— Тебе? Ровным счетом ничего. Ты сам все прекрасно знаешь, — пожал плечами Георгий. — А вам, Секлетинья… Не знаю, стоит ли обсуждать родственные связи в таком обществе.

— Родственные связи? — опешила я. — О чем вы, Георгий?

— О многом… Но, отвечая исключительно на вопрос… я не хотел продолжения царства оборотней, скажем так. Пока здесь хозяйничала Мавра, у нас не было ничего. Да что там… Нас даже призраками за ворота не допускали, а наши послания оставались без ответа. Подозреваю… Заметьте, только подозреваю, а не утверждаю, что и все мои одноплеменники без суда и следствия отправлялись обратно на Серые тропы. И это в лучшем случае. Оборотни нападали и убивали, но госпожа Потусторонья и не подумала как-то вмешаться. Вполне понятно, почему я не хотел, чтобы новая хозяйка Врат проводила ту же политику, вы не находите?

— Это не объясняет, почему вы напали на меня, — качнула головой я, краем глаза наблюдая, как оборотень «пытается молчать».

Зрелище было весьма показательным. Если, обсуждая этот план с Васькой, я сомневалась, что удастся столкнуть этих двоих лбами и сбить с Волка маску ледяного спокойствия, то теперь сомневалась, что сумею его заткнуть, если понадобится.

— На вас?! — удивился Георгий. — Мы напали на оборотней! Я должен был поговорить с вами. Я боялся, что, наслушавшись Мавру и этих вот, — он мотнул подбородком в сторону оборотня, — вы можете вообще уничтожить мою общину…

— Легче избавить мир от тараканов! — сорвался наконец оборотень. — Хотя я люблю сложные задачи. Если надумаешь, с удовольствием поспособствую.

Георгий развел руками, всем своим видом говоря: «Вот видишь? И как с ним разговаривать?»

— Буду иметь в виду, — поморщилась я. — Пока же я вынесла только то, что вы из-за своей беспочвенной ненависти…

— Беспочвенной?! — рявкнул Волк. — Этот мерзавец убил моего отца!

— А чего еще он ожидал, когда поднял руку на мою мать? — нахмурился Георгий.

— Она тебе такая же мать, как Снейк мне брат!

— Уж не знаю, с кем грешила ваша матушка…

— Только вякни что-то о моей матери!

— Тогда не вякай о чужих матерях, хищник!

— От таких матерей детей надо или держать подальше, или давить их в колыбели!

— Что вы и сделали, звери!

Я только глаза успевала переводить с одного на другого, радуясь, что сейчас они призраки и не могут в самом деле вцепиться друг другу в горло.

— Мы никого не убили!

— И поэтому вампиры должны были молча смотреть, как вы уводите их детей?!

— А что вам еще оставалось? — оскалился оборотень. — Трусливые кровососы!

— Вы напали на наших женщин во время праздника. Тогда, когда никого из воинов не было поблизости. И ты смеешь издеваться над тем, что те не смогли оказать сопротивления?! От подоспевших потом воинов-то вы храбро наступали в противоположном направлении! И те, кто не успел убежать, молили о пощаде!

— Никогда мой отец не стал бы тебя о чем-то молить!

— Ошибаешься! Он молил пощадить одного лохматого щенка. И знаешь, я получил огромное удовольствие, показав ему твою голову. О, как он выл! Воспоминание об этих звуках до сих пор утешает меня в самые черные дни моей бесконечной жизни!

— Лжец! Моя голова у меня на плечах, и у тебя руки коротки снять ее оттуда.

— Да? — притворно удивился вампир. — Действительно. Какая незадача. Значит, это была голова какого-то другого щенка. Как жаль, что твой папаша не успел узнать об ошибке. Слишком быстро умер, бедняга!

— Ах ты! Мало мы вас давили!

— Больше даже с поддержкой Ключа не получилось?

Васька запустил когти мне в плечи, намекая, что бесконтрольный балаган пора заканчивать.

— Хватит! — отмерла я. — Прекратите свару! Сейчас же!

— Вы где находитесь? — добавил кот. — Это Врата, а не подворотня!

Я заподозрила, что сделал он это исключительно ради того, чтобы привести в чувство своего драгоценного Серого, но решила пока не заострять. Волк в запале и так наговорил столько, что мне еще долго придется переваривать. Впрочем, и Георгий от него не отстал. Пытаясь отогнать висящее перед мысленным взором видение отрубленной головы какого-то мальчишки, я постаралась как можно незаметнее отодвинуться от вампира подальше.

Но тот заметил.

— Я разочаровал вас? — с грустью констатировал он.

— А вы как думаете? Как у вас рука поднялась на ребенка?

— Поверьте… на моем месте и у вас бы поднялась. После того как я увидел, что натворили среди наших слабых эти вот хищники, я был не в себе. Вампиры очень сплоченная община. В отличие от оборотней, которые расползлись по всему миру, как чума, мы живем кучно и очень привязаны к своим.

— Людям? — с долей скепсиса протянула я.

— И людям в том числе. Может, на нашей родине и не везде так, но здесь быстро учишься ценить возможность быть собой. А это выполнимо только среди тех, кто знает о твоей сущности и не шарахается от пакета крови у тебя в руках. А самое главное… неужели вы считаете, что раз у нас не может быть биологических детей, то мы и на любовь не способны? А любовь, она, знаете ли, не разбирает, кто перед ней: вампир, человек или вообще госпожа Потусторонья.

— Подонок! — выплюнул оборотень, не позволив мне задуматься над смыслом слов Георгия. — В людях тебя может привлечь только любимая группа крови!

— Ну разумеется, — отвернулся вампир.

— Вас ведь уже просили выбирать выражения, Сергей! — обозлилась я. Волк вздрогнул. — Лучше скажите мне, зачем ваши общинники напали на вампиров. Кого они там искали?

— Детей… — против собственной воли вынужден был ответить оборотень.

— И куда эти дети в итоге подевались? — не сумев сдержать отвращение в голосе, спросила я.

— В детские дома, — прохрипел Волк.

— В детские… — Я закусила губу, начиная понимать.

— Ваша матушка будет очень рада вас увидеть, — тихо проговорил Георгий.

— Моя кто? — осела я.

— Мать. Она едва оправилась после того, как вас украли. Тридцать лет назад хищники воспользовались праздником и налетели на замок, когда там оставались только женщины с детьми и молодые обращенные. Они убили обращенных и вывели всех детей, каких сумели поймать. И вас в том числе. Всего пятерых, и…

— Но подождите! Мне всего двадцать пять. Я никак не могла быть среди тех детей!

— Не хочешь объяснить, а, храбрый и безупречный предводитель оборотней, истинный сын своего папаши? — с сарказмом повернулся к Волку Георгий. — Нет? Тогда я сам.

— Да говорите уже! — не выдержала я.

— Мы тоже поначалу не догадались об исключительности того случая, — сдвинул брови вампир. — И до того бывало, что оборотни пытались украсть у нас детей. Мы, как вам известно, наделены способностью «выбирать» себе детей. Наши дети те, кого мы обратили. Но здесь это не так просто. Как можно бросить обычную жизнь и уйти в закрытую общину, порвав большую часть связей? На такое люди способны разве что по большой любви…