– Не держи зла, мужик!

Трезубов с ужасом смотрел, как толстый палец давил на спусковой крючок. Он понял, что на этот раз чуда не произойдет. Выстрел закончится смертью.

Время для работы позднее, восьмой час вечера, домой уже пора. Все-таки Михаил Антонович решил заехать в офис. Что-то не тянуло его домой, не было желания видеться с женой.

Обстоятельства складывались так, что крупно поссориться с Мартой он не мог. Более того, даже признавал ее право на отношения с Трезубовым. Готов был простить. Но общаться с ней не хотел. Во всяком случае, сейчас.

Еще душу тяготили грехи. Он не убивал киллеров своей рукой, но решение, как ни крути, исходило от него. Это были нелюди, их нельзя жалеть, и все равно на сердце камень.

С Трезубовым тоже нехорошо получилось. Не надо было выносить ему смертный приговор. Он даже готов был его пощадить, но, когда уходил, никому ничего не сказал.

Плетенов воспринял его молчание как согласие, приговор. В общем-то, тот поступил правильно. Нельзя упрекать начальника службы безопасности в чрезмерном рвении.

Совесть грызла душу. Еще давал о себе знать страх перед законом. Следователь Зиньков никак не желал успокоиться, был у Трезубова, вызывал к себе в управление Марту.

Все бы ничего, но Трезубов бесследно исчез. У Зинькова могли возникнуть подозрения насчет причастности к этому Михаила Антоновича. Впрочем, концы уже ушли в воду. Всех, кто принимал в этом участие, надо бы отправить куда-нибудь на юга, пусть отдохнут вдали от носа этого следователя. Да и самому неплохо было бы уехать. Сказать, что страх перед возможным покушением на свою жизнь снял его с места.

Михаил Антонович зашел в приемную. Секретарша Валя вмиг спорхнула со своего места, замерла с угодливой улыбкой на губах. Эта девочка хорошо знала цену своему положению, потому готова была на многое, чтобы заслужить похвалу и расположение босса. А ведь он не звонил в офис, не говорил, что будет здесь вечером. Его не должны были ждать тут.

– Ты что делаешь? – спросил Матвеев и тут же поднял руку, осаживая ее.

Он и сам понял, почему девушка здесь. В глубине приемной он увидел Артема. Парень сидел в кресле и щелкал кнопками на игровом планшете.

Артем помахал отцу рукой в знак приветствия, но взгляд от планшета не оторвал. Ну да, он же не просто служащий, а сын главного босса, и ему вовсе не обязательно заискивать перед кем-то. Валя должна выражать ему свое почтение. Еще она, похоже, нацелилась на самого Артема, поэтому и осталась в офисе после окончания рабочего дня.

У Михаила Антоновича не было никакого желания говорить с сыном, но если Артем зайдет к нему в кабинет, то возражать он не будет. Может, даже глоток коньячка позволит ему пропустить.

Сам Михаил Антонович пил коньяк из рюмок. Бокалы, хайболы – это на людях, а в одиночестве – только они. Это он Трезубову говорил, что прошлого для него нет. На самом деле Миша Червонец не собирался забывать свое прошлое, в котором коньяк пился из рюмок и граненых стопок.

Он зашел в кабинет и увидел Наташу. Она шустро протирала его стул, ручки кресла. В воздухе пахло бактерицидной свежестью.

Михаил Антонович кивнул, глядя на нее. Да, он любил чистоту. Хорошо, что Наташа не упустила возможности смахнуть дневную пыль за то время, пока он шел от машины к своему кабинету.

Ему нравилась эта молоденькая женщина. Была в ее красоте какая-то интригующая загадка. Может ли чувственность быть непорочной? Примерно такой вопрос возникал в присутствии этой особы.

Глядя на Наташу, запросто можно было понять, почему Артем неровно к ней дышит и торчит сейчас здесь, в приемной.

– Зачем ты тут? – спросил он.

– Вы же меня не уволили? – Наташа с надеждой посмотрела на него.

– Почему я должен тебя увольнять?

– Мне кажется, вы не одобряете наши отношения с Артемом.

– А у вас есть отношения?

Михаил Антонович подошел к бару, достал оттуда бутылку коньяка, рюмку, переместился на мягкий кожаный диван.

– С моей стороны нет.

– Но Артем бегает за тобой.

– Я его не приманиваю. – Наташа опустила голову.

– Твоя красота его приманивает.

– Хорошо, я уволюсь, – сказала она и тяжело вздохнула.

– Где ты работать будешь?

– Не знаю.

– Но будешь?

– Да, конечно. Мне нужны деньги.

– Если ты важна Артему, то он тебя везде найдет. Увольнение – не выход. Если только в Тюменскую область вернуться. Ты же оттуда.

– А институт?

– А разве в Тюмени нет институтов?

– В Москве лучше.

Михаил Антонович выпил, выдохнул коньячную горечь в кулак.

– Не поедешь в Тюмень?

Наташа подняла глаза, без вызова, но решительно глянула на него.

– Нет!

– Я вижу, особа ты целеустремленная, – заявил он.

Да, она знает, чего хочет, и подлизываться умеет. Именно поэтому и не ушла домой, а осталась в офисе, ждала, когда подъедет босс, чтобы угодить ему и остаться в штате компании.

– Да, я хочу хорошо устроиться в жизни, – не стала скромничать Наташа.

– Уборщицей?

– Я учусь в университете, когда-нибудь стану дипломированным юристом… – Она замолчала, не решаясь продолжать.

Михаил Антонович сам сделал это за нее:

– Будешь работать у меня в компании?

– Если вы позволите, – сказала она.

– У тебя далеко идущие планы, – с усмешкой заметил он.

– Это плохо?

– Нет, хорошо. Очень даже. А замуж за моего сына не хочешь?

– Я уже замужем. – Наташа качнула головой. – И люблю своего мужа. Это во-первых.

– А во-вторых?

– Артем из высших кругов, а я знаю свое место.

– Ты умная женщина, – проговорил Михаил Антонович и глянул на нее поощрительно, без всякой насмешки. – Правильно рассуждаешь.

– Артем перегорит и успокоится. У него наверняка есть девушка из высшего общества. – Наташа сказала это без малейшей иронии.

– Да, девушка у него есть.

«Только лежит ли у Артема к ней душа? Похоже, что нет, – сам себе ответил отец. – Может, Артем будет счастлив с Наташей? Она действительно умная. А то, что не из высших сфер, так статус – штука условная. Уборщицей Наташа оставаться не собирается, ей нужен другой, куда более высокий уровень. Возможно, она добьется своего. Своим трудом. К чему человек стремится, того он и достоин.

И все-таки Артему будет лучше с Василисой. Отец у нее большой, а главное, нужный человек. Любит ее Артем. Не просто же так он спал с ней.