И хорошо, что не успела ему об этом сказать.

— Я не дам тебя в обиду, Тайгиня! Я буду защищать тебя, и больше не допущу подобного, — продолжал отец. — Я давно заметил, что между вами есть что-то, но мне казалось, что Ромка уже всё решил… Он принял не то решение, которое я ожидал от него. Он разочаровал меня… Мне так жаль.

— Тайгиня! — услышала я голос Стёпки и подняла на него взгляд.

Я понимала, что не должна поступать, как Рома. Мне следовало объяснить всё Стёпе, если он не понял с первого раза. Отец зашёл в дом, чтобы дать нам поговорить, а я вытерла слёзы со щёк.

— Стёпа, чтобы не причинить тебе боль, которую испытала сама, я повторю ещё раз — мы друзья. Ладно? Я не смогу полюбить тебя больше, чем брата… Прости меня…

Я прикусила губу и заплакала, а Стёпа подошёл и обнял меня.

— Ну хоть призналась, что как брата любишь! — ухмыльнулся он. — Я ему в челюсть зарядил хорошо… Если только посмеет сюда приехать — убью!

Хоть Рома и сбежал, как последний трус, а у меня сердце сжалось, когда Стёпа сказал, что ударил его… Жаль было его… А любовь внутри покрывалась чем-то непонятным, словно надевала траурный наряд и принимала определение для себя: БЕЗОТВЕТНАЯ…

Мы прилетели домой, вот только мне не хотелось идти в ванную… Ничего не хотелось. Я сидел на кровати, обхватив голову руками, и смотрел в одну точку перед собой. Неправильно я поступил, что взял и вот так уехал, не попрощавшись с ней. Надо было хотя бы сказать о том, что я принял такое решение, но мне не хватило духа. И теперь мы будем страдать ещё больше. Сердце заныло от мысли, что она уже узнала и теперь, наверное, возненавидела меня.

Она будет права, если возненавидит меня. Как бы больно ни становилось от этой мысли.

В дверь глухо постучали, и она сразу же открылась. Я поднял взгляд.

Отец…

Он вошёл и посмотрел на меня с каким-то непонятным сочувствием.

— Несколько часов прошло, а ты всё сидишь?! — нахмурился он, прошёл и сел на компьютерный стул.

— А что мне танцевать от радости? Или мебель в щепки побить? — съязвил я, но тут же прикусил язык.

В конце концов, отец не насильно забрал меня. Я пошёл к вертолёту на своих двоих, и сам сел в него. Я всё сделал сам, как бы прискорбно это ни звучало.

— Это пройдёт. Перебесишься и пройдёт. Вы с ней друг другу не подходили. Что можно ждать от детдомовки?

— Она не детдомовка! — зарычал я.

— А кто тогда? Я взял её в детском доме и подбросил брату, чтобы он не сошёл с ума. Попросил здорового ребёнка, но о семье её информации не было: от девчонки ещё в роддоме отказались. Потом сделал на неё документы, назвав Тайгиней, как попросил брат. Василию я об этом не рассказывал, да и не следует, а то уйдёт в себя. Он считает её подарком леса. Подарком, за которым тщательно следили мои ребята, чтобы ничего не приключилось, пока он её не нашёл. Даже пару раз место меняли, куда её подбросить… В общем, ты подумай хорошо… Успокоишься… Сходи с друзьями погуляй. К тебе приходили, спрашивали как ты и где. Ай…

Отец поднялся на ноги и ушёл, оставляя меня одного.

Ну и что, что она детдомовская?

Пусть даже и гены плохие…

Несмотря на все эти предрассудки, сама она идеальная…

Я отлично понимал, что в городе не встречу такую искреннюю и чистую девушку, которая полюбит меня всем сердцем.

А Тайгиня любила…

Я ощущал это.

Потому и не хватило духа пойти и признаться, что выбрал не её.

Я задумался: в словах отца была доля правды. Возможно, мне просто следовало расслабиться немного и прогуляться друзьями. Я включил телефон, который всё это время лежал рядом без дела, и увидел своё фото с Таей на озере. Я рассказал ей, что такое селфи и сфотографировался вместе с ней, а потом поставил этот снимок на заставку телефона… И поцеловал её. Как же сладко она отвечала на мои поцелуи… Глаза снова стало пощипывать, а воздуха крайне не хватать. Я шумно выдохнул.

На телефон полетела куча сообщений о пропущенных вызовах. Ребята писали мне разные вопросы: куда пропал… как дела… Я даже не стал открывать все СМС-ки. Кирюха позвонил, когда я собрался пойти в ванную. Я долго смотрел на экран и вспоминал совет отца пойти и развеяться с друзьями, но я не мог этого сделать… Я больше не нуждался в них, как и они никогда не нуждались во мне.

Мне нужна была ОНА.

Моя Тайгиня.

Нет…

Не моя…

Я ведь выбрал не её.

Я пошёл в ванную, горько ухмыляясь собственному идиотизму. Сам же и профукал шанс на счастливое будущее из-за тупой нерешительности.

Когда звонок повторился, я вернулся к телефону и поставил его на режим полёта, а сам залип на фотографии, где мы с Тайшней улыбались и выглядели счастливыми. Да нет же! Мы были счастливыми, только я в одночасье всё разрушил.

Сутки прошли, а я всё не могла никак привыкнуть к тому, что Ромы больше нет. Мне хотелось выйти в сенки, увидеть его, обнять и сказать, что люблю его… Я пыталась думать, что всё это кошмарный сон, но выходила и убеждалась в обратном. Это не сон, а устрашающая реальность.

Его нет.

Рома вернулся к привычной жизни.

Я пыталась подготовить себя к такому повороту, но все попытки оказались тщетными. Абсолютно. Слёзы снова потекли по щекам. Глаза покраснели и уже болели, но я ничего не могла поделать с собой. Плакала и плакала… Снова и снова…

— Тай, — услышала я голос Стёпы, который снова стал частым гостем у нас. — Может, пойдём травы пособираем?

— Я не хочу, Стёп… Не сегодня… — ответила я и направилась к бочке, чтобы помыть посуду. Я вспомнила первый раз, когда Рома взялся за это дело, и губы тронула улыбка. Червяка испугался… Но нахлынувшее на меня умиление прошло уже через секунду, отдаваясь болезным ощущением в груди.

Он оставил меня. И самое главное — даже не попрощался.

— Тай, ты не должна убиваться по нему! — продолжил напирать Стёпа. — Ну случилось вот так, что теперь поделаешь? Я всегда буду рядом и помогу тебя.

— Стёп! — я посмотрела на парня отрешённым взглядом. — А ты у меня спросил, надо оно мне или нет, чтобы ты всегда был рядом?

Желваки на его лице передёрнулись, и выражение резко сменилось. Зрачки расширились, а дыхание участилось.

— Ты прости, но я не хочу, чтобы ты ощущал то, что я… Поэтому я повторю ещё раз: у нас ничего не получится. Понимаешь? Совсем ничего. Мы не сможем быть вместе. Я не хочу поступать, как Рома… Я не хочу давать тебе надежду.

Я ушла в дом, упала на кровать и принялась плакать. Не знаю, сколько времени пролежала так, но услышала стуж в дверь и подняла голову. На пороге стоял отец. Он прислонился к косяку плечом и покачал головой.