Вахромеев. Что-то яростно крича, он разродился тучей беспорядочных размашистых сабельных ударов. Скупыми точными движениями, отбивая атаки агрессора, я плавно переместился к центру комнаты. Заметив массивный деревянный табурет, примостившейся с торца обеденного стола, перевернул его резким толчком ступни, прямо под ноги противнику. Успешно разминувшись с неожиданным препятствием, Михайло невольно сбавил темп. Не упустив свой шанс, я в длинном выпаде, чиркнул по его горлу кончиком сабли.

Не обращая внимания, на дергающийся в конвульсиях будущий труп, подошёл к девице, и скинул с неё тело старшего Вахромеева. Приподняв девушку за плечи, помог ей отдышаться. Выплёвывая, попавшую в рот красную жидкость, она уставилась на меня взором испуганной лани. Взъерошенные волосы, размазанные по лицу кровавые разводы, дрожащие губы – на красавицу она явно не тянула.

Посторонние мысли, едва не сыграли со мной злую шутку. Услышав шорох за спиной, я на автомате ушёл в бок перекатом. Нанесённый со страшной силой удар, обрушившийся на то место, где ещё секунду назад была моя голова, едва не развалил её надвое.

Не вовремя появившейся Михайлов, излишними рефлексиями не страдал. Но, вот, тренировкам с холодным оружиям, он видимо, уделял мало внимания. Легко отбив первые выпады, посредством лёгкого финта достал его правую руку, тем самым лишив оружия, затем резким ударом рубанул поперёк лица. Помедлив, кольнул в область сердца, милосердие нам не чуждо.

Устало опустившись на лавку у стены, задумался, что делать дальше. Долго ли ещё пробуду в этом теле? Мысль отсидеться в тихом уголке, отбросил как неконструктивную. Сколько сидеть и чего ждать? А тут такой шанс – увидеть древнюю Москву! Да ещё, без санкции соответствующих органов. Какой советский школьник, после очередного просмотра знаменитого фильма, отказался бы от подобной возможности? Вот только, девка эта. Надо её куда-то пристроить. Мы ж в ответе, за тех, кого спасли или приручили.

Похлопав спасённую (надолго ли) по щекам, окончательно привёл её в чувство.

- Слышишь меня? Всё понимаешь?- дождавшись, когда она кивнёт головой, продолжил:

- Нужно, место, где можно привести себя в порядок. Ну, умыться, поесть, поняла?

- Поняла, тогда веди.

Спустившись вниз, судя по наличию печи, в кухню, мы быстренько перекусили остатками какого-то варева, сохранившегося на дне большого глиняного горшка.

После чего прошёлся по комнатам, проверяя на наличие живых душ. Везде было пусто, лишь в хозяйской опочивальне на полу лежало женское тело. Вот и хозяйка нашлась. Видать удар хватил, не выдержало сердце последних неприятностей. Посмотрев на пустые сундуки с распахнутыми крышками, предположил, что дворня разбежалась по окрестностям, приватизировав часть хозяйского добра. Решил девушке пока об этом не говорить.

Найдя на улице вязанку хвороста, затащил внутрь, чем счёл свою задачу выполненной. Растопить печь, нагреть воды, приготовить еду – здесь это женское занятие. Потому, сбросив дальнейшие дела на хрупкие девичьи плечи, блаженно растянулся на широкой лавке. Пусть девочка работает, ей полезно будет для психотерапии. Усталость и стресс скоро взяли своё – сам не заметил, как погрузился в беспокойный сон.

**********************************************

Окончание следует…..

Пробуждение было внезапным, как удар грома. Как то так получилось, что за время короткого сна перед глазами, словно на ленте кинохроники, пролетела вся жизнь человека, чьё нынешнее тело заняло моё сознание. И некоторые подсмотренные поневоле события, я предпочёл бы забыть и не вспоминать никогда. Но, память вновь и вновь возвращала меня к одному и тому же месту.

Желая покарать Новгород за измену, в начале 1570 года Иван 4 двинул своё опричное войско к городу. Второго января он был полностью окружён. Восьмого царь направился к обедне в храм Святой Софии. Казалось, вроде ничего не предвещало беды, государь со смиренным выражением лица, спокойно отстоял службу.

Но внезапно, выйдя на паперть после литургии, Иван Васильевич закричал «гойда!». И Новгород подвергся многодневному разорению. Досталось всем: пострадали, и знать, и духовенство, и простые горожане. Историки до сих пор спорят о количестве пострадавших. Однако, есть свидетельство от самого царя. В поминальном синодике, где он кается перед своими жертвами, имеется красноречивая надпись, относящаяся к этому времени: «По Малютиной сказке (по словам Малюты Скуратова) отделал 1490 человек».

Девятого января на Городище доставили схваченных опричниками людей из разных сословий, подозреваемых в измене. Тащили целыми семьями, не брезгуя слугами и престарелыми приживалами. После пыток, главы семей были облиты какой-то особой горючей смесью. Опалённых их за ноги привязывали к саням и тащили по направлению к Волхову. Там сбрасывали с моста на лёд и топили в полыньях. Вместе с ними в воду заталкивали и семьи. Грудных младенцев привязывали к матерям.

Мой предок, Захар Боков, принимал в этом непосредственное участие. Может быть, время было такое или душа его очерствела за долгие годы, проведённые в боях и походах, но ни малейших сомнений или жалости он не испытывал. Один эпизод, из его «подвигов» запомнился мне больше всего. Когда, спустившись на лёд, он за волосы отволок к полынье молодую девушку лет шестнадцати. Как скинул её полубессознательное тело в воду, а потом багром толкал его вниз под ледовую корку. Добившись своего, он невольно кинул взгляд на кусочек ледовой поверхности, очищенной от снега. Две девичью ладони упёрлись в лёд со стороны реки, а между ними белое пятно лица - и глаз, который не мигая смотрел на Захара… А потом всё исчезло. Предок только плюнул, тут же забыв про увиденное. А вот на меня это произвело впечатление. Проснувшись в холодном поту, я долго не мог прийти в себя. Не уверен, что вообще смогу выкинуть подобное из памяти.

Немного отойдя от подсмотренного в памяти предка, задумался, что делать дальше. Решил съездить посмотреть на эту гребанную «царскую Москву», заодно забрав нажитый Захаром хабар, который он хранил у своего родственника дьяка Ивана Бокова. Кто знает, выкинет меня из этого тела или нет, делать то что-то надо.

Девица, малость, отмывшаяся и приодевшаяся выглядела уже не так непрезентабельно. Ну, или мои понятия женской красоты двадцать первого века, были далеки от эталонов шестнадцатого. В принципе, всё равно. Не до этого сейчас. Так как виноват во всех её бедах был бывший владелец моего нового тела, я чувствовал за неё ответственность. Поэтому, смотря ей прямо в глаза, твёрдо обещал вернуться. Велел сидеть тихо, не отсвечивая. Если меня не будет через пару дней, пусть спрячется у крестьян, в ближайшей деревне. А там или родственники объявятся, или еще, какая оказия приключится. Бог не выдаст, свинья не съест. Вроде