Затем Диди начал собираться, и тут же принесли счет, потому что Матиас сделал знак.

– Куда ты так торопишься? – спросил Жан.

– Мне нужно на свежий воздух, – ответил Матиас, закатив глаза. – Вы поедете со мной? – спросил он. – Я велел вызвать такси.

Жан покачал головой. Альфонс предложил проводить Матиаса до стоянки.

– За кого ты меня принимаешь? – спросил его Матиас.

– За человека, за которого я отвечаю и которого должен проводить.

– Но я не возьму тебя с собой! – Матиас ухмыльнулся. – Возьму Катрин, если она захочет.

Катрин с удовольствием осталась бы еще, но просто не знала, что делать, если принесут еще выпивку, и как она будет расплачиваться. В общем, она согласилась.

Матиас полез за кошельком, но хозяин положил счет, указав в сторону Катрин.

– Девушка сказала, что приглашает вас сегодня, – произнес он и подмигнул ей.

Катрин была рада, что он не стал пояснять, и взглянула на итоговую сумму. 288 евро. Она сглотнула, пытаясь не выдать замешательства. Ведь это была стоимость восьми бутылок. И где же они?

Она оттолкнулась от своей скамейки, чтобы подойти поближе.

– Могу я расплатиться карточкой ЕС? – спросила она приблизившись.

– Нет проблем, – ответил владелец заведения и достал из кармана своего белоснежного фартука портативный считыватель карт. – Код карты, пожалуйста?

О Боже! Она так перенервничала из-за высокой суммы, что потеряла всякую способность соображать. 2793 или 2937? В тот момент Катрин вообще не могла с уверенностью сказать, была ли в коде цифра 7.

Может, она не выбросила старую выписку? Катрин научала судорожно рыться в маленьком кошельке.

– Пожалуйста! – хозяин протянул ей клавиатуру.

2793 набрала она с надеждой, что платеж пройдет. В этот момент Катрин почувствовала на себе взгляд Матиаса и попыталась сделать как можно более равнодушное лицо. Что будет, если аппарат откажется сейчас идентифицировать введенный код?

– Sorry, номер неверный, – сказал хозяин и скептически уставился на нее.

Черт его знает, какая информация появилась сейчас на этом дурацком дисплее.

– Могу я оплатить еврочеком? – спросила Катрин, вспомнив, что он запрятан в потайном уголке кошелька.

Чек был настолько замусолен, что едва ли мог быть идентифицирован.

Хозяин высоко поднял брови:

– Но они же недействительны с тех пор, как введены в обращение евро!

Фу, какая глупость!

Матиасу все надоело, и он решил вмешаться:

– Позволь мне сделать это самому, и пойдем быстрее!

– Куда же мы пойдем; у меня хоть и проблемы с памятью, но не столь серьезные, чтобы забыть, что приглашала сегодня я!

– Ну так что? – хозяин выжидающе кивнул.

– 2937! – торжествуя, проговорила Катрин.

На этот раз все было верно. Еще она дала чаевые, которые Ронни за всю свою карьеру вряд ли получил хоть от одного клиента, а король Иордании определенно не платил никогда. Десять евро! Целое состояние!

За такие деньги она должна была работать целый час.

Воздух был очень свеж, и в мгновение ока отрезвил Катрин, приведя ее одновременно в состояние тихой паники. Если каждый чек она будет оплачивать в двойном размере, то через очень короткое время из-за финансовой несостоятельности на ее имущество будет наложен арест. Долговая яма по возвращении из пятизвездочной сказки, подумала Катрин, но нашла в себе силы быстро собраться.

Матиас уже был на лыжах.

– Где-то внизу на трассе стоит такси, – сообщил он ей, указав лыжной палкой в темноту.

Снегопад еще не кончился, сумерки сгустились еще больше, и понять, где находится это «где-то», было очень нелегко.

– Езжай вперед, – сказала Катрин, быстро надевая лыжи.

Ей совсем не хотелось потерять его из виду, в противном случае завтра утром она станет не только банкротом, но в горах будет найдено ее окоченевшее тела.

– Нам надо проехать по трассе лишь маленький участочек, – сказал Матиас. – Совсем недалеко!

– Это меня успокаивает, – откликнулась Катрин, которой было все равно, как далеко находилось это такси.

У нее не было никаких проблем, когда она стояла на горных лыжах. Самое неприятное, если они выберут неверный путь и придется взбираться наверх на своих двоих. Матиас тронулся, и тотчас из темноты донеслись грубые ругательства.

– Что там такое? – крикнула Катрин и едва не налетела на него.

Он двигался рывками, так что Катрин боялась наехать сзади ему на лыжи.

– Трассу не видно – так замело! – крикнул он.

«Браво, – подумала Катрин. – Сейчас вместе рухнем в какую-нибудь пропасть, которая и станет нашей братской могилой».

«Двое тирольцев нашли свою смерть в пропасти», – представила она себе заголовок в газете.

И каждый будет иметь право назвать их идиотами, потому что только идиот мог отправиться в такой снегопад и в полной темноте на эту трассу. Сами виноваты. По ее мнению, они спускались уже довольно долго; во всяком случае, ни о каком маленьком кусочке не могло быть и речи. Все же…

– Постой-ка! – крикнула она.

А когда Матиас не отреагировал:

– Стоп!

Теперь он услышал ее и затормозил.

– Что?

– Послушай!

Они замерли, прислушиваясь.

– Ничего не слышу!

«Точно, – подумала она. – Ничего не вижу и вдобавок ничего не слышу».

Было тревожно тихо в этом мире, словно слепленном из ваты.

– Однако! – сказала Катрин.

Какие-то звуки раздавались с интервалами. То доносились, то снова стихали.

– Дизель тарахтит!

– Должно быть, генератор в каком-нибудь ресторане на трассе!

Определенно этот тип ездил только на «феррари» и не имел представления, как работает мотор обычного автомобиля. Она-то слышала такой звук каждое утро, залезая в их пятнадцатилетний «гольф».

– Или дизельный мотор такси!

– Ты думаешь?

Катрин не могла видеть, куда смотрит Матиас в этот момент, потому что он возвышался напротив огромной тенью, но была абсолютно уверена: его взгляд сконцентрирован сейчас на ней. Как ситуация может сблизить двух совершенно чужих людей, подумала Катрин. Просто они оказались вместе на краю мира.

– Ты уверена?

– Я еще послушаю! – Она прислушалась. – Нам, похоже, вон туда!