— Позвони мне, если когда-нибудь вернешься.

— Позвоню.

Я оставил кофеварку в покое, развернулся к Лерке и крепко ее обнял. Она потянулась ко мне лицом, нашла мои губы. Поцелуй получился долгим, кофеварка несколько раз недовольно пищала у меня за спиной. А за поцелуем последовала такая же долгая, наполненная нежностью и грустью ночь.

Утром я проснулся один. И на этот раз один по-настоящему. Только легкий запах ее духов подтверждал, что все это мне не приснилось.

* * *

Перед вылетом в Лондон мне пришлось заехать в Москву к Коломойцеву. Встретиться он предложил не в Космическом управлении, а в городе. Поприветствовав меня, велел проверить документы в личном кабинете. Я уставился на закрытую увольнительную и новую командировочную плашку.

— И зачем? — я перевел удивленный взгляд на Коломойцева.

— Что зачем? Вы же не в настолки в Лондоне играть собираетесь. Решение о твоем участии, как и в отношении других членов экспедиции, принималось на уровне Координационного совета. Россия, в моем лице, — он внезапно ухмыльнулся, — высказала свое мнение, его учли. Документы оформлены согласно принятому решению.

Я захлопнул папку.

— Артем Витальевич, вы серьезно считаете, что я могу пилотировать межзвездный космический корабль?

Коломойцев пожал плечами.

— Все проблемы у тебя в голове, Алексей. И да, серьезно считаю, что пилотировать можешь.

Мы шли по каменным джунглям, и я снова удивился, как в таком городе возможно жить. Не приехать днем в офис, а жить постоянно, открывать утром жалюзи на окне и смотреть… смотреть на что?

— Поверь мне, мы не бездумно пихаем тебя в этот проект, а все взвесили, вели бесконечные консультации с твоими врачами. Эванса привлекли. Не знаю, донес ли он до тебя свою мысль о том, что ты со своим характером любой распад на место поставишь, но до нас донес более чем внятно. А риски… риски они всегда есть и будут. Со шваброй — это же вообще твоя инициатива была, никто не просил ее хватать.

Я фыркнул.

— Не хотел рисков, шел бы оператором искусственного интеллекта работать. Рисовать картинки клиентам. Но ты пошел в пилоты. И даже чего-то в этой сфере добился, например, скромного первого места в рейтинге российских пилотов. Так что бояться уже поздно. Во сколько у тебя самолет?

Я бросил взгляд на часы.

— Пошли поужинаем, — не дожидаясь ответа, Коломойцев кивнул в сторону очередного каменного переулка. — На дорожку.

* * *

Лондон встретил дождем. Меня провели мимо основного потока пассажиров к выходу из аэропорта, где ждала неприметная серая машина.

Институт Эванса располагался в пригороде Лондона. Это оказалось огромное красивое здание, окруженное зеленым парком. На въезде очень тщательно проверили мои документы и вещи. Машину внутрь не пропустили, и без нее от ворот я шел уже пешком, потихоньку намокая.

На крыльце стояла Лео. На миг показалось, что больница и Питер были просто плохим сном. Меня накрыло волной эмоций, как во времена наших прошлых встреч. А после пришел стыд, потому, что сном Питер не был, и с момента прощания с Леркой не прошло даже суток. Я сбился с шага, но заставил себя улыбнуться, как ни в чем не бывало, приветливо поздоровался и вошел внутрь здания. Почувствовал, как Лео сжалась в комок, когда я проходил мимо. Она, похоже, ждала от меня какой-то другой реакции, но все еще оглушенный происходящим, на другую реакцию я пока был не способен.

В холле стоял Ву Жоу и с кем-то говорил по телефону на китайском. Но увидел меня и тут же завершил звонок. Мы обнялись.

— Ты сукин сын, — беззлобно сказал Ву Жоу. — Пропал. Виктор нас держал в курсе — знаю, как непросто тебе пришлось в больнице. Но какого черта ты нас-то всех в игнор засунул? Мы же друзья.

— Я вообще хочу забыть всю ту прошлую жизнь, — честно сказал я. — Но вы мне не даете.

— А зачем ее забывать? Тебе было с нами плохо? — кинул на меня лукавый взгляд Ву Жоу.

Я решил не ввязываться в очередной диалог на тему хорошо и плохо, потрепал его по плечу и спросил:

— Куда идти?

— Приемная. На втором этаже. У нас месяц до вылета, сейчас идут предполетные тренировки, впишись в график.

В приемной я быстро оформил прибытие и поднялся в выделенный мне номер. Он располагался на одном из верхних этажей, с балкона открывался завораживающий вид на парк. Само помещение состояло из двух комнат и санузла. Комнаты были небольшие, светлые, в льняных тонах. В спальне стояла большая и удобная кровать, а в гостиной — шкаф, журнальный столик, окруженный несколькими креслами-трансформерами и бар. Я с удивлением сунулся в него и умилился при виде целой батареи бутылок с минералкой. От жажды в Лондоне я точно не умру.

Потом долго курил на балконе, пытаясь разобраться в себе. Но так ни в чем и не разобрался, зато налюбовался на звезды и ночное освещение парка. Ночью спал плохо, утром встал злой и не выспавшийся.

В столовой никого не было, я порадовался этому. Не стал разбираться, как работает автоматическая подача блюд к столикам, набрал себе с линии что-то почти не глядя, и сел в самый дальний угол. Когда еда закончилась, и я уже допивал полуостывший кофе, ко мне подошел Эванс.

— Можно сесть? — он остановился около стола. Я кивнул. — Продолжим орать друг на друга или объявим перемирие?

Я смотрел ему в глаза, пытаясь понять, что он на самом деле думает про всю эту ситуацию.

— Объявим перемирие, если вместо этого пойла у тебя в чашке я покажу, где взять приличный кофе? — Райли сверлил меня ответным взглядом.

Я не сдержался и усмехнулся.

— Оставь эту гадость, пошли за нормальным кофе, а потом я покажу тебе, как проходить через разрывы пространства с предметами в руках.

Перед глазами ожила сцена со шваброй и последовавшая за ней вспышка боли. Я даже не ожидал, что способен испытать такой животный ужас.

— Алексей, ты не должен этого делать! — быстро отреагировал Райли на мой взгляд. — Просто покажу!

Я почувствовал, что мне нехорошо. Лихорадочно огляделся по сторонам и, увидев выход в санузел, быстро свернул туда. Намочил лицо холодной водой. Отдышался. С нервами надо все-таки что-то сделать. Хорош пилот номер один в России, который от предложения посмотреть на переходы с предметами падает в обморок.

Очень печальный Эванс ждал меня снаружи.

— Готов?

— Нет. Но давай, показывай.

Я все еще пытался унять охватившую