первый залп, подходя ближе к испанскому судну. Этот залп можно было бы посчитать приветственным огнем, если бы не одно «но» – он был нацелен, чтобы сбить чужую мачту.

– Кэп, недолет!

– Так сделайте так, сукины дети, чтобы долетело! – О’Райли похлопывает мужчину по груди, отпуская. – Дышите глубже, Оливер. Мы идем на сближение.

«Авантюра» подходит так близко, что уже можно разглядеть, как те немногочисленные испанские солдаты, кто остался на бриге, испуганно носятся, стараясь перераспределить силы. Они были сконцентрированы на абордаже и не ожидали, что в этих водах появится кто-то, да еще и не с их стороны, а союзники пиратов. На палубе «Авантюры» суматоха, на палубе испанцев – паника.

Залп.

Тяжелые ядра разносят фок-мачту, та опасно кренится, повисая на снастях.

– На абордаж!

Заветная команда, которую предвкушают романтики, не знающие, какое сложное это дело. Сегодня им легко. «Авантюру» подтягивают кошками к испанскому бригу. Незадачливые солдаты и матросы не успевают рубить канаты. Так что корабль оказывается зажат с двух сторон.

Та часть экипажа, что осталась на палубе, поднимает тревогу. Но это не поможет. Испанские солдаты в меньшинстве. Появление союзного судна дает экипажу «Певчей птички» второе дыхание. С новыми криками и призывными воплями головорезы врываются на борт.

Моргана выхватывает клинок:

– За мной!

Капитан вскакивает на край фальшборта и, идеально балансируя, пробегает по нему, прежде чем перехватывает канат и перемахивает через пропасть между двумя кораблями. Какое-то время она находится в свободном падении, пока изящно не приземляется, нагибаясь почти что к палубе. Резкий рывок – и клинок проходится под языком испанца, тот не успевает даже взвизгнуть, лишь сдавленно хрюкнуть, подобно свинье. Кровь словно под напором брызжет во все стороны. Ногой Моргана отталкивает тело от себя.

И это только первое убийство. Аппетит приходит во время еды. Резкий росчерк лезвием перед собой, она преграждает другому солдату путь. Несколько хаотичных ударов клинков, прежде чем лезвие входит в живот, прорезая форменный камзол и плоть.

Танцуя в кровавой кадрили под рев пушек и залп мушкетов, О’Райли избавляется от всех и каждого, кто только попадется под ее лихую руку. Клинок свистит, мелькает, не давая возможности даже подступиться. Пока девушка не замечает того, кто ей-то как раз и нужен в этой суматохе и кровавой бане.

– Эд! – громкий оклик Морганы, и богато одетый пират уклоняется от удара палашом. Перерезает ловким рубящим движением горло испанскому лейтенанту.

– Моя королева?!. – улыбка на лице темноволосого, измазанного в крови Эдварда проскакивает быстрой молнией.

Она ненавидит, когда он так ее называет. Узнав настоящую историю Морганы и что она принадлежит к знатному роду бывших королей Ирландии, Айртон повадился называть ее королевой. И ни в какую не соглашается именовать как-то иначе. У многих пиратов есть прозвище, но Моргана точно не хочет прославиться как королева.

Два капитана сходятся, рука мужчины ложится на талию О’Райли, они прокручиваются на месте, словно в великолепном движении танца, музыка для которого – звук боя. Они делают три круга, глядя друг другу в глаза, пока, уклоняясь от резкого нападения и выставляя клинок, спасающий даму мужчина не целует ирландку.

На губах Морганы остается темная кровь, на кончиках пальцев – грязь и черная копоть.

– Спасибо за милость.

– Боюсь, моя милость весьма редка и дорогостояща, – категорично отвечает О’Райли.

Пираты расходятся, чтобы сплясать очередную фигуру поодаль друг от друга. Битва почти похожа на страстное совокупление влюбленной парочки после долгой разлуки. Пираты сражаются остервенело и рьяно, и пока на палубе не остается ничего, кроме груды окровавленных тел, не прекращают.

