Богатый – или скажем скромнее, состоятельный – свободен и независим. Конечно, его свобода не абсолютна, но страх голодной смерти ему неведом, а это многое значит: богатый не продаст свой голос на выборах за бутылку пива, не убоится неправедной власти и не пойдет за преступным маньяком. Это все привилегии бедности, ибо бедный народ – это народ рабов. Рабы же не знают сострадания и верят любому, кто обещает их накормить. Особенно плотью и кровью богатых соседей. Beggars must not choosers, как говорят британцы: нищие не выбирают.

Я сам – из племени рабов, привыкших к насильственной смерти, и потому, быть может, призрак Бориса не являлся мне в снах и не стонал ночами под балконом. В повестке дня были другие вопросы, не оставлявшие места сожалению, и я размышлял над ними, как терпеливый и усердный крысолов. Помимо того, выгреб значки из своих баулов и подарил их Санчесу вместе с синим попугайным галстуком; позвонил в банкирский дом «Хоттингер и Ги» и сообщил пароль («петрруша» – только латинскими буквами); еще я пил сухие вина, ел курицу под огненным соусом кэрри, смотрел непристойные фильмы по телевизору и плавал по два километра каждый день – для сублимации сексуальной энергии.

Но обратимся к моим размышлениям.

Кем был, в сущности, Шерлок Холмс? Вы скажете – сыщиком? Но это слишком узкий термин, обозначение профессии, и только; как множество других реалий, изобретенных человечеством, он подлежит классификации и более строгому описанию. Я бы сказал, что Шерлок Холмс был гениальным системным аналитиком, а эта область приложений интеллекта определяется с гораздо большей четкостью, чем дар выслеживать преступников. Системный анализ – часть математики; но стоит ли толковать с непосвященными об оценке количества информации, об уравнении связи и о корреляционных матрицах? Правильно, не стоит, тем более что все это – лишь колдовской ритуал, творимый при помощи формул, компьютеров и математических заклятий. Суть же заключается в том, что системный анализ позволяет связать различные – и на первый взгляд далекие – факты, классифицировать их и ранжировать, создав тем самым некую информационную структуру – зрелый плод экспериментов и раздумий, который криминалисты называют версией.

У вас есть версия, Ватсон? Да, разумеется, Холмс, целых пятнадцать. Выбросьте их на помойку, Ватсон. Но почему же, Холмс?! А потому, что их пятнадцать. Не стоит умножать количество сущностей сверх необходимого.

Я действовал, руководствуясь этим правилом. Я не нуждался ни в компьютерах, ни в формулах, ни даже в карандаше и бумаге. Впрочем, бумажный лист существовал, но только лишь в моем воображении – пустой и белый, будто поверхность арктической льдины, припорошенная свежим снежком. Сцена для лебединых танцев гипотез и половецких плясок фактов под гром барабанов логики…

В левом и правом углах воображаемой страницы я написал «Команда альфа» и «Команда бета», затем обвел написанное овалами. Немного поколебавшись, изобразил под первой надписью «КГБ – ФСБ, Управление аналитических исследований», а под второй – «ЦРУ, разведка», добавив в обоих случаях жирный вопросительный знак. Не исключалось, что остроносый Иван Иваныч, бывший майор УБОП, а ныне полковник ФСБ, при нашем очередном свидании окажется генералом, главой управления по борьбе с легализацией доходов от преступной деятельности. Не менее забавные метаморфозы могли приключиться и с Ричардом Бартоном, так что вопросительные знаки казались мне уместными в обоих овалах.

Между ними я разместил прямоугольную рамку с декорацией и главными героями спектакля. В рамке содержались такие надписи:

«Институт – секретная лаборатория

Косталевский – шеф

Сергей Арнатов – ассистент

Исследования психологических феноменов

Открытие?»

