понравилось. Шум, гам, столпотворение, какие-то непонятные девицы, любезничающие с ними мужчины в возрасте. В углу на небольшой сцене, молодой парнишка семитской внешности разухабисто исполнял куплеты в духе Бубы Касторского, но с более фривольным содержанием. Купив в кассе билеты, препроводил Наташку и Лизу в зал. Наказав Маленькому смотреть в оба, уже направился к выходу, как вдруг чуть не споткнулся, буквально наткнувшись на вызывающий взгляд из последних рядов зрительного зала. Яркими блестящими глазами, с ехидным прищуром, на меня с вызовом смотрела девочка лет десяти-одиннадцати лет. Правым плечом она прижималась к какому-то захмелевшему пожилому господину, то и дело клевавшему носом, безуспешно пытаясь выйти из состояния полудрёмы. Лицо ребёнка показалось мне знакомым.

Уже сев в пролётку, я вспомнил, где видел это несчастное создание. Как-то раз, только прибыв в Москву, вышел на улицу прогуляться. Проходя по освещённому проспекту мимо очередного переулка, заметил как из чёрного зева проходного двора, вышла пожилая женщина в коричневым пальто и старомодной шляпе. Ускорив шаги, поравнявшись со мной, она чуть слышно спросила:

- Господин, не хотите ли «душку»?

Подумав, что речь идёт о котёнке, решил отказаться, но любопытство и жалость к животному победило – и я последовал вслед за женщиной. Мы свернули во двор. У ближайшего фонаря, тускло освещающего подъезд, стояла маленькая фигурка, закутанная в большой чёрный платок.

Подойдя ближе, смог разглядеть её получше. Это была маленькая девочка с чуть подкрашенным лицом. Мелкие зубы, широко распахнутые детские глаза с каким-то чувственным нереальным блеском. Заметив мой взгляд, она медленно распахнула платок, показав узкую грудь. Короткая юбка, едва достигающая колен, открывала тонкие бледные ноги.

- Да, ей лет десять!- с ужасом промелькнуло у меня в голове.

Хороша душка? – потеребив меня за рукав, требовательно спросила моя сопровождающая.

- Куда пойдёте, в дом свиданий или номера?

Почувствовав, как нарастает внутри волна возмущения, я крепко сжал кулаки. Люто захотелось прямо сейчас на месте, прибить эту мерзкую сводницу.

- Решайте скорее,- торопила она меня.

Вдруг, видно заметив что-то опасное, женщина схватила девочку за руку, и почти бегом незаметно растворилась с ней в глубине двора.

Через несколько секунд сверкнув форменными пуговицами, мимо меня прошёл околоточный. Постояв несколько минут, сжимая и разжимая руки, я постепенно успокоился и отправился домой. Впечатлений на вечер оказалось вполне достаточно. Через пару дней, окончательно замотавшись с делами, я напрочь забыл об этом происшествии.

И вот, сейчас, случайная встреча в синематографе, опять напомнила мне о неприятном инциденте. Наверно, надобно что-то предпринять в связи с детской проституцией в Москве. Сделав себе очередную зарубку в памяти, я, наконец, смог переключиться на текущие вопросы.

В меблирашках меня ждали не только стряпчий с документами, но и счастливые Панфилушка с Забрушевским. Быстро подписав бумаги, я осмотрел обновленный прикид Панкратия Ивановича. Впечатляет. В новом платье, он смотрелся ещё более представительно. Приосанившись под моим одобрительным взглядом, сей господин с места пустил лошадей в карьер. Ни мало не смущаясь, предложив посетить на одной из московских квартир спиритический сеанс. Мотивировав тем, что вживаться в общество можно по-разному.

Уже решив отказаться, я переменил своё мнение, услышав, что на сеансе будет известный литератор Валерий Брюсов.

По дороги на квартиру некой Соколовской, исследовательницы одного из направлений оккультизма – теософии, Панкратий Иванович, дал мне все необходимые пояснения.

Впрочем, и без него я знал, что спиритизм явление для императорской России давнее и привычное. Что, ещё с прошлого века «погонять тарелочку» не гнушаются и в царской семье, и в простой крестьянской избе. А в 1906 году в Москве был проведён съезд спиритуалистов. В котором, приняли участие девяносто семь делегатов. Тираж журнала «Спиритуалист» достиг рекордной цифры тридцать тысяч экземпляров, а количество спиритических кружков сто шестьдесят. Через несколько лет их число возрастёт до трёх с половиной тысяч. Правда, научного объяснения в это время уже не искали. Людям требовалось шоу, им оно и было предоставлено в потребном количестве.

Спиритическая зараза оказалась чрезвычайно живучей. Интерес к подобным сеансам не угас и в советское время. Правда, во времена Сталина, за вызов духа Льва Троцкого можно было легко отправиться на нары. Сам же припомнил, что подростком, со старшей двоюродной сестрой, увлекся на пару недель этим явлением.

Нынешний сеанс, по словам моего гида, будет проводить не какой-нибудь шарлатан, а серьёзный оккультист со стажем и репутацией. Прибыв в Москву, для организации местного отделения теософского общества, он просил звать себя коротко – брат Иоанн. Настоящее имя брата было Иван Сергеевич Тульский. Сбежав от родителей ещё подростком, ему удалось устроиться юнгой на один из кораблей торгового флота. После нескольких лет мытарств, он сошёл с корабля в одном из английских портов в Индии. Там он постиг тайные практики индийских йогов. В Америке познакомился с Блаватской, в Петербурге сдружился с Рерихом. В общем, человек заслуженный и интересный. Ну-ну, посмотрим.

Немного удивило присутствие на сеансе Брюсова. Вроде он разочаровался в спиритизме ещё три года назад. Сейчас его литературная карьера сделала очередной крен, выйдя из редакции журнала «Вехи», Валерий в этом году возглавил Московский литературно-художественный кружок.

Антураж комнаты, где должен был проводиться сеанс, особого внимания не привлекал. Стол, накрытый чёрной скатертью, деревянная тарелка с буквами, свечи в старинных канделябрах по углам, что в этом особенного? А вот, сама личность медиума невольно приковывала внимание. Волевое лицо, с тонкими недовольно поджатыми губами, нос с горбинкой, холодный взгляд, уверенные властные манеры – честно сказать, производили впечатление. Смуглая, загоревшая под южным солнцем кожа, оттенялась белоснежным тюрбаном, с ярким красным камнем чуть выше лба.

Из гостей, после торопливого представления, запомнил только Владимира Павловича Быкова, издателя журнала «Спиритуалист», да удалось перекинуться парой фраз с Брюсовым. Валерий Яковлевич, ещё крепкий мужчина тридцати пяти лет отроду, с обвислыми усами и немного неопрятной чёрной бородкой, быстро потерял ко мне интерес. Узнав, что я не являюсь литератором, он вяло спросил, как я отношусь к спиритизму. Выслушав, что, по моему мнению, в мире ещё много непознанного и необъяснимого, покивав головой, добавил что-то в духе: мол, спиритические силы со временем будут изучены и, может быть, даже найдут себе применение в технике, подобно пару и электричеству. После чего, извинившись, покинул моё общество. Отметив, явно угнетённый вид поэта, подумал, что слухи, что он из-за личных переживаний пристрастился к