и том же вузе с разными системами приема и обучения, которые готовили подчас одних и тех же специалистов, рано или поздно надо было как-то разрешать. Поэтому, как мы уже писали выше, летом 1951 года физико-технический факультет МГУ был упразднен и переформатирован в самостоятельный вуз — легендарный Московский физико-технический институт (МФТИ), первым ректором которого стал генерал-лейтенант авиации И. Ф. Петров, в личном разговоре убедивший И. В. Сталина создать этот легендарный вуз.

В итоге ровно через четыре года после создания Спецкомитета № 1, 29 августа 1949 года, на Семипалатинском полигоне в присутствии его главы маршала Советского Союза Л. Б. Берии и председателя Государственной комиссии по испытанию «изделия 501» М. Г. Первухина было проведено первое успешное испытание советской атомной (плутониевой) бомбы РДС-1 мощностью 22 килотонны, ознаменовавшее успешное решение самой масштабной и дорогостоящей научно-технической программы во всей послевоенной истории страны. Многие годы спустя академик Ю. Б. Харитон, сыгравший ключевую роль в реализации атомного проекта, проникновенно писал: «Я поражаюсь и преклоняюсь перед тем, что было сделано нашими людьми в 1946–1949 годах. Было нелегко и позже. Но этот период по напряжению, героизму, творческому взлету и самоотдаче не поддается описанию… Через четыре года после окончания смертельной схватки с фашизмом моя страна ликвидировала монополию США на обладание атомной бомбой»[182].

Уже к концу 1949 года опытным производством КБ-11 были созданы еще две РДС-1, а затем в 1950–1951 годах опытным производством заводов № 1 и № 2 и серийным заводом № 551 (завод № 3) в составе КБ-11, вступившим в строй во втором полугодии 1951 года, было изготовлено еще 29 атомных бомб РДС-1, в том числе первые три бомбы серийного производства, укомплектованные ядерными зарядами, созданными на опытном производстве самого КБ-11. На 1952 год было запланировано изготовление силами КБ-11 (опытного и серийного производства) 35 атомных бомб, а на 1953 год — еще 44 атомных бомб. При этом после успешного испытания 24 сентября 1951 года на Семипалатинском полигоне атомного заряда «502-М» (РДС-2) серийный завод № 551 освоил производство новых атомных бомб и уже к концу декабря того же года изготовил 6 атомных бомб типа РДС-2. Таким образом, на 1 января 1952 года в арсенале советских Вооруженных сил было 35 атомных бомб типа РДС-1 и 6 атомных бомб типа РДС-2[183].

Наконец, уже 18 октября 1951 года на том же Семипалатинском полигоне прошло успешное испытание авиационной атомной бомбы РДС-3 с ядерным зарядом «501-М», сброшенной с бомбардировщика ТУ-4, что стало основанием для ее запуска в серийное производство на том же заводе № 551, который с момента его основания возглавлял Константин Арсеньевич Володин. В итоге на 1 января 1953 года опытное и серийное производства КБ-11 уже изготовили и поставили на хранение 75 советских атомных бомб, в том числе 59 единиц РДС-2 и 16 единиц РДС-3.

Между тем еще 10 июня 1948 года Совет Министров СССР принял два новых Постановления — № 1989-733 «О дополнении плана работы КБ-11», где прямо ставилась задача проверить возможность создания водородной бомбы, которой был присвоен индекс РДС-6, и № 1990-774, которое предписывало создать специальную теоретическую группу под руководством члена-корреспондента АН СССР И. Е. Тамма[184]. Правда, надо сказать, что сама идея создания термоядерного оружия впервые была озвучена еще в 1946 году в коллективном докладе Ю. Б. Харитона, Я. Б. Зельдовича и И. Я. Померанчука «Использование ядерной энергии легких элементов». И в том же году группа Я. Б. Зельдовича приступила к изучению этого вопроса в КБ-11, а спустя два года к решению этой проблемы уже подключилась группа сотрудников Физического института АН СССР под руководством И. Е. Тамма, в которую вошли А. Д. Сахаров, В. Л. Гинзбург, С. З. Беленький и Ю. А. Романов[185]. В 1950 году эту группу перевели на работу в КБ-11 и в итоге семилетней предельно напряженной работы, в которую, помимо вышеуказанных персон, были также вовлечены М. В. Келдыш, В. А. Давиденко, Ю. А. Трутнев, К. И. Щелкин, Н. Л. Духов, Н. А. Терлецкий и др., 12 августа 1953 года на Семипалатинском полигоне успешно прошли испытания первой в мире водородной (термоядерной) бомбы РДС-6с («Слойки»). Мощность ее взрыва составила более 400 килотонн, что почти в 20 раз превысило мощность первой атомной бомбы. Причем, как заявил тот же Ю. Б. Харитон, на долю синтеза пришлось порядка 15–20% атомной энергии, а вся остальная энергия взрыва выделилась за счет расщепления U-238 быстрыми нейтронами. Таким образом, в этой очень компактной бомбе огромной разрушительной силы, которая помещалась в люк стратегического бомбардировщика Ту-16, впервые в мире было использовано «сухое» термоядерное горючее, что стало огромным технологическим прорывом, позволившим нашей стране вырваться вперед в атомной гонке с США.

б) Спецкомитет № 2

Параллельно с созданием атомной бомбы развернулись широкомасштабные работы по созданию новой отрасли советского ВПК — ракетостроения, поскольку решающая роль в возможной будущей войне отводилась не только ядерным боеприпасам, но и самым надежным средствам их доставки к намеченным целям. Поэтому уже 13 мая 1946 года за подписью И. В. Сталина вышло новое Постановление Совета Министров СССР № 1017—419сс «Вопросы реактивного вооружения»[186], в соответствии с которым создавался Специальный комитет по реактивной технике (Спецкомитет № 2), который возглавил секретарь ЦК ВКП(б) Георгий Максимилианович Маленков. В состав этого Комитета вошли два его заместителя — министр вооружений СССР генерал-полковник Дмитрий Федорович Устинов и министр промышленности средств связи СССР Иван Герасимович Зубович, а также министр сельскохозяйственного машиностроения СССР Петр Николаевич Горемыкин, заместитель главы МВД СССР генерал-полковник Иван Александрович Серов, начальник Главного артиллерийского управления (ГАУ) Министерства Вооруженных сил СССР маршал артиллерии Николай Дмитриевич Яковлев, заместитель председателя Совета по радиолокации вице-адмирал Аксель Иванович Берг, начальник Управления оборонной промышленности Госплана СССР генерал-майор Петр Иванович Кирпичников и заместитель уполномоченного Особого комитета при Совете Министров СССР Наум Эммануилович Носовский.

В данном Постановлении было четко указано:

«2) Возложить на Специальный Комитет по Реактивной технике:

а) наблюдение за развитием научно-исследовательских, конструкторских и практических работ по реактивному вооружению, рассмотрение и представление непосредственно на утверждение Председателя Совета Министров СССР планов и программ развития научно-исследовательских и практических работ в указанной области…;

4) Установить, что работы, выполняемые министерствами и ведомствами по реактивному вооружению, контролируются Специальным комитетом по реактивной технике. Никакие учреждения, организации и лица, без особого разрешения Совета Министров, не имеют права вмешиваться или требовать справки о работах по реактивному вооружению;

5) Обязать Специальный Комитет по Реактивной технике представить на утверждение Председателю Совета Министров СССР план научно-исследовательских