— Как твои дела, красавица?

— У меня всё отлично. С твоим договором, кстати, почти закончила. Промежуточные правки утрясли с вашим юристом. Если есть желание — можешь заглянуть ко мне и посмотреть. 

— Здравствуйте, Дан Андреевич. Настроение у меня прекрасное. А вы, кажется, действительно неравнодушны к нашему кофе?  

— Добрый день! Всё отлично, работаю. А как ваши дела? Довольны открытием?

Хочется сжать голову до хруста, лишь бы заставить это навязчивое гудение стихнуть. Ну почему, почему я та-а-ак много думаю? Дан-то наверняка уже забыл о том, что я сказала.

От раздражения стукнув каблуком об пол, с новым усилием вглядываюсь в чёрно-белый лист документа. Образ Дана по-прежнему маячит перед глазами, но сейчас он по крайней мере стал прозрачнее, так что я могу разглядеть то, что печатаю. Может быть, Дан продолжает пить кофе с Леной, а может быть, зашёл к Дивееву илиМатросову. Он ведёт бизнес с нашей компанией, и мне нужно перестать воспринимать его визиты как что-то личное. Если хочу о нём думать, то это в любом случае стоит делать после работы. Пока Римма Радиковна на больничном, любая моя невнимательность может обернуться серьёзными проблемами для фирмы. Так что соберись, Таня. Соберись.

Стоит мне наконец сосредоточиться, в дверь стучат. Вежливо, мелодично. Сердце ёкает и камнем падает в желудок. Оказывается, всё это время я надеялась и ждала.

— Впустишь? — Дан прикрывает за собой дверь и неспешно приближается к моему столу, давая понять, что его вопрос не более чем формальность.

От волнения и смущения я нервно свожу под столом ноги, так что колени неприятно бьются друг о друга. Этот красивый во всех смыслах мужчина, который прямо сейчас беззастенчиво меня разглядывает, стал моей первой близостью, и мы снова наедине. Правда по-другому: в офисе, где я работаю, оба в одежде… И мне нужно вести себя естественно: смотреть в глаза и вразумительно разговаривать, при этом учитывая, что он, конечно, всёпомнит, и стараться не краснеть. 

— Ты уже вошёл.

Я опускаю глаза, чтобы совершить абсолютно ненужное действие: взять телефон и переложить его на другой край стола.

— Как остаток твоего выходного? — Дан обхватывает спинку посетительского кресла пальцами и, слегка развернув, в него опускается. Так непринуждённо и естественно, что в пору восхититься. Почему одним от природы дано вести себя настолько эффектно и органично, а другим — нет? 

— Хорошо, — отвечаю я на автомате, хотя на деле даже не сразу вспоминаю, что делала в выходной. 

Ах, ну да. Лежала в своей комнате, проматывая в голове нашу ночь и занимаясь самоистязанием за отказ от завтрака. Интересно, озвучь я это вслух — что сказал бы Дан? 

— Я… эм… Были дела с Василиной. 

Собравшись с мыслями, немного смущённо уточняю: 

— А ты как?

— В порядке. После обеда сестра позвонила, сказала, что будет в Москве проездом. Пару часов покатал её по столице и после отвёз в аэропорт.

Вот почему у него получается отвечать так? Легко, непринуждённо? Потому что Дан не видит поводов для смущения, имеет большой опыт общения с противоположным полом и не пытается казаться тем, кем не является? В отличие от меня. 

— Ясно… То есть у тебя есть сестра?

Дан утвердительно кивает. 

— Да. Старшая. Уже лет десять как счастливо замужем за французом. 

— Ясно, — повторяю я, панически ощущая, что новой ответной фразы так и не созрело. — Как ты сейчас? — неожиданно спрашивает Дан, глядя сначала в район пуговиц на моей рубашке, а потом — в глаза. 

Я вспыхиваю, потому что безошибочно угадываю, о чём он. Здесь, в кабинете, при свете дня он спрашивает о самом интимном.

— Всё хорошо, — сиплю с улыбкой. — Со мной всё отлично.

— Я рад. Не стал звонить, чтобы не тревожить. 

Моё нервно дёргающееся сердце стремительно увеличивается в объёме и нагревается. Он собирался мне позвонить? Вчера? Просто, чтобы узнать, как я? 

Одна незначительная фраза бодрит как шампанское. Мне нужно что-то сказать... Ну правда. А то веду себя как олень перепуганный. 

Не желая краснеть, выбираю первую пришедшую в голову тему. Самую безопасную.

— Кстати, по поводу твоего договора. Все эти дни я была на связи с твоим юристом, и мы утвердили кое-какие правки. Могу тебе показать…

Дан качает головой.

— Не будем тратить наше общее время на обсуждение промежуточных итогов. Основные моменты я уже решил с Матросовым. Остальное — дело Константина. 

Я прикусываю губу. Не хочет смотреть договор? Ну ладно… Я ведь просто так предложила. Потому что думала, что Дан захочет держать руку на пульсе.

Кончики ушей начинает печь. Ну вот для чего я предложила? Если бы Дан хотел, то сам бы так и сказал: «Давай посмотрим». Он-то, в отличие от меня, умеет напрямую озвучивать свои желания. 

— Твоя руководительница так и не вышла, как я вижу? — Он кивает на пустующий соседний стол. — Справляешься? 

— Да, — растерянно отвечаю я, поглощённая мыслью о своём неудачном предложении. — Наверное, на днях выйдет.

В этот момент дверь в кабинет распахивается и в проёме появляется красивое лицо Лены. Едва взглянув на меня, она впивается глазами в Дана, повернувшего голову на стук.

— Дан Андреевич, вас Глеб Алексеевич спрашивал, — её голос ласковый и непривычно низкий. — Попросил сказать, что ждёт у себя в кабинете.

— Спасибо, малыш, — отвечает он, отчего взгляд секретарши вспыхивает восторгом и удовольствием. — Сейчас подойду.

С хлопком закрывшейся двери Дан переводит глаза на меня и встаёт.

— Был рад увидеться и узнать, что ты в порядке, Таня. Мой номер ведь у тебя есть?

Я киваю. Губы парализовало улыбкой. Кажется, даже если захочу — не смогу её стряхнуть.

— Да. Я тоже была рада. 

Смотрю на удаляющуюся графитово-серую спину и ощущаю, как в груди растекается странная безысходность, напоминающая тоску. Я пока не могу найти ей объяснение, но заранее знаю, что обязательно найду, потому как буду прокручивать наш разговор в голове ещё как минимум сутки. 

Позвонить? Я не позвоню, и Дан наверняка это знает. 

Остановившись возле двери, он оборачивается и улыбается мне уголками губ:

— Хорошего тебе дня.

Я снова киваю. Старательно улыбаюсь, мечтая забиться в угол и съёжиться. Потому что у меня не получилось. То, в чём я себя так усиленно убеждала. Ни на что не надеяться и не расстраиваться, если наша ночь не получит продолжения. Не получилось даже близко. 

От одного взгляда на Дана сердце ухает и дыхание перехватывает. И от мысли, что на этом всё закончится, внутри становится так серо и холодно… Дан только ушёл, а уже кажется, что я всё могла сделать по-другому: выглядеть лучше, говорить интереснее и веселее, смотреть непринуждённее.