Во всяком случае, как бы там оно ни было, но воздействовать на волю людей с помощью этого предмета Егуш явно не мог, так как его просьбам продолжить сегодня же их путь к заветному камню Лжи его товарищи не вняли. И оба не захотели упускать возможность воспользоваться гостеприимством богатой вдовы и тем, что она так удачно покинула свой дом, оставив ломившуюся от изысков усадьбу в полном их распоряжении.

И даже привыкший, кажется, во всем слушаться этого комяка блогер Петрушкин на сей раз взбрыкнул и поддержал идею Сейфа закатить хмельную пирушку на деньги, любезно предоставленные Ивашкиной, да к тому же и покупать, наверное, ничего не придется, в доме наверняка валом еды и алкоголя и всё, что от них требуется, это отдать распоряжения прислуге и устроить такую попойку, какой ещё не видывал этот помпезный дом!

Так они и сделали! Вволю выспались, напарились в бане, накупались в бассейне, а поздним вечером за шикарно накрытым столом сидели Житин и Петрушкин и приглашенные ими к столу сотрудники обслуживающего персонала этого дома, по крайней мере, те из них, кто был помоложе и бойчее. Ещё их компанию украсили специально вызванные для этой цели профессионально веселые и умопомрачительно красивые девицы.

И только Колдун, вечно злой на весь мир и одержимый навязчивой идеей о своём камне Лжи, присоединиться к их хмельному и до неприличия шумному празднику так и не захотел, и никакие доводы о том, что его растреклятый камень стоит на своём месте тысячу лет и ещё простоит столько же, и никуда не денутся, тем более что до него отсюда уже рукой подать, на идиотски упрямого Тарабукина действия не возымели. И он остался непреклонен в своём решении немедленно покинуть дом Ивашкиной, что и сделал, уверив друзей в том, что поедет отдыхать в тайгу, что, мол, там для него лучший отдых и место силы.

Он отдал банковскую карту Марату и апельсиновый кроссовер умчал его прочь в темный заснеженный лес. Тусовщики же были, кажется, даже рады избавиться от брюзги-комяка. И устроенное ими пати с каждым часом лишь набирало хмельные обороты. И по задумке дружков всё это безобразие должно было закончиться ярким салютом, но закончилось банальной алкогольной отключкой.

На следующий день мучимые тяжким похмельем собутыльники кляли себя за вчерашнюю несдержанность, они проснулись гораздо раньше своих барышень и, выйдя покурить, обнаружили, что их верный апельсиновый конь не так и не привез назад Тарабукина. Петрушкина, осознавшего этот факт, накрыла паника, сейчас он клял и материл некогда уважаемого друга такими семиэтажными загибами, что даже привыкший ко всему бывший зэк Житин и тот потерял дар речи. Возмущения журналиста в сухом остатке сводились к тому, что эзотерическая аппаратура, которой набит внедорожник, обошлась ему не меньше чем в пять миллионов, плюс сам недешевый внедорожник, плюс бесценно дорогой артефакт — чертовы пальцы, всё осталось у этого чокнутого колдуна, который мало того, что пропал неизвестно куда, так ещё ни на звонки, ни на сообщения в мессенджерах не отвечает! Козёл!!!

Быть может, Петрушкин был бы куда осторожнее в своих высказываниях, знай он о том, что его друга уже нет в живых, ведь о мертвых плохо не говорят. А Егуш Тарабукин был мертв, его попытка активировать камень лжи, увы, оказалась для парня роковой. И он, не вынеся нечеловеческой нагрузки, этой ночью скончался от разрыва сердца…

Но его товарищи узнают эту скорбную новость лишь в 10-й главе…

Глава 10. Анчутки

Не берусь утверждать, что ведьмовские заговоры, гадание, обряды и амулеты профессиональной ведьмы Ивашкиной и правда имеют магическую силу в 21 веке, а вот то, что деньги на ее банковской карте могли творить чудеса — это да. Но совестливый Житин не позволил Степану на деле в этом убедиться и настоял на том, чтобы они отдали карту старшему в смене охраннику с наказом возвратить ее владелице, когда та вновь окажется дома. И никакие доводы журналиста-блогера о том, что они теперь сторона потерпевшая, что придурочный сынок этой старухи оставил их без машины и дорогущей техники и теперь она должна хоть как-то компенсировать ущерб с помощью денег, лежавших на карте, на Марата действия не возымели. Он гнул свою линию — дескать, фанатик Ёгуш наверняка умчался к камню, куда они сейчас и сами намерены отправиться, там они найдут Тарабукина, а вместе с ним и авто, и гаджеты. А деньги вдовы, мол, пусть лежат себе целенькие и трогать их они не имеют права. И все было вроде хорошо, гладко и по-вальному в словах Сейфа, но он упустил из виду немаловажный факт, что теперь они, как говорится, путники безлошадные, ни ценных вещей, ни денег, кроме тех, что они были на карте, у них нет. И добираться до поселка Тобысь, а там еще пилить немало, им придется на своих двоих. И тот же путь, что проделал Ёгуш за рулем внедорожника, да еще бессовестно нарушая скоростной режим, занял у него плюс-минус часа три-три с половиной. То для пеших Марата и Петрушкина обернулось адовой пыткой. И если для Егеря Марата предлагать большие расстояния пешком было делом привычным, то городской, привыкший к комфорту, блогер сдулся уже часа через полтора. И с одной стороны, его можно понять, Житин был одет, как положено для северных мест, в ватник, валенки и плотные джинсы, а он, несчастный Степан, в рваных джинсах, байковом худи, кроссовках и кожаной куртёнке, накинутой скорей для форсу, чем для тепла, не был готов к такому экстриму. Его одежда была предназначена для пребывания в иномарке с климат-контролем, а не для того, чтобы шляться в ней по морозу среди снегов, а как и где они переживут предстоящую ночь, когда солнце сядет и похолодает окончательно, Стёпке было и вовсе страшно подумать. От ходьбы было тепло, но идти он смертельно устал. У мужчин еще оставалась слабая надежда, что кто-то из попутных водителей прихватит их с собой ради бога, ну или, на крайний случай, за два их мобильных аппарата, но легковых авто здесь было до крайности мало, и те из них, кто все же