– Как всегда прекрасна, – запыхавшись, на выдохе произносит Эдвард. – Какими судьбами?

Мужчина вытирает ладонью кровь и грязь с лица, а Моргана равнодушно отправляет грязное оружие обратно на пояс. Призрак насмешки касается ее лица.

– Я знаю, – горделивый тон, О’Райли поправляет косу, взмокшие от пота волосы липнут к шее. – Это тебя не касается, Эд. Лучше верни мне два дублона, которые задолжал.

– Надо же, а я думал, что только что вернул тебе этот долг, – пират ехидничает, скрещивая руки на груди. Он играет бровями. И Моргана вспоминает еще одну причину, почему ненавидит с ним видеться. Он дурак. Отчаянный, даже безрассудный, даже интересный, но все же дурак. А от невыносимости глупых людей ее тошнит.

Между ними могли бы воспылать настоящие, искренние чувства, которые в обществе принято называть романтичным словом «любовь», да только О’Райли для себя решила, что лезть в чужую семью, особенно в которой есть ребенок, не намерена. Она помнит, как отец впервые привел в дом свою женщину. Не до конца понимая, что значит «любовница», Моргана была вынуждена наблюдать скорбную печаль на лице матери.

Когда-то кузина Кэт обмолвилась, что Комина О’Райли предпочла отравиться белладонной, лишь бы не видеть, как рушится их дом. Ни во что подобное Моргана не верит, но себе все же кое-что пообещала.

И несмотря ни на что, О’Райли ощущает какую-то привязанность к Эдварду.

– Считай, что ты мне теперь должен еще больше. – Моргана разворачивается на каблуках и направляется прочь к уже перекинутому с «Авантюры» трапу. – Позже сочтемся.

Айртон смотрит ей вслед, опираясь на свою проржавевшую саблю:

– Эй, королева. Груз пополам?

– Оставь себе. Я планирую в ближайшее время сказочно разбогатеть, и у меня будет столько рома, что ты лопнешь от гребаной зависти. – О’Райли чеканит шаг.

– Тогда… увидимся в Нассау, королева?

Моргана закусывает нижнюю губу, кончиком языка проводит по шраму. Имеет ли смысл вообще встречаться с Эдом и будет ли у нее возможность заглянуть в Нассау, таща на хвосте целый английский галеон? Исключено, слишком опасно приводить Кеннета и его людей в пиратскую республику. Хоть там по улицам и разгуливают красные мундиры, О’Райли не сомневается, что лорд и его прихвостни умудрятся заставить тех работать усиленно, а это чревато неприятностями для райского местечка.

– В Порт-Ройале.

Пираты возвращаются на «Авантюру», чтобы продолжить работу. Моргана деловито проходит мимо Спаркса с совершенно равнодушным лицом. Требуется некоторое время, но корабли мирно расходятся, чтобы пойти каждый своим путем. Кеннет явно в ярости, ведь О’Райли ушла в самоволку. Но кого волнуют чувства и эмоции лорда Ост-Индской торговой компании?

Бриг отходит достаточно далеко, прежде чем грохот от залпа мортир не разносится по водной глади. На «Певчую птичку» обрушивается сокрушительная сила, дробящая палубу в щепки, прожигающая паруса и превращающая людей в кровавую кашу.

– Нет… нет! – бросается к борту О’Райли. Моргану охватывает бессильная ярость: – Что он творит?! Что этот конченый ублюдок делает?!

И все ее труды по спасению товарища по ремеслу отправляются в пучину. Колман хватает О’Райли за локоть, потому что та уже тянется за пистолетом. «Не нужно», – одними губами произносит Мерфи. Квартирмейстер предугадывает ее желание направить дуло на Спаркса и размозжить ему голову одним выстрелом. И пускай потом придется отскребать мозги от палубы, кто-то