Левый овал я соединил с прямоугольником сплошной линией, пометив ее словами «Контроль и курирование»; от правого овала протянулся пунктир, тоже помеченный, но иным образом: «Утечка информации? Возможно». Затем, будто сами собой, под рамкой возникли еще два прямоугольничка: в одном мерцала надпись «Магический кабинет Сержа Орнати», в другом – «Квартира Арнатовых». Теперь мне осталось изобразить последний овал, в самом низу, и обозначить в нем «Команду гамма»; я сделал это, соединил гаммиков двумя штриховыми линиями с «Квартирой» и «Магическим кабинетом» и надписал их одинаково: «Случайность?»

Версия, сложившаяся у меня во время разработки этой схемы, была такой.

В лаборатории Косталевского, которую курировало КГБ, а после – ФСБ, созданы своеобразные психологические катализаторы, или, если угодно, волшебные амулеты. Сам я познакомился с четырьмя: влияние черного было неясным, белый погружал в забвение, пестрый провоцировал веселье, а голубой – любовную страсть. Но были, вероятно, катализаторы других реакций – гнева, ненависти, надежды, веры, самомнения, и только богу известно, чего еще; словом, эпохальное открытие, какие даже в век прогресса торчат египетскими пирамидами среди жилых особнячков.

Но чтоб навести завершающий марафет – облицевать пирамиду, замуровав при том все входы и выходы, – нужна, разумеется, проверка. Статистически значимый ансамбль результатов, как говорят в научных сферах. И вот появляется маг и кудесник Серж Орнати и начинает творить диковины и чудеса. Причем под прочной «крышей», ибо никто его пальцем не трогает и не пасет, ни рэкетирская мелочь, ни милицейские, ни крупный криминал, что было б вполне естественно при этаком хлебном деле… Никто! И я об этом знал. Бродила у меня идея связать его с Мартьяновым, хозяином агентства «Скиф», но Серж сказал, что нет нужды – мол, бритоголовых не боится, поскольку «крыша» его не течет и даже не капает.

Вспомнив про сей разговор, я провел сплошную линию от овала команды альфа к магическому кабинету и призадумался. Широкомасштабный эксперимент всегда грозит утечкой информации… И все же на него решились – была, видать, необходимость… С другой стороны, если трудиться аккуратно, откуда протечет? Магия есть магия: пассы, заклятья, свечи и пентаграммы, снадобья и гороскопы, и среди всей этой шелухи – катализатор-амулет… Одного беглого взгляда довольно… И как догадаться потом клиенту, что тут подействовало, что присушило любимого? Или, наоборот, заставило забыть… Нет, никакого риска – конечно, при соблюдении техники безопасности. Но Серж сим правилом пренебрег и начал практиковать на дому.

Не отсюда ли все его неприятности? Об этом стоило поразмышлять, но я понимал, что могу ошибиться: все-таки мотивы его бегства, его попытки пересидеть в карельских лесах тяжелые времена, оставались мне неизвестными. Но так или иначе, он сбежал и прихватил с собой коллекцию волшебных амулетов… объектов государственной важности, как выразился остроносый. Видимо, эти объекты были неравноценными: одни – приманка и пустячок, другие – нечто более серьезное и существующее, может быть, в единственном невосполнимом экземпляре. Этот вывод показался мне логичным. В конце концов, что такое «веселуха» и приворотный амулет? В зависимости от обстоятельств – орудие пытки либо способ поощрения, каких и без того придумано немало. В самом деле, пустячок… И таких пустяковин могло быть несколько, и было наверняка, если говорить о «веселухах». А вот белую штучку пустяком не назовешь… никак не назовешь! Можно считать, что мне с ней повезло: я глядел на нее секунду и потерял всего лишь час – час или сорок минут полноценной жизни; но более долгое созерцание могло привести к катастрофе. К тихому помешательству, амнезии или летаргическому сну… К чему еще? Не стоило гадать и строить гипотезы на песке, реальность все равно могла оказаться ужасней.