличное дело. Я еще со своими инвалидиками выйду погулять.

— Ты о ком?

— У меня одна собака слепая, у другой передние лапы почти не ходят.

— И как же вы гуляете?

— Замечательно гуляем. Слепая Манюся все узнает по запахам, а для Баси с больными лапками я придумала особую походку.

— Я очень рада, что у вас все так налажено. Но прощаемся срочно, Вета. Мои нервы больше не вынесут душераздирающих деталей, которые когтями впиваются в мой мозг. Разбегаемся — я к машине, поставлю ее на стоянку, а ты до своего подъезда дойди пешком.

— Может, Пашу догоню, — громко расхохоталась Вета. — Попрошу его подвезти.

Наконец Регина оказалась дома, прошлась по квартире с ощущением блаженного обретения своего убежища,